Царицынский 146-й пехотный полк
Поделись знанием:
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
| 146-й пехотный Царицынский полк | |
 Знак 146-го пехотного Царицынского полка. Москва, 1910–1917 гг. | |
| Годы существования |
13 октября 1863 г. - 1918 г. |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
37-я пехотная дивизия (18-й армейский корпус) |
| Тип |
пехота |
| Дислокация |
г. Псков, г. Ямбург и Красное Село |
| Участие в | |
146-й пехотный Царицынский полк
Содержание
Формирование полка
3-х батальонный Царицынский пехотный полк был сформирован 13 октября 1863 г. из 4-го резервного, 5-го и 6-го бессрочно-отпускных батальонов Днепровского пехотного полка.
24 марта 1864 г. полк назван 146-м пехотным Царицынским.
24 августа 1865 г. 3-й батальон полка был переведен в Туркестан, а на его место добавлено еще два, после чего полк получил 4-батальонный состав.
Командиры полка
- 04.12.1888 — 04.02.1891 — полковник Резвый, Дмитрий Модестович
- 09.03.1891 — 21.05.1898 — полковник Тыртов, Константин Петрович
- 02.06.1898 — 14.05.1901 — полковник барон Фитингоф, Евгений Эмильевич
- 1907 — ? — полковник фон Баранов, Константин Алексеевич[1]
- 08.07.1913 — после 01.03.1914 — полковник Занкевич, Михаил Ипполитович
- 19/04/1915 - 1917 - полковник князь Сумбатов, Георгий Николаевич
Известные люди, служившие в полку
- прапорщик, Алфёров, П. А. — участник русско-японской войны, награждён ЗОВО 4-й ст. (1904)
- Чудинов, Павел Васильевич
Источники
- Ф.И. Булгаков. Иллюстрированная летопись Русско-Японской войны, СПб, 1904-1905 г.
- А.Н. Белобородов, инок Исаакий (А.В. Семёнов). Символ Отечества. Церковь св. Георгия Победоносца 146-го Царицынского полка в Ямбурге. - Ямбург (Кингисерр); СПб.: "Реноме", 2015. ISBN 978-5-91918-521-5
Напишите отзыв о статье "Царицынский 146-й пехотный полк"
Примечания
- ↑ [88.217.241.77/amburger/index.php?id=467 Erik-Amburger-Datenbank: Konstantin von Baranoff (russ.: Alekseevič)]
Отрывок, характеризующий Царицынский 146-й пехотный полк
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
