Цвета богослужебных облачений

Цвета богослужебных облачений в Православной церкви — цветовая гамма облачений священно- и церковнослужителей, а также одежд престола, жертвенника, завесы, аналоев, воздýха, покровцов и закладки в напрестольном Евангелии. Используемые цвета символизируют духовные значения празднуемых событий.

У некоторых прихожан православных храмов бывает традиция надевать одежду соответствующего цвета (особенно это касается женских платков), а также накрывать дома полочку красного угла платком соответствующего цвета.

Символика

Литургическая литература не содержит разъяснений о символике используемых цветов, а иконописные подлинники только указывают, какой цвет надо употреблять при написании одежд того или иного святого, но не объясняют, почему. Символику цветов можно определить, основываясь на ряде указаний Ветхого и Нового Заветов, толкованиях Иоанна Дамаскина, творениях Псевдо-Дионисия Ареопагита, а также деяний Вселенских и Поместных Соборов.

Сложившийся канон цветов богослужебных облачений состоит из белого цвета (символизирует божественный нетварный свет), семи основных цветов спектра солнечного света, из которых состоит белый цвет (во исполнение слов Иоанна Богослова — «на престоле был Сидящий… и радуга вокруг престола» (Откр. 4:3-4), а также чёрного цвета (символизирует отсутствие света, небытие, смерть, траур или, наоборот, отречение от мирской суеты).

Использование цветов

Цвет	Группа праздников, событий, дней памяти	Что символизирует	Примечание
Золотой (жёлтый) всех оттенков	Дни памяти пророков, апостолов, святителей, равноапостольных, прочих служителей Церкви, а также благоверных царей и князей и на Лазареву субботу (иногда также служат в белом)	Царский цвет	Золотые ризы используются на воскресных богослужениях, а также в большинство дней года, если не совершается чья-либо память
Белый	Пасха и праздники Рождества Христова, Богоявления, Сретения, Преображения и Вознесения, на Лазареву субботу (иногда также служат в жёлтом), Небесных Сил бесплотных.	Божественный свет	Белые ризы используются при совершении Таинства Крещения, Венчания и на заупокойных богослужениях, а также при облачении новопоставленного в священный сан.
Голубой	Богородичные праздники (Благовещение, Ризоположение, Успение, Рождество Пресвятой Богородицы, Покров, Введение, дни памяти Богородичных икон)	Высшая чистота и непорочность	Голубой цвет имеют мантии митрополитов. Может иметь оттенки вплоть до синего
Фиолетовый или тёмно-красный	Праздники Животворящего Креста Господня (Крестопоклонная неделя Великого поста, Происхождение (Изнесение) честных древ Животворящего Креста Господня, Воздвижение) и воскресные дни Великого поста	Крестные страдания Христа	Фиолетовый цвет имеют епископские и архиепископские мантии, а также наградные скуфии и камилавки
Красный	Пасха, дни памяти мучеников	Цвет крови, которую пролил за нас Христос, или мученической крови	Пасхальное богослужение начинается в белых облачениях, символизирующих свет, воссиявший от гроба Господа Иисуса Христа при Его Воскресении.
Зелёный	Праздники и дни памяти преподобных, подвижников, юродивых, Вход Господень в Иерусалим, День Святой Троицы	Цвет животворения и вечной жизни	Зелёный цвет имеет мантия патриарха.
Темно-синий, фиолетовый, тёмно-зелёный, тёмно-красный, чёрный	Великий пост	Цвет поста и покаяния	Чёрный употребляется преимущественно в дни Великого поста, в воскресные и праздничные дни которого допускается употребление облачений с золотой или цветной отделкой
Тёмно-красный, бордовый, багряный	Великий Четверг	Кровь Христа, данная Им апостолам в чаше на Тайной вечере в четверг перед распятием	Используется тёмно-красный цвет, чтобы он не выглядел как пасхальный на Страстной неделе

В древности в Православная церковь не употребляла чёрные богослужебные облачения, хотя повседневные одежды духовенства (особенно — монашества) имели чёрный цвет. По Уставу в Великий пост облачались в «багряны ризы» то есть в облачения тёмно-красного цвета. Впервые в России петербургскому духовенству официально было предложено облачиться по возможности в чёрные облачения в 1730 году для участия в похоронах Петра II. Так черные облачения вошли в обиход погребальных и великопостных служб. Однако традиционно при погребении и заупокойных службах используются облачения белого цвета, символизирующего уготованные праведникам в Царствии Небесном белые ризы Божественного света. Оранжевый цвет, хоть и часто встречается в церковных облачениях, однако не имеет своего места в каноне. Если его оттенок ближе к жёлтому (золотой цвет часто может давать оранжевый отлив), то он воспринимается и используется как жёлтый, а если в нём преобладает красная гамма, то его относят к красному.

Необходимо подчеркнуть, что вышеизложенное сочетание определённых праздников и определённых цветов облачений изложено в соответствии с обычаями Русской Православной церкви. Обычаи других Поместных Церквей могут не совпадать с вышеизложенными.

Во все субботы и Воскресенья Великого поста используется исключительно фиолетовый цвет.

В современной РПЦ имеется тенденция отказа от использования чёрного цвета и замена его фиолетовым более тёмного оттенка, чем те, что используются традиционно для богослужений суббот и воскресений Великого поста.

См. также

• Православное церковное и литургическое облачение
• Литургические цвета
• Литургические цвета в римском обряде
• Православные праздники

Литература

• Богослужение православной церкви (репринтное издание 1912 года). М.: Даръ, 2005.
• Настольная книга священнослужителя Т. 1. М.: Издательский Совет РПЦ, 1992.

Отрывок, характеризующий Цвета богослужебных облачений

– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.
Наполеон ездил по полю, глубокомысленно вглядывался в местность, сам с собой одобрительно или недоверчиво качал головой и, не сообщая окружавшим его генералам того глубокомысленного хода, который руководил его решеньями, передавал им только окончательные выводы в форме приказаний. Выслушав предложение Даву, называемого герцогом Экмюльским, о том, чтобы обойти левый фланг русских, Наполеон сказал, что этого не нужно делать, не объясняя, почему это было не нужно. На предложение же генерала Компана (который должен был атаковать флеши), провести свою дивизию лесом, Наполеон изъявил свое согласие, несмотря на то, что так называемый герцог Эльхингенский, то есть Ней, позволил себе заметить, что движение по лесу опасно и может расстроить дивизию.
Осмотрев местность против Шевардинского редута, Наполеон подумал несколько времени молча и указал на места, на которых должны были быть устроены к завтрему две батареи для действия против русских укреплений, и места, где рядом с ними должна была выстроиться полевая артиллерия.
Отдав эти и другие приказания, он вернулся в свою ставку, и под его диктовку была написана диспозиция сражения.
Диспозиция эта, про которую с восторгом говорят французские историки и с глубоким уважением другие историки, была следующая:
«С рассветом две новые батареи, устроенные в ночи, на равнине, занимаемой принцем Экмюльским, откроют огонь по двум противостоящим батареям неприятельским.