Цай Гоцян
| Цай Гоцян | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Жанр: | |
Цай Гоцян (кит. упр. 蔡国强, пиньинь: Cài Gúoqiáng, 1957, Цюаньчжоу, Китай, живёт и работает в Нью-Йорке) — современный китайский художник.
Содержание
Биография
Цай Гоцян родился в 1957 в Цюаньчжоу, провинции Фуцзянь, Китай. Сын историка и художника, Цай изучал сценический дизайн в Шанхайском драматическом институте.
В Китае Цай начал эксперименты с порохом, которые продолжил в Японии, где жил с 1986 по 1995. В конечном итоге это привело художника к масштабным работам с использованием взрывчатых веществ. Проекты для инопланетян (Projects for Extraterrestrials) представляли собой знаки из взрывов, огня и дыма. Самым известным из них является Проект для инопланетян № 10: расширение Великой китайской стены на 10000 метров, реализованный в 1993. Стена из огня и света в пустыне в течение 15 минут увеличила длину Великой китайской стены на 10 километров.
Цай Гоцян быстро получил международную известность. С 1995 художник живёт в Нью-Йорке.
В 1996 Цай Гоцян вошёл в шорт-лист Hugo Boss Prize, в 1999 получил Золотого льва 48-й Венецианской биеннале.
Цай Гоцян был куратором китайского павильона на 51-й Венецианской биеннале в 2005, а также был приглашен в качестве художественного директора для разработки визуальных и специальных эффектов церемоний открытия и закрытия олимпийских игр в Пекине в 2008.
Творчество
В 1984 Цай Гоцян впервые создал картину с использованием пороха. Это стало ключевым моментом для художника: порох, как выразительное средство, был связан с Китаем, позволил художнику исследовать идею «случайности как средства», сделал взрыв частью искусства. Благодаря пороху Цай превратился в алхимика, делающего золото из грязи и пыли — это стало искрой, положившей начало его карьеры.
Наиболее значимые проекты художника:
- Tornado: Explosion Project for the Festival of China, Kennedy Center for the Performing Arts, Вашингтон, 2005
- Inopportune, MASS MoCA, 2004—2005; Light Cycle, проект для Центрального парка в Нью-Йорке, 2003
- Ye Gong Hao Long: Explosion Project, Tate Modern, 2003
- Transient Rainbow, Музей современного искусства, Нью-Йорк, 2002
- Rent Collection Courtyard, Венеция, 1999
- Flying Dragon in the Heavens, Louisiana Museum of Modern Art, Humblebaek, Дания, 1997
- The Earth Has Its Black Hole Too, Хиросима, Япония, 1995
- Расширение Великой китайской стены на 10000 метров, Китай, 1993
Проект для Музея Метрополитен
В 2006 Музей Метрополитен пригласил Цай Гоцяна создать инсталляцию для расположенного на крыше сада с видом на Центральный парк и небоскребы Манхэттена. Художник создал четыре работы, идейно связанные с событиями 11 сентября: [www.metmuseum.org/special/Cai_Guo-Qiang/view_1.asp?item=3&view=l Clear Sky Black Cloud] (эфемерная скульптура, состоящая из чёрного облака, появившегося над крышей музея), [www.metmuseum.org/special/Cai_Guo-Qiang/view_1.asp?item=0&view=l Transparent Monument] (большой кусок стекла у основания которого лежат копии мертвых птиц), [www.metmuseum.org/special/Cai_Guo-Qiang/view_1.asp?item=1&view=l Nontransparent Monument] (скульптурный рельеф в камне), [www.metmuseum.org/special/Cai_Guo-Qiang/view_1.asp?item=2.1&view=l Move Along, Nothing to See Here] (два крокодила в натуральную величину, сделанные из резины, проткнутые ножницами и ножами, конфискованными таможней аэропорта).
Ретроспектива
В 2008 в Музее Гуггенхайма в Нью-Йорке была показана ретроспектива Цай Гоцяна. Выставка называлась Я хочу верить и включала ряд масштабных инсталляций художника. Работа, названная Head On представляет собой инсталляцию из 99 волков в натуральную величину, взмывающих в воздух и ударяющихся в стену из плексигласа. Работа является комментарием художника по поводу Берлинской стены, но даже без знания этого, производит впечатление. Rent Collection Courtyard — инсталляция из 70 скульптур в натуральную величину и самый большой проект, показанный в музее, изображает напряженную классовую борьбу между китайскими крестьянами и феодалами. Работа основана на знаковом китайском скульптурном ансамбле 1965 года. Первая версия произведения была показана в 1999 на Венецианской биеннале. Фигуры из глины не были обожжены и были оставлены сохнуть естественным образом. Без обжига они трескались и разрушались, предлагая зрителям сильную метафору. Инсталляция «Courtyard» выиграла Золотого льва в Венеции, критиками и публикой была отмечена переработка художником старой концепции для современной эпохи, но также вызвала споры. Китайские чиновники обвинили Цая в уничтожении «духовных ценностей» и пригрозили иском за нарушение авторских прав.
Персональные выставки
|
|
|
Публичные коллекции
|
|
Паблик-арт:
|
См. также
- [www.caiguoqiang.com/shell.php?sid=2 Сайт художника]
На русском языке:
- [www.membrana.ru/articles/global/2005/03/02/213400.html «Художник изобразил взрыв девятью автомобилями»]
- [www.youtube.com/watch?v=0Xt6BuNv7aI&index=6&list=PLRSwFqRcpg4ELTQzr6suZQtdjR49o6BqM Цикл лекций Ирины Кулик в Музее «Гараж». Отто Пине - Цай Гоцян]
Напишите отзыв о статье "Цай Гоцян"
Ссылки
- ↑ [www.izolyatsia.org/ru/projects/14/caij-gocjan/ О проекте]
Отрывок, характеризующий Цай Гоцян
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
