Царевич (яйцо Фаберже)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Царевич»
Яйца Фаберже

Пасхальное яйцо «Царевич»
Год изготовления

1912

Заказчик

Николай II

Первый владелец

Александра Фёдоровна

Текущий владелец
Владелец

США США, Ричмонд, штат Вирджиния, Виргинский музей изобразительных искусств

Год получения

1947

Дизайн и материалы
Материалы

яйцо: Золото, ляпис-лазурь, алмазы;
сюрприз: платина, ляпис-лазурь, алмазы и акварель на слоновой кости.

Высота

12,5 см

Сюрприз

Алмазный двуглавый орёл с миниатюрным портретом царевича Алексея (предположительно копия с утерянной миниатюры)[1].

«Царевич» — ювелирное яйцо, одно из пятидесяти двух императорских пасхальных яиц, изготовленных фирмой Карла Фаберже для русской императорской семьи. Яйцо было создано по заказу Николая II в 1912, который подарил его своей жене Александре Фёдоровне на Пасху 1912 года. В настоящее время ювелирное пасхальное яйцо Фаберже «Царевич» хранится в художественном музее Вирджинии, Ричмонд, США[1].





Описание

Ювелирное пасхальное яйцо «Царевич» выполнено в стиле Людовика XV. Вырезано из превосходного осколка лазурита (ляпис-лазури) и украшено золотым узором, под прямоугольным алмазом видны монограмма Александры Федоровны и год — 1912. Изготовленное из золота, ляпис-лазури и алмазов императорское пасхальное яйцо содержит сюрприз из платины, ляпис-лазури, алмазов и акварели на слоновой кости[2][3].

Сюрприз

Сюрприз данного ювелирного пасхального яйца: российский двуглавый Имперский орёл, покрытый 2000 алмазами[2], с миниатюрным портретом царевича Алексея Николаевича, расположенного на груди орла. Сюрприз выполнен из платины, ляпис-лазури, алмазов и акварели на слоновой кости[1][3].

Миниатюра не подписана, а качество её исполнения заметно низкое и это даёт основание предполагать, что оригинальная живопись была утеряна и заменена ныне существующей[2][3].

Владельцы

Пасхальный подарок Николая II Александре Федоровне через всесоюзное объединение «Антиквариат» был продан в 1930 году Арманду Хаммеру, американскому предпринимателю, имевшему деловые интересы в России. В 1933 году ювелирное императорское пасхальное яйцо приобретено женой руководителя General Motors Лилиан Томас Пратт Фредериксбург (1876—1947) и завещано Виргинскому музею изобразительных искусств, куда передано в 1947 году, где и доступно в настоящее время для всеобщего обозрения на постоянно действующей экспозиции коллекции европейских произведений декоративного искусства[2][3].

Напишите отзыв о статье "Царевич (яйцо Фаберже)"

Примечания

  1. 1 2 3 [www.equal.lv/rus/eggskolection/5491.html Коллекция яиц Фаберже: «Царевич», 1912]. Коллекция яиц Фаберже. equal.lv. Проверено 5 июля 2014.
  2. 1 2 3 4 [www.mieks.com/eng/1912-Tsarevich-Egg.htm Mieks: Tsarevich Egg, 1912] (англ.). Mieks Faberge Eggs. mieks.com. Проверено 5 июля 2014.
  3. 1 2 3 4 [faberge-eggs.info/jajco_carevich_1912.html Яйца Фаберже: Царевич, 1912]. Яйца Фаберже. faberge-eggs.info. Проверено 5 июля 2014.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Царевич (яйцо Фаберже)

– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.