Цветков, Пётр Михайлович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Цветко́в Пётр Миха́йлович (около 1803—4 ноября 1877) — русский священник, законоучитель, богослов XIX века.
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
| Цветков Пётр Михайлович | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
Биографические вехи
Сын священника.
1823 год — окончил Санкт-Петербургскую духовную семинарию.
1824—1825 гг. — в Петропавловском училище: преподаватель латинского и греческого языков, географии и арифметики.
1825 год — получил чин диакона Андреевского собора в Кронштадте.
1829 год — возведён в священники церкви святого апостола Павла в селе Александровском.
1835 год — получил сан священника Троицкой церкви Александровской мануфактуры в селе Александровском. В 1840 году был награждён скуфьей.
1851 год — священник церкви Св. Митрофана Воронежского, расположенной на территории Митрофаниевского кладбища Санкт-Петербурга[1].
1873 год — возведён в чин протоиерея[2].
Умер 4 ноября 1877 года. Похоронен на Митрофаниевском кладбище[3].
Публикации
- «Краткое историческое описание святыни Новгородской» / — Спб., тип. 2-го отд-ния Собственной е. и. вел. канцелярии, 1850. — 93 с.[4]
- "О молитве. Некоторые из уроков, читанных в воскресные дни пред литургией для назидания детям Учебного заведения, состоящего при Александровской монофактуре, Законоучителем свящ. Петром Цветковым / — Спб., тип. К. Вакгебера, 1839. — 213 с.[5]
- "О молитве господней. (О правильном её разумении и употреблении). 2-е испр. изд. / — Спб., тип. 3-го Отд. Соб. у. и. в. канцелярии, 1849. — 104 с.[6]
- "О молитве господней. (О правильном её разумении и употреблении). 4-е испр. изд. / — Спб., тип. Н. Деноткина, 1859. — 146 с.[7]
- "О молитве христианина, в разных потребностях и отношениях его жизни. 2-е испр. и умнож. изд. / — Спб, тип. тип. 3-го отд-ния Собственной е. и. вел. канцелярии, 1849. — 179 с.[8]
- "О молитве христианина и в частности: о молитве господней. В 2-х ч. [Составлено на основании священного писания и учения святых отцев]. 3-е испр. изд. / — Спб, Кораблев и Сиряков, 1852. — 428 с.[9]
- Христианская милостыня в год глада / — Спб., тип. Мед. деп. Минист. вн. дел, 1834. — 231 с.[10]
Напишите отзыв о статье "Цветков, Пётр Михайлович"
Примечания
- ↑ [www.petergen.com/bovkalo/kl/spburgmitrkl.html Церковь Свт. Митрофана Воронежского на Митрофаниевском кладбище]
- ↑ [1.sinenomine.peterhost.ru/bovkalo/spbd/listov.htm Родословная: Листовы — Цветковы]
- ↑ [www.poxoronka.ru/forum?func=view&catid=27&id=636 Списки похороненных на Митрофаниевском кладбище]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/104658/42 Генеральный алфавитный каталог РНБ (42/97)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/104658/43 Генеральный алфавитный каталог РНБ (43/97)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/104658/44 Генеральный алфавитный каталог РНБ (44/97)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/104658/45 Генеральный алфавитный каталог РНБ (45/97)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/104658/46 Генеральный алфавитный каталог РНБ (46/97)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/104658/47 Генеральный алфавитный каталог РНБ (47/97)]
- ↑ [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/104658/48 Генеральный алфавитный каталог РНБ (48/97)]
Литература
- Цветков, Петр Михайлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Цветков, Петр Михайлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- [1.sinenomine.peterhost.ru/bovkalo/spbd/listov.htm Родословная Листовых/Цветковы]. Проверено 25 марта 2015.
Отрывок, характеризующий Цветков, Пётр Михайлович
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
