Опунция индийская
| Опунция индийская | ||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 Опунция индийская с плодами | ||||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||||
| Opuntia ficus-indica (L.) Mill. | ||||||||||||||||||
|
|
Опунция индийская[1][2], также Опунция инжирная (лат. Opuntia ficus-indica) — вид растений семейства Кактусовые, часто культивируемое ради съедобных плодов.
Общеупотребительные названия — индейская смоква, индейская фига, индийская фига, колючая груша, сабр, цабр.
Таксон имеет собственный индекс в универсальной десятичной классификации — 634.775.4[1].
Описание
У растения имеются уплощённые суккулентные стебли овальной формы, покрытые колючками. Стебли ветвятся, образуя куст высотой до 2—4 м. Листьев нет.
Цветки жёлтые, образуются в верхней части стеблей.
Плод жёлтого, зелёного или красного цвета, грушевидной формы, 5—7,5 см длиной, покрыт колючками. Внутри плода содержится беловатая полупрозрачная мякоть, сладкого вкуса, с довольно крупными семенами.
Распространение
| ||||||||||
Плоды различных сортов опунции индийской на рынке в Мексике
| ||||||||||
Родина сабра — Мексика. В настоящее время культивируется также в странах Средиземноморья, в Бразилии, в Чили, в Индии, в Египте, в Эфиопии, в Эритрее и на Мадагаскаре. На Южном Берегу Крыма встречается повсеместно небольшими группами в одичавшем состоянии.
Использование
Плоды сабра после очистки от колючек употребляются в пищу, как в свежем, так и в переработанном виде. Из них изготавливается джем. В Мексике используют как зрелые плоды (обычно их сушат), так и незрелые — их или варят, или сушат (в сушёном виде незрелые плоды используют как приправу к мясу)[2].
В Мексике мясистые стебли этого кактуса используют в пищу как овощ. В Северной Африке пластинки молодых стеблей едят в варёном и печёном виде, а также используют на корм скоту[2].
С помощью этого вида опунции создают живые изгороди[2].
Экстракт стебля используется в качестве липолитика. Есть данные о том, что экстракт опунции снижает выраженность похмельного синдрома (archinte.jamanetwork.com/article.aspx?articleid=217133)
Напишите отзыв о статье "Опунция индийская"
Примечания
- ↑ 1 2 [library.gpntb.ru/cgi-bin/irbis64r_81/cgiirbis_64.exe?C21COM=S&I21DBN=UDC&Z21ID=&S21FMT=UDC&S21ALL=%3C.%3EU=634.775.4%3C.%3E&P21DBN=NT&S21COLORTERMS=0 634.775.4]: УДК-навигатор // Государственная публичная научно-техническая библиотека России. (Проверено 24 января 2012)
- ↑ 1 2 3 4 [www.cnshb.ru/AKDiL/0016/base/k6670006.shtm Opuntia ficus indica]: Справочник растений (на основе книги Вульф Е. В., Малеева О. Ф. Мировые ресурсы полезных растений. — Наука: Л., 1969) // Сельскохозяйственная электронная библиотека знаний. (Проверено 24 января 2012)
Ссылки
- Опунция — статья из Большой советской энциклопедии.
- [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/taxon.pl?25840 Опунция индийская] (англ.): информация на сайте GRIN
- [www.plantarium.ru/page/view/item/46247.html Опунция индийская]: информация о таксоне в проекте «Плантариум» (определителе растений и иллюстрированном атласе видов). (Проверено 24 января 2012)
Отрывок, характеризующий Опунция индийская
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
