Цабель, Эрик

Эрик Цабель
Общая информация
Полное имя	Эрик Цабель
Прозвище	Ete, Mr. Milan-San Remo
Дата рождения	7 июля 1970(1970-07-07) (53 года)
Место рождения	Восточный Берлин, ГДР
Гражданство	Германия Германия
Информация о гонщике
Нынешняя команда	Team MILRAM
Специализация	спринтер
Профессиональные команды
1994—2005 2006	Telekom Team MILRAM
Медали
Велошоссе Чемпионаты мира Бронза Зольдер 2002 командная гонка Серебро Верона 2004 командная гонка Серебро Зальцбург 2006 командная гонка

Э́рик Ца́бель (нем. Erik Zabel; 7 июля 1970, Восточный Берлин) — профессиональный немецкий велогоншик, выступавший за команду UCI ProTour Team MILRAM. Являлся одним из самых заметных спринтеров. Цабель выиграл рекордные шесть зелёных маек Tour de France, 4 Милан — Сан Ремо, 3 голубых майки Вуэльты и является лидером по количеству «викторий». Так же Цабель в шоссейное межсезонье успешно участвовал в шестидневных гонках.

Карьера

Первым серьёзным успехом Эрика на профессиональной арене стала победа на Paris Tour в 1994 году. А после 2 побед на Тур де Франс в 1995 году Цабель постепенно стал вытеснять бывшего основного спринтера команды «Telekom» Олафа Людвига.

С 1996 по 2001 год Эрик Цабель выигрывал 6 раз подряд зелёную майку Тур де Франс, причём в 2001 году Эрик «отобрал» зелёную майку у Стюарта О’Грэди на Елисейских полях, на последнем этапе. В 2002 году Эрик провёл 11 дней в зелёном, однако выиграть её не смог. К 2002 году относится и последняя победа на этапе Тур де Франс.

С 2002 года по 2004 Эрик три раза подряд выигрывал голубую с рыбками майку победителя очковой классификации испанской Вуэльты.

Любимой гонкой Эрика является легендарная классика «Милан — Сан Ремо». Её Эрик выигрывал 4 раза, и одним из его прозвищ является «Мистер Милан — Сан Ремо» или «Герр Милан — Сан Ремо». А в 2004 году с этой гонкой у Эрика неприятные воспоминания. Цабель уже начинал праздновать, когда его смог опередить Оскар Фрейре.

В 2005 году Эрика Цабеля руководство его бывшей команды «T-Mobile» решило не брать на Тур де Франс. В результате, после 13 лет в футболке «T-Mobile» (ранее «Team Telekom»), Эрик покинул команду. В конце 2005 года гонку Paris Tour, первую гонку, которую он выигрывал в своей профессиональной карьере.

С 2006 года Эрик выступает в новой команде «Team MILRAM» вместе с итальянским спринтером Алессандро Петакки. В 2006 году на чемпионате мира Эрик стал серебряным призёром.

В 2008 году Цабель завершил карьеру профессионального велогонщика, продолжив работу в качестве советника спринтеров в командах Team Columbia-High Road и Катюша.

Признание в употреблении допинга

24 мая 2007 года в Бонне (Германия) Эрик Цабель вместе со своим бывшим коллегой по команде и лучшим другом Рольфом Альдагом признался в употреблении ЭПО на первой неделе Tour de France 1996 года. После сильных побочных эффектов Эрик вынужден был прекратить принимать ЭПО.

Я сказал своему боссу Джанлуидижи Станге и другим руководителям Team MILRAM, что я сегодня сделаю заявление о своём прошлом. Не знаю, что случится со мной в будущем, но я почувствовал, что пора рассказать правду о том, что было в прошлом. Мой сын также занимается велоспортом, и я не хочу, чтобы он прошёл через то, через что прошёл я. Не имеет значения, было ли это один раз или на протяжении двух лет, главное, что принимать допинг было запрещено и я принимал допинг. Я принимал, я лгал и я извиняюсь за это. Тогда циркулировали слухи и предположения о том, что без применения допинга добиться успеха попросту невозможно. И незадолго до Тур де Франс 1996 я решил попробовать воспользоваться эритропоэтином (ЭПО). Я использовал это на первой неделе и потом прекратил. Побочные эффекты были слишком большыми. У меня была высокая температура и был завышенный пульс по утрам. Каждую ночь я спрашивал себя, каким я проснусь утром. И потом я с д’Хонтом решили покончить с ЭПО.

Важнейшие успехи и победы

1994 год: Париж Тур

1995 год: 2 этапа Тур де Франс

1996 год: 2 этапа Тур де Франс, зелёная майка

1997 год: 3 этапа Тур де Франс, зелёная майка, Милан — Сан Ремо, Scheldeprijs

1998 год: зелёная майка Тур де Франс, Милан — Сан Ремо, чемпионат Германии

1999 год: зелёная майка Тур де Франс, Rund um den Henninger Turm

2000 год: 1 этап Тур де Франс, зелёная майка, Милан — Сан Ремо, Amstel Gold Race

2001 год: 3 этапа Тур де Франс, зелёная майка, 3 этапа Вуэльты, Милан — Сан Ремо, HEW Cyclassics, первый в рейтинге UCI

2002 год: 1 этап Тур де Франс, 1 день в жёлтой майке, синяя майка Вуэльты, Rund um den Henninger Turm, очковая классификация Тура Швейцарии, очковая классификация Тиренно — Адриатико, очковая классификация Тура Нидерландов, очковая классификация Тура Германии, первый в рейтинге UCI, бронзовая медаль Чемпионата Мира

2003 год: чемпион Германии, 2 этапа Вуэльты, синяя майка, Париж Тур

2004 год: синяя майка Вуэльты, серебряная медаль Чемпионата Мира

2005 год: Rund um den Henninger Turm, Париж Тур

2006 год: очковая классификация Тура Германии, 2 этапа Вуэльты, серебряная медаль Чемпионата Мира

• Жёлтая майка — майка лидера (победителя) общего зачёта Тур де Франс
• Зелёная майка — майка победителя очковой классификации Тур де Франс
• Синяя майка (с рыбками) — майка победителя очковой классификации Вуэльты

Выступления на Тур де Франс

1995 год: 90 в генерале, 5 в очковой классификации, победы на 6 и 17 этапах

1996 год: 82 в генерале, зелёная майка, победы на 3 и 10 этапах

1997 год: 66 в генерале, зелёная майка, победы на 3, 7 и 8 этапах

1998 год: 62 в генерале, зелёная майка , 1 день в жёлтой майке

1999 год: 89 в генерале, зелёная майка

2000 год: 61 в генерале, зелёная майка, победа на 20 этапе

2001 год: 96 в генерале, зелёная майка, победы на 1, 3 и 19 этапах

2002 год: 82 в генерале, победа на 6 этапе, 1 день в жёлтой майке, 11 дней в зелёной майке

2003 год: 107 в генерале

2004 год: 59 в генерале, 3 в очковой классификации

2006 год: 86 в генерале, 3 на 2 этапах, 2 в очковой классификации

Шестидневки

Мюнхен — 1995 (с де Вильде), 2001 (с Мартинело), 2005 (с Бартко), 2006 (с Ризи)

Дортмунд — 1995, 2000, 2001, 2005 (с Альдагом), 2006 (с Ризи)

SixDayNight, Бюттген

Берлин — 2009 (с Бартко)

Отрывок, характеризующий Цабель, Эрик

В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.


8 го ноября последний день Красненских сражений; уже смерклось, когда войска пришли на место ночлега. Весь день был тихий, морозный, с падающим легким, редким снегом; к вечеру стало выясняться. Сквозь снежинки виднелось черно лиловое звездное небо, и мороз стал усиливаться.
Мушкатерский полк, вышедший из Тарутина в числе трех тысяч, теперь, в числе девятисот человек, пришел одним из первых на назначенное место ночлега, в деревне на большой дороге. Квартиргеры, встретившие полк, объявили, что все избы заняты больными и мертвыми французами, кавалеристами и штабами. Была только одна изба для полкового командира.
Полковой командир подъехал к своей избе. Полк прошел деревню и у крайних изб на дороге поставил ружья в козлы.
Как огромное, многочленное животное, полк принялся за работу устройства своего логовища и пищи. Одна часть солдат разбрелась, по колено в снегу, в березовый лес, бывший вправо от деревни, и тотчас же послышались в лесу стук топоров, тесаков, треск ломающихся сучьев и веселые голоса; другая часть возилась около центра полковых повозок и лошадей, поставленных в кучку, доставая котлы, сухари и задавая корм лошадям; третья часть рассыпалась в деревне, устраивая помещения штабным, выбирая мертвые тела французов, лежавшие по избам, и растаскивая доски, сухие дрова и солому с крыш для костров и плетни для защиты.
Человек пятнадцать солдат за избами, с края деревни, с веселым криком раскачивали высокий плетень сарая, с которого снята уже была крыша.
– Ну, ну, разом, налегни! – кричали голоса, и в темноте ночи раскачивалось с морозным треском огромное, запорошенное снегом полотно плетня. Чаще и чаще трещали нижние колья, и, наконец, плетень завалился вместе с солдатами, напиравшими на него. Послышался громкий грубо радостный крик и хохот.
– Берись по двое! рочаг подавай сюда! вот так то. Куда лезешь то?
– Ну, разом… Да стой, ребята!.. С накрика!
Все замолкли, и негромкий, бархатно приятный голос запел песню. В конце третьей строфы, враз с окончанием последнего звука, двадцать голосов дружно вскрикнули: «Уууу! Идет! Разом! Навались, детки!..» Но, несмотря на дружные усилия, плетень мало тронулся, и в установившемся молчании слышалось тяжелое пыхтенье.
– Эй вы, шестой роты! Черти, дьяволы! Подсоби… тоже мы пригодимся.
Шестой роты человек двадцать, шедшие в деревню, присоединились к тащившим; и плетень, саженей в пять длины и в сажень ширины, изогнувшись, надавя и режа плечи пыхтевших солдат, двинулся вперед по улице деревни.
– Иди, что ли… Падай, эка… Чего стал? То то… Веселые, безобразные ругательства не замолкали.
– Вы чего? – вдруг послышался начальственный голос солдата, набежавшего на несущих.
– Господа тут; в избе сам анарал, а вы, черти, дьяволы, матершинники. Я вас! – крикнул фельдфебель и с размаху ударил в спину первого подвернувшегося солдата. – Разве тихо нельзя?
Солдаты замолкли. Солдат, которого ударил фельдфебель, стал, покряхтывая, обтирать лицо, которое он в кровь разодрал, наткнувшись на плетень.
– Вишь, черт, дерется как! Аж всю морду раскровянил, – сказал он робким шепотом, когда отошел фельдфебель.
– Али не любишь? – сказал смеющийся голос; и, умеряя звуки голосов, солдаты пошли дальше. Выбравшись за деревню, они опять заговорили так же громко, пересыпая разговор теми же бесцельными ругательствами.
В избе, мимо которой проходили солдаты, собралось высшее начальство, и за чаем шел оживленный разговор о прошедшем дне и предполагаемых маневрах будущего. Предполагалось сделать фланговый марш влево, отрезать вице короля и захватить его.
Когда солдаты притащили плетень, уже с разных сторон разгорались костры кухонь. Трещали дрова, таял снег, и черные тени солдат туда и сюда сновали по всему занятому, притоптанному в снегу, пространству.
Топоры, тесаки работали со всех сторон. Все делалось без всякого приказания. Тащились дрова про запас ночи, пригораживались шалашики начальству, варились котелки, справлялись ружья и амуниция.
Притащенный плетень осьмою ротой поставлен полукругом со стороны севера, подперт сошками, и перед ним разложен костер. Пробили зарю, сделали расчет, поужинали и разместились на ночь у костров – кто чиня обувь, кто куря трубку, кто, донага раздетый, выпаривая вшей.


Казалось бы, что в тех, почти невообразимо тяжелых условиях существования, в которых находились в то время русские солдаты, – без теплых сапог, без полушубков, без крыши над головой, в снегу при 18° мороза, без полного даже количества провианта, не всегда поспевавшего за армией, – казалось, солдаты должны бы были представлять самое печальное и унылое зрелище.