Цванг, Семён Рувинович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Цванг Семён Рувинович»)
Перейти к: навигация, поиск
Семён Цванг
Имя при рождении:

Семён Рувинович Цванг

Род деятельности:

поэт, журналист, редактор

Направление:

соцреализм

Язык произведений:

украинский, русский, идиш

Награды:
Внешние изображения
[www.stihi.ru/photos/zugzvang.jpg Фото: Семён Цванг]

Семён Рувинович (Романович) Цванг (род. 10 мая 1924, Балта) — украинский поэт, журналист.





Биография

Семён Цванг родился в украинском городе Балта, на то время — столице новообразованной Молдавской АССР.

В 1941—1945 гг. — на фронтах Великой Отечественной войны (доброволец, комсорг мотострелкового батальона в танковых войсках). Награждён тремя боевыми орденами и двумя медалями «За отвагу». После войны работал на восстановлении шахт Донбасса. Широкую известность в Донецке приобрели произведения Семёна Цванга о шахтерском труде — поэма «Молодые горняки», циклы стихов, опубликованные в альманахе «Литературный Донбасс», очерки и рассказы в областной и республиканской прессе. В 1952 году в издательстве «Донбасс» вышла его первая книга «Стихи» (5000 экз)[1].

С 1956 года — член Союза журналистов СССР. Работал в редакциях газет Балты, Одессы, Донецка, Киева.

В 1966 году окончил филологический факультет Одесского государственного университета имени И. И. Мечникова.

Автор трёх пьес. Две из них — «Звезда Тамары»[2] и «Друзья её Величества» — шли на сцене Балтского народного театра.

В последующие годы изданы книги стихов:

  • «Память седины́» (1993)
  • «Выбор» (1998)
  • «Листая календарь судьбы» (2006) издательство "Э.РА!
  • «Здравствуй, жизнь» (2008) издательство "Э.РА
  • «Помните нас молодыми» (2010)
  • «!שלום דיר, לעבן» Книга стихов на идише в переводе Сары Зингер (2011)
  • «Город, в котором тепло» — книга мемуаров, издательство «Ашкелон» (2013)
  • "Избранное" Стихи. (2014)—юбилейное издание. Издательство "Э.РА".

Автор свыше тридцати текстов песен. Одна из них — «Говорят у нас в Донбассе» (было написано два варианта песни: 1-й — музыка Зиновия Дунаевского, 2-й — музыка Сергея Крапивы) стала народной[3].

С 1991 года — в Израиле. Член Союза Писателей Израиля.

Почётные звания и премии

Почётный гражданин города Балта (Украина)[4].

Почётный гражданин города Нетивот (Израиль).

Лауреат премии Фонда увековечения воинского героизма им. Ицхака Зандмана и Авраама Коэна за 2007 год.

Лауреат премии имени В. П. Некрасова, учрежденной Союзом писателей Израиля. (апрель 2010-го года.)[5].

17 мая 2013 года в Доме «Бейт Бессарабия Тель-Авив» Семёну Цвангу вручена премия имени классика идишской литературы поэта Якова Фихмана, учреждённая Всемирной Ассоциацией евреев Бессарабии.

Библиография

  • С. А. Крапива, «Гомонять» (для хору без супроводу) / Слова С. Цванга, пер. з рос. В. Грунічева, Киев: Мистецтво, 1951.
  • С. А. Крапива, «Кажуть» (для хору в супроводі баяна) / Слова С. Цванга, пер. з рос. В. Грунічева, Киев: Музфонд СРСР. Укр. респ. філія, 1955.
  • Бойко Евгений Александрович. Балта: Путеводитель / Е.Бойко, М. Ухожанский, С. Цванг. — Одесса: Маяк, 1981. — С. 76. — 10000 экз. (источник — Российская национальная библиотека).
  • Листая календарь судьбы, Тель-Авив — Москва, изд. «Э.РА», 2006. ISBN 5-98575-134-1
  • «שלום דיר, לעבן» Тель-Авив ISBN 978-965-7467-16-9
  • [www.stihi.ru/avtor/zugzvang Поэзия Семёна Цванга на «Стихи.ру»]

Напишите отзыв о статье "Цванг, Семён Рувинович"

Примечания

  1. [www.ruthenia.ru/sovlit/p_aut024.html Цванг Семен. Стихи. Сталино: Сталинское обл. изд., 1952. — 68 с. — 5000 экз. — 90 к.| На сайте СовЛит — SovLit — Советская литература. Поэтическая книга в 1900—1955 гг.]
  2. Пьеса посвящена [kotovsk.ucoz.ua/news/vasileva_tamara_ivanovna/2011-03-07-271 судьбе и подвигу балтянки Тамары Ивановны Васильевой]
  3. [retrofonoteka.ru/phono/labor/labor.htm Сайт «ВИРТУАЛЬНАЯ РЕТРО ФОНОТЕКА»]
  4. [trassae95.com/all/...odesskoj-oblasti-148.html/2012/10/11/memorialjnaya-doska-poetu-i-zhurnalistu-semenu-cvangu-ustanovlena-v-balte-na-odescshine-3487.html Мемориальная доска поэту и журналисту Семёну Цвангу установлена в Балте на Одесщине]
  5. [www.isracaust.org/news/69/ Музей Катастрофы, Институт Катастрофы]

Ссылки

  • [rifma.com.ru/poet.php?is=semen Портал «Русские рифмы»]
  • [samlib.ru/s/semen_r_c/stichidlyadetey.shtml Стихи для детей]
  • [jmemory.org/Pomnite/Menu.htm Помните нас молодыми]
  • [retrofonoteka.ru/phono/labor/labor.htm Сайт «ВИРТУАЛЬНАЯ РЕТРО ФОНОТЕКА»]

Отрывок, характеризующий Цванг, Семён Рувинович

Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.
Но положим, что так называемая наука имеет возможность примирить все противоречия и имеет для исторических лиц и событий неизменное мерило хорошего и дурного.
Положим, что Александр мог сделать все иначе. Положим, что он мог, по предписанию тех, которые обвиняют его, тех, которые профессируют знание конечной цели движения человечества, распорядиться по той программе народности, свободы, равенства и прогресса (другой, кажется, нет), которую бы ему дали теперешние обвинители. Положим, что эта программа была бы возможна и составлена и что Александр действовал бы по ней. Что же сталось бы тогда с деятельностью всех тех людей, которые противодействовали тогдашнему направлению правительства, – с деятельностью, которая, по мнению историков, хороша и полезна? Деятельности бы этой не было; жизни бы не было; ничего бы не было.
Если допустить, что жизнь человеческая может управляться разумом, – то уничтожится возможность жизни.


Если допустить, как то делают историки, что великие люди ведут человечество к достижению известных целей, состоящих или в величии России или Франции, или в равновесии Европы, или в разнесении идей революции, или в общем прогрессе, или в чем бы то ни было, то невозможно объяснить явлений истории без понятий о случае и о гении.
Если цель европейских войн начала нынешнего столетия состояла в величии России, то эта цель могла быть достигнута без всех предшествовавших войн и без нашествия. Если цель – величие Франции, то эта цель могла быть достигнута и без революции, и без империи. Если цель – распространение идей, то книгопечатание исполнило бы это гораздо лучше, чем солдаты. Если цель – прогресс цивилизации, то весьма легко предположить, что, кроме истребления людей и их богатств, есть другие более целесообразные пути для распространения цивилизации.
Почему же это случилось так, а не иначе?
Потому что это так случилось. «Случай сделал положение; гений воспользовался им», – говорит история.
Но что такое случай? Что такое гений?
Слова случай и гений не обозначают ничего действительно существующего и потому не могут быть определены. Слова эти только обозначают известную степень понимания явлений. Я не знаю, почему происходит такое то явление; думаю, что не могу знать; потому не хочу знать и говорю: случай. Я вижу силу, производящую несоразмерное с общечеловеческими свойствами действие; не понимаю, почему это происходит, и говорю: гений.
Для стада баранов тот баран, который каждый вечер отгоняется овчаром в особый денник к корму и становится вдвое толще других, должен казаться гением. И то обстоятельство, что каждый вечер именно этот самый баран попадает не в общую овчарню, а в особый денник к овсу, и что этот, именно этот самый баран, облитый жиром, убивается на мясо, должно представляться поразительным соединением гениальности с целым рядом необычайных случайностей.