Центральная группа войск

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Цгв»)
Перейти к: навигация, поиск
Центральная группа войск (ЦГВ)

Эмблема ВС
Годы существования

1945—1955
1968—1991

Страна

СССР

Подчинение

МО СССР

Входит в

РККА (СА),
Вооружённых Сил СССР.

Численность

превышала 300 000 человек

Дислокация

Австрия и Венгрия (1945—1955), Чехословакия (1968—1991)

Командиры
Известные командиры

Командующие войсками, См. список.

Центральная группа войск (ЦГВ) — оперативно-стратегическое объединение (группа войск) Советских ВС, дважды существовавшее в период после окончания Великой Отечественной войны:






Центральная группа войск (1-го формирования)

Была сформирована 10 июня 1945 года в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования от 29 мая 1945 года из войск Первого Украинского фронта. Изначально в составе группы находились советские войска в Австрии, Венгрии и Чехословакии.

На момент сформирования в состав Центральной группы войск входили 5-я гвардейская армия, 7-я гвардейская армия, 9-я гвардейская армия, 4-я гвардейская армия, 1-й гвардейский кавалерийский Житомирский Краснознамённый корпус имени СНК УССР, 7-й артиллерийский Львовский Краснознамённый корпус прорыва, 10-й артиллерийский корпус прорыва, 3-я гвардейская танковая армия, 4-я гвардейская танковая армия, 18-й танковый Знаменско-Будапештский Краснознамённый, орденов Суворова и Кутузова корпус, 7-й гвардейский механизированный Нежинско-Кузбасский ордена Суворова корпус, 2-я воздушная армия[1]. Впоследствии численность группы войск постоянно снижалась за счет расформирования и вывода советских войск в СССР. В частности, почти полностью были выведены войска с территории Чехословакии.

По состоянию на июнь 1955 года в составе группы находились[2]:

  • Управление и штаб (1507 военнослужащих и 308 служащих);
  • 95-я гвардейская стрелковая Полтавская ордена Ленина, Краснознамённая, орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия,
  • 13-я гвардейская механизированная Полтавская ордена Ленина, дважды Краснознамённая, орденов Суворова и Кутузова дивизия,
  • 23-я зенитная артиллерийская Тарнопольская дивизия,
  • части обслуживания и тыловые части (29794 военнослужащих и 1547 рабочих и служащих) — размещались на территории Австрии;
  • две механизированные дивизии — на территории Венгрии;
  • Управление 59-й воздушной армии, четыре авиационные дивизии (по две на территории Австрии и Венгрии), отдельный разведывательный авиационный полк (7502 военнослужащих и 816 рабочих и служащих только в Австрии).

Общая численность Центральной группы войск по штату составляла 38803 военнослужащих и 2671 рабочий и служащий. После её расформирования воинские части были переведены из Австрии во внутренние военные округа на территории СССР, а из оставшихся на территории Венгрии был сформирован Особый корпус[3] .

Командующие (ЦГВ 1-е формирование):

Центральная группа войск 2-го формирования

Советские войска были введены в ЧССР в ночь с 20 на 21 августа 1968 в ходе операции «Дунай», а 16 октября того же года был подписан договор между правительствами СССР и Чехословакии о создании на территории страны Центральной группы войск. Штаб ЦГВ размещался в чешском городке Миловице недалеко от Праги. Первым командующим стал генерал-лейтенант А. М. Майоров.

Наиболее крупные соединения ЦГВ и места их дислокации:

«Еще неизвестно, как бы сложилось послевоенное устройство мира, не будь советских войск в Германии, Чехословакии, Венгрии и Польше»

— Генерал-полковник М.П. Бурлаков, последний Главком ЗГВ

[4]


После бархатной революции в Чехословакии, 26 февраля 1990 в Москве правительства СССР и ЧСФР подписали соглашение о полном выводе ЦГВ. 21 июня 1991 Чехословакию покинул последний эшелон, а 27 июня 1991 ЧСФР покинул последний командующий — генерал-полковник Э. А. Воробьёв.

На момент заключения соглашения на территории Чехословакии находилось 73.500 солдат срочной службы, 18.500 офицеров и 44.340 гражданских специалистов и членов семей военных - всего 136.340 человек. Боевой арсенал советской группировки состоял из 1.120 танков, 2.505 боевых машин и бронетранспортеров, 1.218 артиллерийских орудий, 103 самолетов, 173 вертолетов и 94.824 тонны обмундирования. Для транспортировки этого огромного количества людей и полезных вещей за 16 месяцев было сформировано 825 специальных железнодорожных составов, сотни отдельных вагонов отправлялись на советскую территорию вместе с обычными товарняками.

Командный состав Центральной группой войск (2-е формирование)[5]

Командующие

1-е заместители командующего

  • 1968—1970 — генерал-лейтенант Литовцев Д.В
  • 1970—1973 — генерал-лейтенант Баштаников Н. Г.
  • 1973—1980 — генерал-лейтенант Ермаков, Виктор Федорович
  • 1980—1983 — генерал-лейтенант Боков С.
  • 1983—1987 — генерал-лейтенант Суродеев С.
  • 1987—1991 — генерал-лейтенант Малашкевич В. С.

Начальники штаба

  • 1968—1971 — генерал-лейтенант танковых войск Радзиевский С. И.
  • 1971—1976 — генерал-лейтенант Мальцев П.
  • 1976—1981 — генерал-лейтенант Кожбахтеев, Виктор Михайлович
  • 1981—1984 — генерал-лейтенант Панкратов В.
  • 1984—1987 — генерал-лейтенант Тюрин А.
  • 16.07.1987 — 25.06.1989 — генерал-лейтенант Щепин, Юрий Фёдорович[6]
  • 1990 — генерал-лейтенант Овчинников А.
  • 1990—1991 — генерал-майор Пропащев Г.

Члены Военного Совета - Начальники Политуправления

  • 1968—1973 — генерал-лейтенант Золотов С. М.
  • 1973—1979 — генерал-лейтенант Максимов Константин Александрович
  • 1979—1982 — генерал-лейтенант Гоглев Михаил Иванович
  • 1982—1985 — генерал-лейтенант Коваленко Николай Степанович
  • 1985—1987 — генерал-лейтенант Шляга, Николай Иванович
  • 1987—1989 — генерал-лейтенант Гребенюк, Владимир Иванович
  • 1987—1991 — генерал-лейтенант Шариков Борис Иванович

См. также

Напишите отзыв о статье "Центральная группа войск"

Примечания

  1. ↑ Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВКГ: Документы и материалы 1944—1945. Т. 16 (5-4). — М.: ТЕРРА, 1999. — Документ № 365, страницы 240—241.
  2. ↑ Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. — М.: МФ «Демократия», 2001. / Записка Г. К. Жукова о выводе советских войск из Австрии. Стр.33-34.
  3. ↑ Георгий Жуков. Стенограмма октябрьского (1957 г.) пленума ЦК КПСС и другие документы. — М.: МФ «Демократия», 2001. / Записка Г. К. Жукова и М. С. Малинина в ЦК КПСС о выводе советских войск из Австрии. Стр.49-50.
  4. ↑ [gazduma.ru/voennoe_delo/5/burlakov/ Ограбление века]. Проверено 10 марта 2013. [www.webcitation.org/6F1eFsyOc Архивировано из первоисточника 11 марта 2013].
  5. ↑ [cgv.org.ru/index.php Центральная группа войск 1968—1991]
  6. ↑ Приказ МО СССР № 0571 от 17.07.1987

Ссылки

  • [www.cgv.org.ru Сайт и форум однополчан ЦГВ]
  • [cgv.su Объединенный сайт Центральной группы войск]
<tr style="height:2px"><td colspan="2"></td></tr><tr><th scope="row" class="navbox-group">Оперативные группы войск</th><td class="navbox-list navbox-even" style="text-align:left;border-left-width:2px;border-left-style:solid;width:100%;padding:0px"></div></td></tr></table></td></tr></table>
Вооружённые силы
Военные учения и манёвры
События
Последствия
В культуре

Отрывок, характеризующий Центральная группа войск


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.



Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
Бенефисы, дурные картины, статуи, благотворительные общества, цыгане, школы, подписные обеды, кутежи, масоны, церкви, книги – никто и ничто не получало отказа, и ежели бы не два его друга, занявшие у него много денег и взявшие его под свою опеку, он бы всё роздал. В клубе не было ни обеда, ни вечера без него. Как только он приваливался на свое место на диване после двух бутылок Марго, его окружали, и завязывались толки, споры, шутки. Где ссорились, он – одной своей доброй улыбкой и кстати сказанной шуткой, мирил. Масонские столовые ложи были скучны и вялы, ежели его не было.
Когда после холостого ужина он, с доброй и сладкой улыбкой, сдаваясь на просьбы веселой компании, поднимался, чтобы ехать с ними, между молодежью раздавались радостные, торжественные крики. На балах он танцовал, если не доставало кавалера. Молодые дамы и барышни любили его за то, что он, не ухаживая ни за кем, был со всеми одинаково любезен, особенно после ужина. «Il est charmant, il n'a pas de seхе», [Он очень мил, но не имеет пола,] говорили про него.
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.
Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Центральная_группа_войск&oldid=80665607»

Навигация