Цаган-Олуй

Село Цаган-Олуй Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Забайкальский крайЗабайкальский край Муниципальный район Борзинский Сельское поселение Цаган-Олуйское Координаты 50°28′11″ с. ш. 117°09′29″ в. д.50.4698167° с. ш. 117.1582000° в. д. / 50.4698167; 117.1582000    Основан 1720 год Население ↘723 человек (2016) Часовой пояс UTC+9 Почтовый индекс 674621 Автомобильный код 75, 80 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=76209876001 76 209 876 001] Показать/скрыть карты

К:Населённые пункты, основанные в 1720 году

Цаган-Олуй — село в Борзинском районе Забайкальского края, Россия. Расположено в 55 километрах от районного центра.

История

Село основано в 1720 году как пограничный пост, и было населено казаками и тунгусами. На 1902 год в селе проживало 1980 человек, числилось 190 домов, 8 юрт, функционировали двухклассное училище и лечебный пункт. С 1851 года является станицей 2-й конной бригады Забайкальского казачьего войска, где размещался штаб батальона. В 1872—1918 годы станица 2-го (конного) военного отделения Забайкальского казачьего войска c четырьмя казачьими поселками. В 1920 году была создана первая в Борзинском районе комсомольская ячейка из 11 человек. В 1930 году была организована сельскохозяйственная артель им. VI съезда партии, в 1931 году — колхоз «Аптагачан», перерегистрированный в 1937 году в колхоз им. Г. M. Маленкова и в 1955 году — в колхоз «Забайкалец».

Население

Численность населения
1902	1989	2002	2010	2011	2012	2013
1980	↘1436	↗1561	↘857	↘849	↘829	↘800
2014	2015	2016
↘781	↘746	↘723

Инфраструктура

Средняя школа, детский сад, сельская врачебная амбулатория. Основное занятие жителей — сельскохозяйственное производство в коллективном (ООО «Забайкалец») и личных подсобных хозяйствах.

Известные уроженцы

• Войлошников, Авив Адрианович (1877—1930) — общественный деятель, депутат III Государственной думы от Забайкальской области.

Памятники

В селе находится братская могила партизан, погибших за Советскую власть в Забайкалье в 1918—1920 годах, братская могила 3 партизан, расстрелянных семёновцами. В районе Цаган-Олуя расположен памятник археологии древнее святилище Копчил, живописный скальный массив.

Топографические карты

• Лист карты M-50-XVI Кличка. Масштаб: 1 : 200 000. Указать дату выпуска/состояния местности.

Ссылки

• [ez.chita.ru/encycl/concepts/?id=6598 «Цаган-Олуй»] в Энциклопедии Забайкалья.

Отрывок, характеризующий Цаган-Олуй

– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.