Цветоделение

Цветоделе́ние — технологический этап воспроизведения цветного изображения, при котором свет сложного спектрального состава разделяется на несколько монохромных полутоновых составляющих, каждая из которых содержит информацию только об одном цвете или другом параметре цветового пространства. Полученные в результате цветоделения изображения называются цветоделёнными.

Цветовые модели

Наиболее распространенной моделью субтрактивного синтеза цвета является полиграфическая система CMYK — голубой, пурпурный, жёлтый, ключевой (чёрный). Помимо субтрактивной схемы, в теории цветовоспроизведения выделяют аддитивную. Она предполагает не вычитание цветовых составляющих из «белого» потока, а суммирование разноцветных потоков в единый результирующий поток. Одним из вариантов аддитивной схемы является модель RGB — красный, зелёный, синий. Если субтрактивная схема применяется в полиграфии (с «нулём» в белой бумаге), то аддитивная (обладающая бо́льшим цветовым охватом) — в телевизорах, мониторах и т. п., где выключенный экран выглядит чёрным.

Методы

Цветоделение — процесс разложения полноцветного изображения на 3 плоскости RGB, 4 плоскости CMYK, или на большее число плоскостей. С каждой плоскости при помощи фотонаборного автомата может быть выведена фотоплёнка, с которых в свою очередь могут быть изготовлены печатные формы для различных красок, опять-таки с помощью фотопроцесса. При цветоделении возможна дополнительная обработка данных, например с целью уменьшения муара.

Цветоделение в полиграфии

Цветоделение в современной полиграфии — процесс подготовки цветных изображений к печати несколькими красками. Данная технология использует принцип субтрактивного синтеза цвета, предполагающий, что на материал, отражающий или пропускающий свет (например, бумагу или прозрачную пленку) наносятся слои цветных красителей, каждый из которых «вычитает» из белого цвета свою долю спектра.

Традиционно цветоделение осуществлялось в типографиях с помощью оптических фильтров и системы растров. В настоящее время процесс растрирования и цветоделения автоматизирован и реализован программно для допечатной подготовки изображений, в частности в графическом редакторе Adobe Photoshop. Цветоделение здесь представляет собой преобразование цветного изображения в четыре цветоделенных, из которых изготавливаются четыре офсетных печатных формы, последовательно наносящие цветные типографские краски на бумагу, образуя полноцветное изображение на оттиске.

• Barn grand tetons rgb separation.jpg

  RGB

• CMYK-separation.png

  CMYK

Цветоделение в цветной фотографии и кинематографе

В цветной плёночной фотографии, так же, как и в плёночном кинематографе, при цветоделении получаются три цветоделённых монохромных изображения на отдельных плёнках или в отдельных слоях многослойного светочувствительного фотоматериала. Разделение на составляющие происходит при помощи светофильтров или за счет избирательной спектральной чувствительности фотоэмульсии. Самые первые способы цветоделения в фотографии и кинематографе предусматривали одновременную съёмку двух или трёх чёрно-белых негативов с разделением светового потока цветоделительными призмами и светофильтрами. Первые цветные киносистемы «Синеколор» и «Техниколор» предусматривали съёмку на две или три киноплёнки.

Кроме этих технологий существовали растровые киноплёнки «Дюфайколор» и лентикурярные фотоматериалы с линзовым растром, нанесённым на подложку и осуществлявшим цветоделение совместно с цветными светофильтрами, установленными в съёмочный объектив. Разрешающая способность таких фотокиноматериалов была неудовлетворительной и эти процессы компаний Kodak и Agfa были забыты в середине 1930-х годов.

Цветная фотография также использовала три негатива, снимаемые через цветные светофильтры и последующее совмещение цветоделённых окрашенных изображений. Однако, аппаратура для такой фото- и киносъёмки была слишком громоздкой и сложной в эксплуатации, и после появления цветных многослойных плёнок практически вышла из употребления. В цветных многослойных пленках используются оба способа: часть светочувствительных слоев различной спектральной чувствительности располагаются под цветными фильтрующими слоями, отсекающими часть светового спектра. При лабораторной обработке в светочувствительных слоях образуются красители разных цветов, в зависимости от цвета излучения, к которому сенсибилизирован слой. Так получается цветное изображение, состоящее из нескольких (чаще всего — трех) цветоделённых составляющих. При негативно-позитивном процессе три светочувствительных слоя воспринимают основные цвета, применяемые при аддитивном способе синтеза цвета, то есть красный, зеленый и синий. А красители, образующиеся в слоях, дают изображение цветов, дополнительных к воспроизводимому и применяемых при субстрактивном синтезе, то есть желтый, пурпурный и голубой. Цветоделение происходит дважды — при изготовлении негатива и позитива, в результате чего в позитиве образуются цвета, дополнительные к цветам негатива и совпадающие с цветами объекта съемки. При обращаемом процессе цветоделение происходит только однажды во время съемки. Поэтому, качество цветопередачи изображения, получаемого на обращаемых пленках, значительно превосходит получаемое при негативно-позитивном процессе. При гидротипном способе изготовления фильмокопий (технология «Техниколор») на кинопленке или фотографий, после цветоделения получаются три цветоделённых матрицы, с которых происходит последовательная печать на бланкфильм красками дополнительных цветов.

В цифровой фотографии и цифровом кинематографе цветоделение происходит при помощи фильтра Байера в светочувствительных матрицах или трех слоев с различной спектральной чувствительностью в многослойных матрицах Foveon X3. Цветоделение производится на основные цвета, применяемые при аддитивном синтезе цвета. Для получения цветов субтрактивного способа, используемого в полиграфии, производят обработку цифровых изображений компьютером.

Цветоделение в телевидении

В самых первых цветных передающих телевизионных камерах цветоделение происходило при помощи дихроичных призм или зеркал, при помощи которых на трёх или четырёх передающих трубках получалось три монохромных изображения основных цветов. Позднее появились передающие трубки, которые осуществляли внутреннее цветоделение при помощи решётчатых светофильтров. С появлением полупроводниковых ПЗС-матриц высококачественные профессиональные видеокамеры по прежнему оснащаются цветоделительной системой и тремя матрицами.

В более дешевых и компактных одноматричных устройствах цветоделение происходило при помощи решетки Байера, как в цифровых фотоаппаратах, появившихся позднее. Современные видеокамеры и, особенно, цифровые кинокамеры, почти не используют громоздкую призменную систему цветоделения, накладывающую ограничения на использование оптики определенных типов, и основаны на решетке Байера. Некоторые типы телекинопроекторов и сканеров киноплёнки также используют трёхматричную систему цветоделения.

Литература

• Н. Д. Панфилов, А. А. Фомин. Раздел третий. Фотоматериалы // Краткий справочник фотолюбителя. — М.: «Искусство», 1985. — С. 90—122. — 367 с. — 100 000 экз.

Ссылки

• [akvis.com/ru/articles/scanning/correction-methods.php Методы цветокоррекции]
• [rudtp.pp.ru/profiles/ Профили цветоделения ICC]

Отрывок, характеризующий Цветоделение

– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.