Царский курган

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 45°22′26″ с. ш. 36°31′33″ в. д. / 45.37389° с. ш. 36.52583° в. д. / 45.37389; 36.52583 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=45.37389&mlon=36.52583&zoom=14 (O)] (Я) Ца́рский курга́н — памятник погребальной архитектуры IV века до н. э., усыпальница одного из членов династии Спартокидов, правивших Боспорским царством в 438—109 гг. до н. э. Расположен в пригороде Керчи в посёлке Аджи-Мушкай недалеко от входа в Аджимушкайские каменоломни. Входит в состав Керченского историко-культурного заповедника[1]. Объект культурного наследия федерального значения.

Склеп был полностью разграблен ещё в древности, сохранились только остатки деревянного саркофага.





Описание памятника

Внутри холма высотой 17 м находится 36-метровый коридор (дромос) из каменных блоков и погребальная камера. Цоколь погребальной камеры высечен из монолитной скалы, далее идут тщательно пригнанные друг к другу квадры с гладко обработанной поверхностью. Купол состоит из 12 постепенно уменьшающихся в диаметре концентрических колец, перекрытых плитой.

Коридор, ведущий в погребальную камеру, по форме прохода напоминает кипарис, у древних греков считавшийся деревом мёртвых.

На одной из стен погребальной камеры вырезаны христианские религиозные символы, имеющие более позднее происхождение. Возможно, курганом пользовались как культовым сооружением.

С октября 2015 года Царский курган является объектом культурного наследия федерального значения[2].

Дополнительно

Царский курган был изображён на картине швейцарского художника Карло Боссоли «Могила Митридата». Литография с этой картины позже вошла в альбом «Пейзажи и достопримечательности Крыма», вышедший в Лондоне в 1856 году.

Напишите отзыв о статье "Царский курган"

Примечания

  1. [www.kerch-museum.com/page_royal.php Царский курган на сайте Керченского историко-культурного заповедника]
  2. government.ru/media/files/XnNawtIgNdGfkAMwq9cweD5tE4N6miAy.pdf

Ссылки

Отрывок, характеризующий Царский курган

Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.