Цвигун, Семён Кузьмич

Семён Кузьмич Цвигун
Дата рождения	28 сентября 1917(1917-09-28)
Место рождения	село Стратиевка, Ольгопольский уезд, Подольская губерния, Российская республика ныне Чечельницкий район Винницкая область, Украина
Дата смерти	19 января 1982(1982-01-19) (64 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	контрразведка
Годы службы	1939—1982
Звание	генерал армии
Должность	Первый заместитель Председателя КГБ СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Иностранные награды:

Семён Кузьми́ч Цвигу́н (1917—1982) — советский государственный деятель, первый заместитель председателя КГБ СССР (1967—1982). Курировал второе (контрразведка), третье (военная контрразведка), пятое (борьба с идеологической диверсией) управления КГБ СССР и Главное управление Пограничных войск КГБ СССР. Генерал армии (1978). Герой Социалистического Труда (1977). Член ВКП(б) с 1940 года. Выступал как литератор и сценарист.

Биография

С. К. Цвигун родился 15 (28) сентября 1917 года в селе Стратиевка (ныне Чечельницкого района Винницкой области Украины). По национальности — украинец.

В 1937 году окончил исторический факультет Одесского педагогического института. В 1937—1939 гг. — учитель, директор средней школы в Одесской области. С 1939 — в органах НКВД. Участник Великой Отечественной войны на Юго-Западном, Южном, Северо-Кавказском, Сталинградском, Донском, Западном фронтах, воевал в партизанских отрядах.

С 1945 года — в МГБ Молдавской ССР. В 1951—1953 — заместитель министра МГБ Молдавии. В 1953—1955 — заместитель главы МВД, заместитель председателя КГБ Молдавии. В 1955—1957 годы — первый заместитель председателя КГБ Таджикской ССР. В 1957—1963 годы — председатель КГБ Таджикской ССР. В 1963—1967 — председатель КГБ Азербайджанской ССР.

23 мая 1967 года назначен заместителем председателя КГБ СССР. С ноября 1967 года — первый заместитель председателя КГБ СССР. 13 декабря 1978 года присвоено воинское звание генерал армии.

С 1971 года — кандидат в члены ЦК КПСС. С 1981 года — член ЦК КПСС.

Член «молдавского клана»

Цвигун, так же как К. У. Черненко и С. П. Трапезников, работал в Молдавской ССР одновременно с Брежневым. По мнению известного исследователя советской номенклатуры М. С. Восленского, именно этим обстоятельством объясняется его назначение на высокий пост в руководстве КГБ СССР с приходом Брежнева на пост Генерального секретаря ЦК КПСС.

По утверждению Леонида Млечина, супруга Цвигуна являлась любовницей Брежнева.

Смерть

Согласно официальной версии, в конце жизни Семён Цвигун тяжело болел раком лёгких. 19 января 1982 года он покончил жизнь самоубийством. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 7).

Творческая деятельность

Автор книг о разведчиках (книги — под собственным именем, киносценарии — под псевдонимом Семён Днепров; в основном отражены собственные впечатления в собирательном образе Млынского):

• Бдительность — наше оружие. Душанбе, 1962
• Невидимый фронт. Баку, 1966
• Мы вернемся. М., Советская Россия, 1971
• Тайный фронт. М., Политиздат, 1973
• Возмездие. Киносценарии. М., Искусство, 1981
• «Ураган».- М., Молдая гвардия, 1982
• сценарий к фильму «Фронт без флангов» (1974)
• сценарий к фильму «Фронт за линией фронта» (1977)
• сценарий к фильму «Фронт в тылу врага» (1981)
• сценарий к фильму «Возмездие» (1981)

Под псевдонимом «генерал-полковник С. К. Мишин» консультировал создателей телесериала «Семнадцать мгновений весны» и фильма «Укрощение огня» (под собственными именем и фамилией). Именно слово С. К. Цвигуна стало решающим, когда коллегия КГБ СССР обсуждала вопрос выпускать, или нет, в прокат многосерийный телевизионный фильм «Адъютант его превосходительства». Приглашался на должность главного консультанта фильма «Тегеран-43», но вынужден был отказаться из-за уже прогрессировавшего, к тому времени, тяжёлого заболевания. Поэтому главным консультантом фильма «Тегеран-43» стал В. М. Чебриков.

Образ С. К. Цвигуна в массовой культуре

• Генерал Цвигун — один из героев романа Юлиана Семёнова «Тайна Кутузовского проспекта» (1990).
• Об одной из версий смерти генерала повествует роман Э. В. Тополя и Ф. Е. Незнанского «Красная площадь» (1983). Одним из главных действующих лиц произведения стал первый заместитель председателя КГБ СССР генерал Вигун (прототипом которого послужил Семен Цвигун). В 2004 году по мотивам романа снят телевизионный сериал. Роль генерала Вигуна сыграл актёр Валерий Хлевинский.
• Об одной из версий смерти генерала повествует роман Игоря Минутко «Бездна» (2002). Прототипом первого заместителя председателя КГБ генерала Цагана Сергея Кузьмича послужил Семен Цвигун.
• В романе Валентины Мальцевой «КГБ в смокинге» является одним из действующих лиц под собственной фамилией.
• В романе Эдуарда Тополя «Чужое лицо» является одним из действующих лиц под собственной фамилией.
• В 2004 году состоялась премьера документального фильма [russia.tv/brand/show/brand_id/10371/ «Генерал Цвигун. Последний выстрел»], автором которого выступила внучка генерала Цвигуна — тележурналист Виолетта Ничкова

Семья

Жена — Ермольева (Цвигун) Роза Михайловна (1924—2013) — писательница, сын Михаил (1944—2016) — дипломат, посол РФ в Джибути (1995—1999) и Республике Конго (2003—2009), дочь Виолетта (1945—2012), врач, изобретатель СССР.

Награды

• Золотая медаль «Серп и Молот» Героя Социалистического Труда (27.09.1977)
• два ордена Ленина (30.10.1967; 27.09.1977)
• орден Октябрьской Революции (31.08.1971)
• орден Красного Знамени (28.04.1980)
• два ордена Красной Звезды (30.03.1943; 10.12.1964)
• иностранные ордена
• премия Ленинского комсомола (1979) и Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых (1978) — за сценарии фильмов «Фронт без флангов» (1974) и «Фронт за линией фронта» (1977)
• Орден «Возрождение Польши» степени Командора (Польша)
• Орден «За заслуги перед Отечеством и народом» (ГДР)
• Большой крест Военных заслуг полковника Франсиско Болоньези (Перу)

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9930 Цвигун, Семён Кузьмич]. Сайт «Герои Страны».
• Лекарев С. [argumenti.ru/history/n38/33579 Выстрел на даче № 43] 25 лет назад (19 января 1982 г.) покончил с собой первый заместитель председателя КГБ СССР генерал армии Семён Цвигун (рус.). № 3 (37). [argumenti.ru Аргументы недели] (18 января 2007). Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6IPfkyBPW Архивировано из первоисточника 27 июля 2013].
• [sobesednik.ru/publications/sobesednik/2008/02/6/breghnev_epoha Конец эпохи Брежнева] Война КГБ с Кремлем развалила Советский Союз (рус.). № 6. [sobesednik.ru Собеседник.ру] (12 февраля 2008). Проверено 10 июля 2013. [www.webcitation.org/6IEgDxMcO Архивировано из первоисточника 19 июля 2013].
• [generaltsvigun.ru/ Генерал Цвигун. Частные хроники] — блог журналиста Виолетты Ничковой (внучки С. К. Цвигуна)

Отрывок, характеризующий Цвигун, Семён Кузьмич

Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»