Царские врата

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Царские врата — двустворчатые двери напротив Престола (в алтаре), главные врата иконостаса в православном храме. Царские врата ведут в алтарную часть храма и символизируют собой врата Рая.

История

В древнехристианских катакомбных храмах алтарь отделялся от остального храма двумя символическими колоннами либо особой преградой. После великого раскола христианской церкви (1054 г.) алтарная преграда в прежнем виде частично сохранилась на западе (но гораздо чаще имеет вид низкого бордюра, перед которым на коленях принимают причастие, или вообще отсутствует), а в православной церкви развилась в иконостас, створки которого стали Царскими (Святыми) вратами (греч. Ωραία Πύλη).

Иконы на Царских вратах

Как правило, на вратах изображены четыре евангелиста и Благовещение как символ того, что врата Рая снова стали открыты для людей. Реже встречаются другие сюжеты; на низких створках может не быть никаких изображений. В русской традиции слева от Царских врат размещается образ Богородицы, а справа — Христа (в других поместных церквах этому правилу могут следовать не строго). Второй по правую сторону Царских врат обычно помещается икона праздника или святого, в честь которого освящён храм.

В Богослужении

В греческой традиции называются «Святыми вратами». Славянское название «Царские врата» объясняется тем, что через них Царь Славы Господь Иисус Христос во Святых Дарах выходит во время причащения мирян. Исторически же оно наследует византийское название центрального входа из притвора в храм, перенесенное на центральный вход в алтарь.

В процессе развития православного богослужения Царские врата приобретают большое символическое значение.

На Вечерней службе и на Всенощном Бдении при открытии Царских Врат включается свет в помещении, где стоят молящиеся, что символизирует открытие Врат Рая и наполнение храма Райским Светом.

Когда во время богослужения иерей или диакон отверзает Царские врата, прихожане совершают поясной поклон. Также и, проходя мимо врат, верующие обычно делают крестное знамение и поклон. Во время архиерейского богослужения Царские врата благословляется отверзать и затворять иподиаконам и даже пономарям, хотя при этом им дозволяется стоять только сбоку, а не перед Престолом.

В Царские врата могут входить только священнослужители и только во время богослужения. В остальных случаях вход в алтарь и выход осуществляется через северные и южные двери иконостаса (т. н. диаконские двери). Вне богослужения и без облачения входить в алтарь и выходить из него через Царские врата имеет право только архиерей.

Внутри алтаря за Царскими вратами находится специальная завеса — катапетасма, открываемая полностью или частично в установленные уставом моменты богослужения.

Литература

• Марков Н. Ф. [www.biblioteka3.ru/biblioteka/pravoslavnaja-bogoslovskaja-jenciklopedija/tom-4/dveri-v-ikonostase.html Двери в иконостасе] // Православная богословская энциклопедия. — СПб.: Издание Петроград. Приложение к духовному журналу «Странник», 1903. — Т. 4.
• Аверкий (Таушев) [www.krotov.info/libr_min/19_t/tau/shev_00.htm Литургика]
• [www.liturgy.ru/docs/1hram7.php Иконостас, средняя часть храма]

Источники

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Царские врата

Отрывок, характеризующий Царские врата

– Или потерял кого, милый человек? Сами вы из благородных, что ли? Чей ребенок то? – спрашивали у него.
Пьер отвечал, что ребенок принадлежал женщине и черном салопе, которая сидела с детьми на этом месте, и спрашивал, не знает ли кто ее и куда она перешла.
– Ведь это Анферовы должны быть, – сказал старый дьякон, обращаясь к рябой бабе. – Господи помилуй, господи помилуй, – прибавил он привычным басом.
– Где Анферовы! – сказала баба. – Анферовы еще с утра уехали. А это либо Марьи Николавны, либо Ивановы.
– Он говорит – женщина, а Марья Николавна – барыня, – сказал дворовый человек.
– Да вы знаете ее, зубы длинные, худая, – говорил Пьер.
– И есть Марья Николавна. Они ушли в сад, как тут волки то эти налетели, – сказала баба, указывая на французских солдат.
– О, господи помилуй, – прибавил опять дьякон.
– Вы пройдите вот туда то, они там. Она и есть. Все убивалась, плакала, – сказала опять баба. – Она и есть. Вот сюда то.
Но Пьер не слушал бабу. Он уже несколько секунд, не спуская глаз, смотрел на то, что делалось в нескольких шагах от него. Он смотрел на армянское семейство и двух французских солдат, подошедших к армянам. Один из этих солдат, маленький вертлявый человечек, был одет в синюю шинель, подпоясанную веревкой. На голове его был колпак, и ноги были босые. Другой, который особенно поразил Пьера, был длинный, сутуловатый, белокурый, худой человек с медлительными движениями и идиотическим выражением лица. Этот был одет в фризовый капот, в синие штаны и большие рваные ботфорты. Маленький француз, без сапог, в синей шипели, подойдя к армянам, тотчас же, сказав что то, взялся за ноги старика, и старик тотчас же поспешно стал снимать сапоги. Другой, в капоте, остановился против красавицы армянки и молча, неподвижно, держа руки в карманах, смотрел на нее.
– Возьми, возьми ребенка, – проговорил Пьер, подавая девочку и повелительно и поспешно обращаясь к бабе. – Ты отдай им, отдай! – закричал он почти на бабу, сажая закричавшую девочку на землю, и опять оглянулся на французов и на армянское семейство. Старик уже сидел босой. Маленький француз снял с него последний сапог и похлопывал сапогами один о другой. Старик, всхлипывая, говорил что то, но Пьер только мельком видел это; все внимание его было обращено на француза в капоте, который в это время, медлительно раскачиваясь, подвинулся к молодой женщине и, вынув руки из карманов, взялся за ее шею.
Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.