Цвет, Михаил Семёнович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Цвет, Михаил Семенович»)
Перейти к: навигация, поиск
Михаил Семёнович Цвет
Mikhail Tswett
Дата рождения:

14 мая 1872(1872-05-14)

Место рождения:

Асти (город), Италия

Дата смерти:

26 июня 1919(1919-06-26) (47 лет)

Место смерти:

Воронеж

Страна:

Россия

Научная сфера:

ботаника

Место работы:

Курсы воспитательниц и руководительниц физического образования П. Ф. Лесгафта, Варшавский политехнический институт, Юрьевский университет

Учёное звание:

приват-доцент, ординарный профессор

Альма-матер:

Казанский университет

Известен как:

создатель хроматографии

Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Tswett».
[www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10885-1 Персональная страница] на сайте IPNI


Страница на Викивидах

Михаил Семёнович Цвет (14 мая 187226 июня 1919) — русский ботаник-физиолог и биохимик растений. Создал хроматографический метод. Исследовал пигменты листьев растений, получил в чистом виде хлорофиллы a, b и c и ряд изомеров ксантофилла. Открытие Цвета получило широкое применение и признание с начала 1930-х годов при разделении и идентификации различных пигментов, витаминов, ферментов, гормонов и других органических и неорганических соединений и послужило основой для создания ряда новых направлений аналитической химии (газовая хроматография, жидкостная хроматография, тонкослойная хроматография). Для физиологии растений существенны выводы М. С. Цвета о природе хлоропластов, состоянии хлорофилла в растении, механизме фотосинтеза и другие.





Основные даты жизни

  • Родился 14 мая 1872 года, 19 мая — регистрация в городском магистрате города Асти. Мать — де Дороцца Мария Николаевна, (род. 1846, Кютахья, Турция, умерла вскоре после рождения Михаила). Отец — Семён Николаевич Цвет (1829—1900, Чернигов). Вырос в Женеве.
  • 1881—1885 — колледж Гайяр, Лозанна.
  • 1887—1891 — колледж Сент-Антуана, Женева, аттестат зрелости.
  • 1891 — студент физико-математического факультета Женевского университета (проф. К. Фогт, Э. Юнг — биология, К. Гребе, Ф. А. Гюи — химия, Ш. Соре — физика, Роберт Ипполит Шода, Марк Антуан Тюри — ботаника).
  • 1893 — бакалавр физических и естественных наук.
  • 1894 — первая публикация по анатомии растений, премия Гемфри Дэви.
  • 1896 — возвращение в Россию.
  • 1897—1902 — работа в Санкт-Петербургской биологической лаборатории и преподавание на Курсах воспитательниц и руководительниц физического образования, возглавляемых Петром Францевичем Лесгафтом .
  • 1899 — магистерский экзамен в Казанском университете. 15 декабря — сообщение «О хлорглобине» на заседании ботанического отделения Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей.
  • 1900 — 19 апреля — доклад «О природе хлорглобина», приём в действительные члены Санкт-Петербургского общества естествоиспытателей.
  • 1901 — 23 сентября — защита магистерской диссертации в Казанском университете «Физико-химическое строение хлорофилльного зерна». 26 ноября — утверждение по конкурсу на должность ассистента (внештатного лаборанта) кафедры анатомии и физиологии растений в Варшавском университете. 30 декабря — доклад на XI съезде русских естествоиспытателей и врачей «Методы и задачи физиологического исследования хлорофилла», первое упоминание об использовании адсорбции для разделения смеси растительных пигментов.
  • 1902 — ноябрь — звание приват-доцента.
  • 1903 — 21 марта — «О новой категории адсорбционных явлений и о применении их к биохимическому анализу» — доклад на заседании биологического отделения Варшавского общества естествоиспытателей (дата открытия хроматографии).
  • 1906 — 21 июня — статья «Физико-химические исследования хлорофилла. Адсорбция» (Ber. Dtsch. bot. Gel., Bd.24, S. 235—244). 21 июля — статья «Адсорбционный анализ и хроматографический метод. Применение к химии хлорофилла» (Ber. Dtsch. bot. Gel., Bd.24, S. 384—393).
  • 1907 — должность преподавателя ботаники и агрономии в Варшавском ветеринарном институте. Август — женитьба на Елене Александровне Трусевич (1874—1922).
  • 1908 — октябрь — зачислен по конкурсу преподавателем ботаники на химическом и горном отделениях Варшавского политехнического института.
  • 1910 — 20 ноября — защита диссертации в Варшавском университете «Хромофиллы в растительном и животном мире».
  • 1911 — февраль — приезд в Москву, участие в конкурсе в Московском университете. 22 декабря — доклад на втором Менделеевском съезде «Современное состояние химии хлорофилла», премия РАН им. М. Н. Ахматова за книгу «Хромофиллы в растительном и животном мире».
  • 1914 — январь — попытка получить кафедру ботаники в Самаре или Юрьеве (Тарту). Публикация последней работы об искусственном антоциане.
  • 1915 — эвакуация с Варшавским политехническим институтом в Москву.
  • 1916 — 25 марта — участие в конкурсе на занятие должности зав. кафедрой физиологии растений Новороссийского университета. Август — переезд в Нижний Новгород с Политехническим институтом. 1 октября — открытие Политехнического института в Нижнем Новгороде.
  • 1917 — 24 марта — избран ординарным профессором Юрьевского университета, руководителем ботанической кафедры и директором ботанического сада Университета. Сентябрь — приезд в Юрьев.
  • 1918 — январь — выдвижение на Нобелевскую премию (отказ). 31 августа — эвакуация в Воронеж, где впоследствии работал в ботаническом саду университета.
  • 1919 — 26 июня — умер от голода (по другим сведениям, от болезни, вызванной последствиями ранее перенесённой полостной операции), похоронен в Воронеже на территории Алексеево-Акатова женского монастыря.

В некрополе на территории Акатова монастыря имеется надгробный памятник М. С. Цвета[1]. На могиле ученого в декабре 1992 года было установлено надгробие с надписью: «Ему было дано открыть хроматографию, разделяющую молекулы, объединяющую людей».

Адреса в Санкт-Петербурге

1897—1902 — дом А. А. Раевской — Торговый пер., 25.

Дача в Сестрорецке на набережной реки Сестры, 49.

Напишите отзыв о статье "Цвет, Михаил Семёнович"

Литература

  • Сенченкова Е. М. Михаил Семёнович Цвет. 1872—1919 / АН СССР. — М.: Наука, 1973. — 307 с. — (Научно-биографическая серия).
  • Цвет М. С. Избранные труды / РАН, Ин-т истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова, Отд-ние химии и наук о материалах, Науч. совет по аналит. химии; отв. ред. Ю. А. Золотов. — М.: Наука, 2013. — 678 с. — (Памятники отечественной науки. ХХ век). — ISBN 978-5-02-035867-6.

Ссылки

  • Цвет Михаил Семенович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
  • Симон Шноль. [www.znanie-sila.ru/projects/issue_85.html Три времени Цвета]
  • [tvkultura.ru/video/show/brand_id/21985/episode_id/1262006/ Документальный фильм] — ТВ Культура

Примечания

  1. Надгробие, как и мемориальная доска на Воронежском доме, где жил М. С. Цвет, были установлены усилиями К. И. Сакодынского.

Отрывок, характеризующий Цвет, Михаил Семёнович

– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.