Царюк, Владимир Зенонович

Владимир Зенонович Царюк
Дата рождения	20 декабря 1899(1899-12-20)
Место рождения	Кореличский район, Гродненская область
Дата смерти	27 января 1957(1957-01-27) (57 лет)
Место смерти	Барановичи
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Владимир Зенонович Царюк (20.12.1899, Гродненская область — 27.01.1957, Брестская область) — один из руководителей партизанского движения на временно оккупированной территории Белорусской ССР. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 20 декабря 1899 года в деревне Большое Обрино ныне Кореличского района Гродненской области Белоруссии в крестьянской семье. Белорус.

Участник Гражданской войны. В 1919—1920 годах — в Красной Армии, доброволец. Воевал в составе 10-го Минского полка ВЧК, 72-го стрелкового полка. С 1920 года — на подпольной работе в Западной Белоруссии, с 1924 года — секретарь подпольного райкома партии. Один из основателей Коммунистической партии Западной Белоруссии. Член ВКП(б)/КПСС с 1924 года.

В. З. Царюк был арестован польской полицией в 1926 году, до 1939 года содержался в тюрьмах городов Новогрудок, Вильно, Кресты, Равич. Освобождён советскими войсками во время Польского похода РККА в сентябре 1939 года. С октября 1939 — член волостного исполкома в местечке Турец, депутат Народного собрания Западной Белоруссии, заместитель председателя Столбовского райисполкома, заведующий Столбовским райдоротделом, председатель Столбовского райисполкома.

В начале Великой Отечественной войны В. З. Царюк — член Северо-Западной оперативной группы ЦК КП Белоруссии на Калининском фронте. Руководил связью белорусских партизан с «Большой землей» через «Суражские ворота» — разрыв в линии фронта на протяжении нескольких месяцев зимой 1941—1942 года. В марте 1943 года направлен на оккупированную территорию Барановичской области Белорусской ССР, помощник уполномоченного Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии и Белорусского штаба партизанского движения по Барановичской области. В том же году стал членом Барановичского подпольного обкома партии, первым секретарём Столбцовского подпольного районного комитета партии, командир партизанского соединения Столбцовской зоны.

Летом 1943 года во время проведения фашистами операции «Герман» река Неман стала рубежом, на котором партизаны «дяди Володи» вели ожесточённые бои, не допуская форсирования реки врагом. За период его командования партизаны уничтожили 555 эшелонов и 325 автомашин врага, нанесли большой урон в живой силе.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 августа 1944 года за умелое командование партизанским соединением образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-вражеским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм Царюку Владимиру Зеноновичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

После освобождения республики с июля 1944 года — первый секретарь Столбцовского райкома партии. С апреля 1947 года был заместителем председателя Барановичского облисполкома. С ноября 1951 года — председатель Барановичского горисполкома. Избирался депутатом Верховного Совета СССР 2-го и 3-го созывов, Верховного Совета Белорусской ССР 1-го и 4-го созывов.

Жил в городе Столбцы Минской области Белорусской ССР. Скончался 27 января 1957 года. Похоронен в городе Барановичи Брестской области Белоруссии.

Награждён орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, медалями.

На родине Героя создан мемориальный музей. Его именем названы колхоз в Кореличском районе, улицы в городах Барановичи, Столбцы и в посёлке городского типа Кореличи. В деревне Еремичи Кореличского района установлен бюст Героя.

Литература

• [www.az-libr.ru/index.htm?Persons&000/Src/0009/84a75ced Царюк Владимир Зенонович] // Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
• Высшее партизанское командование Белоруссии 1941—1944. Минск, 2009.
• Навечно в сердце народном / редкол.: И. П. Шамякин (гл. ред.) и др. — 3-е изд., доп. и испр. — Мн.: Белорусская советская энциклопедия, 1984. — С. 559. — 607 с.
• Народные Герои. М., 1983. — С. 269—289.
• Петрухин В. С. На берегах Дуная. М., 1974.
• Люди легенд. М., 1974, вып. 5. — С. 449—463.
• «Если не мы, то кто же?» документальная повесть. Станислав Аслёзов. Минск. «Беларусь». 1986.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5887 Владимир Зенонович Царюк]. Сайт «Герои Страны». Проверено 29 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Царюк, Владимир Зенонович

Хотя некоторые вольнодумцы и улыбались, когда им говорили про достоинства Берга, нельзя было не согласиться, что Берг был исправный, храбрый офицер, на отличном счету у начальства, и нравственный молодой человек с блестящей карьерой впереди и даже прочным положением в обществе.
Четыре года тому назад, встретившись в партере московского театра с товарищем немцем, Берг указал ему на Веру Ростову и по немецки сказал: «Das soll mein Weib werden», [Она должна быть моей женой,] и с той минуты решил жениться на ней. Теперь, в Петербурге, сообразив положение Ростовых и свое, он решил, что пришло время, и сделал предложение.
Предложение Берга было принято сначала с нелестным для него недоумением. Сначала представилось странно, что сын темного, лифляндского дворянина делает предложение графине Ростовой; но главное свойство характера Берга состояло в таком наивном и добродушном эгоизме, что невольно Ростовы подумали, что это будет хорошо, ежели он сам так твердо убежден, что это хорошо и даже очень хорошо. Притом же дела Ростовых были очень расстроены, чего не мог не знать жених, а главное, Вере было 24 года, она выезжала везде, и, несмотря на то, что она несомненно была хороша и рассудительна, до сих пор никто никогда ей не сделал предложения. Согласие было дано.
– Вот видите ли, – говорил Берг своему товарищу, которого он называл другом только потому, что он знал, что у всех людей бывают друзья. – Вот видите ли, я всё это сообразил, и я бы не женился, ежели бы не обдумал всего, и это почему нибудь было бы неудобно. А теперь напротив, папенька и маменька мои теперь обеспечены, я им устроил эту аренду в Остзейском крае, а мне прожить можно в Петербурге при моем жалованьи, при ее состоянии и при моей аккуратности. Прожить можно хорошо. Я не из за денег женюсь, я считаю это неблагородно, но надо, чтоб жена принесла свое, а муж свое. У меня служба – у нее связи и маленькие средства. Это в наше время что нибудь такое значит, не так ли? А главное она прекрасная, почтенная девушка и любит меня…
Берг покраснел и улыбнулся.
– И я люблю ее, потому что у нее характер рассудительный – очень хороший. Вот другая ее сестра – одной фамилии, а совсем другое, и неприятный характер, и ума нет того, и эдакое, знаете?… Неприятно… А моя невеста… Вот будете приходить к нам… – продолжал Берг, он хотел сказать обедать, но раздумал и сказал: «чай пить», и, проткнув его быстро языком, выпустил круглое, маленькое колечко табачного дыма, олицетворявшее вполне его мечты о счастьи.
Подле первого чувства недоуменья, возбужденного в родителях предложением Берга, в семействе водворилась обычная в таких случаях праздничность и радость, но радость была не искренняя, а внешняя. В чувствах родных относительно этой свадьбы были заметны замешательство и стыдливость. Как будто им совестно было теперь за то, что они мало любили Веру, и теперь так охотно сбывали ее с рук. Больше всех смущен был старый граф. Он вероятно не умел бы назвать того, что было причиной его смущенья, а причина эта была его денежные дела. Он решительно не знал, что у него есть, сколько у него долгов и что он в состоянии будет дать в приданое Вере. Когда родились дочери, каждой было назначено по 300 душ в приданое; но одна из этих деревень была уж продана, другая заложена и так просрочена, что должна была продаваться, поэтому отдать имение было невозможно. Денег тоже не было.
Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.