Цай Ден Хак
| Цай Ден Хак | ||||||||
| 채덴학 | ||||||||
 | ||||||||
| Род деятельности: |
организатор сельскохозяйственного производства | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата рождения: | ||||||||
| Место рождения: |
с. Чагоу-Панчен, Приморская обл., Российская империя | |||||||
| Гражданство: | ||||||||
| Дата смерти: | ||||||||
| Место смерти: |
п. III Интернационал, Кзыл-Ординская обл., СССР | |||||||
| Награды и премии: |
| |||||||
| Цай Ден Хак | |
| Хангыль | 채덴학 |
| Маккьюн — Райшауэр |
Ch’ae Daen Hak |
| Новая романизация | Chae Daen Hag |
Цай Ден Хак (кор. 채덴학, 1913—1984) — советский организатор сельскохозяйственного производства, председатель колхоза, Герой Социалистического Труда.
Содержание
Биография
Родился 14 апреля 1913 года в селе Пиянко Ворошиловского района Дальневосточного края в семье крестьянина-бедняка.
Свою трудовую деятельность начал в 1930 году бригадиром в Супундинском отделении рисоводческого совхоза Ворошиловского района Дальневосточного края.
С 1934 по 1936 год учился в краевой советско-партийной школе, после окончания которой стал заведующим избы-читальни в колхозе «Кедровая звезда» Ворошиловского района Дальневосточного края.
В 1937 году избран председателем колхоза «Кедровая звезда».
В 1937 году, на основании Постановления СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 21.08.1937 № 1428-326сс[1], Цай Ден Хак, колхоз «Кедровая звезда» вместе с другими корейцами были депортированы с Дальнего Востока в Казахстан в Кзыл-Ординскую область Кармакшинский район.
В 1938 году колхоз «Кедровая звезда» был переименован в колхоз «Третий Интернационал».
Под руководством Цай Ден Хака колхоз вырос в крупное высокорентабельное хозяйство с развитым полеводством, животноводством и социальной инфраструктурой.[2]
В 1950 году произошло слияние трех колхозов- «Утренняя заря», «Червонная земля» и «III Интернационал» под общим названием «III Интернационал». Председателем этого колхоза был вновь избран Цай Ден Хак.
С 1938 г. по 1984 г. Цай Ден Хак являлся бессменным председателем колхоза «III Интернационал» Кармакшинского района Кзыл-Ординской области.
30 июня 1938 года был арестован Кармакшинским районным отделом НКВД. 20 июля 1938 года освобождён Управлением НКВД Кзыл-Ординской области с прекращением уголовного преследования и восстановлен в должности.[3]
Избирался депутатом Верховного Совета Казахской ССР 4-го созыва (1955—1958 гг.).
Скоропостижно скончался 5 мая 1984 года. По просьбе колхозников похоронен на Центральной площади «III Интернационала».
Награды и звания
- Герой Социалистического Труда (1966)
- два ордена Ленина
- орден Октябрьской революции
- два ордена Трудового Красного знамени
- орден Дружбы народов
- медали СССР
- награждён Почетными грамотами Верховного совета Казахской ССР
Память
Имя Цай Ден Хака носят одна из улиц города Кызылорды и улица в посёлке III Интернационал Кармакшинского района Кызылординской области Казахстана.
Напишите отзыв о статье "Цай Ден Хак"
Примечания
- ↑ [www.memorial.krsk.ru/DOKUMENT/USSR/370821.htm Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 21.08.1937 № 1428-326сс «О выселении корейского населения пограничных районов Дальневосточного края» — текст на memorial.krsk.ru]
- ↑ Казахская ССР / Гл. ред. Р.Н. Нургалиев. — Алма-Ата: Гл. ред. Казахской советской энциклопедии, 1988. — Т. 2. — С. 554. — ISBN 5-89800-002-Х.
- ↑ [lists.memo.ru/d35/f185.htm#n80 «Жертвы политического террора в СССР» на сайте lists.memo.ru]
Ссылки
Александр Наровлянский. [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=20625 Цай Ден Хак]. Сайт «Герои Страны». Проверено 25 июня 2015.
- [www.express-k.kz/show_article.php?art_id=44334 Э. Аубакиров. Оглянуться в будущее. — Статья в журнале «Экспресс-К», № 186 (17058) от 08.10.2010]
- [www.arirang.ru/news/2013/13005.htm Преклоняя колени в знак уважения: к 100-летию Героя Социалистического Труда Цай Ден Хака]
Отрывок, характеризующий Цай Ден Хак
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
