Сильвестр (Цветков)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Сильвестр и фамилией Цветков.

Епископ Сильвестр (в миру Сергей Григорьевич Цветков; 1780 — 29 октября 1823) — епископ Русской православной церкви, епископ Старорусский, викарий Новгородской епархии.

Биография

Родился в 1780 году в семье причётника Московской епархии.

Образование получил в Московской Славяно-греко-латинской академии.

1 июня 1808 года назначен «информатором нижнего латинского класса академии», 4 сентября, сделан там учителем, а 1 сентября 1811 года — катехизатором.

С 1 сентября 1812 года пострижен в монашество; 7 мая рукоположен во иеродиакона, 9 мая — во иеромонаха и причислен к соборным иеромонахам Московского Донского монастыря.

24 января 1813 года возведён в сан игумена Смоленского Троицкого монастыря; 6 марта назначен префектом Смоленской духовной семинарии; 28 июля того же года возведён в сан архимандрита и определен настоятелем того же Троицкого монастыря.

22 мая 1817 года переведён в Смоленский Авраамиев училищный монастырь Смоленской епархии. В том же году назначен ректором Смоленской духовной семинарии.

27 декабря 1821 года хиротонисан во епископа Старорусского, викария Новгородской епархии.

Епископ Сильвестр обладал «изящными дарованиями, отличным прилежанием к должности и весьма похвальным поведением».

Скончался 29 октября 1823 года после продолжительной болезни.

Погребен в соборе Хутынского монастыря. «Жития его было 42 года, 28 дней».

Ссылки

• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Русский провинциальный некрополь. Т. 1. М., 1914. С. 791.

Отрывок, характеризующий Сильвестр (Цветков)

В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.