Царскосельская художественная премия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Царскосельская художественная премия основана в 1993 году. Премия присуждается за творческий вклад в развитие российской культуры и искусства и укрепление международных культурных связей. Существует особая номинация – для меценатов.





Учредители премии

Учредителями премии являются:

Символы премии

Символы премии – бронзовые скульптуры Екатерины II, Анны Ахматовой, Осипа Мандельштама работы Сергея Алипова и Павла Шевченко.

Лауреаты премии

Напишите отзыв о статье "Царскосельская художественная премия"

Ссылки

  • [www.rsl.ru/ru/s3/s331/s122/s1223629/s12236293777/ Российская государственная библиотека. Царскосельская художественная премия]
  • [www.rg.ru/2008/10/20/premia.html Российская газета. 13 человек стали лауреатами Царскосельской премии 2008 года]

Отрывок, характеризующий Царскосельская художественная премия

– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.