Цебрикова, Мария Константиновна

Цебрикова Мария Константиновна
Род деятельности:	писатель, литературный критик, редактор, просветитель
Дата рождения:	8 июля 1835(1835-07-08)
Место рождения:	Кронштадт
Дата смерти:	2 марта 1917(1917-03-02) (81 год)
Место смерти:	Крым

Цебрикова Мария Константиновна (8 июля 1835, Кронштадт — 2 марта 1917, Барбо-Кристо Крым) — известная русская писательница, литературный критик, много времени посвятила просветительской деятельности и борьбе за равноправие женщин.

Биография

Племянница декабриста Николая Романовича Цебрикова, способствовавшего выработке её миросозерцания. 1860-е годы наложили окончательный отпечаток на взгляды Марии, первые её статьи по педагогическим вопросам появились в журнале «Детский сад» 1866 году, под псевдонимом М. Артемьева. Несколько позднее она стала редактором и издательницей этого журнала, переименованного в «Воспитание и обучение». Здесь напечатано много её статей, критических заметок и беллетристических произведений, без подписи и под псевдонимами. С переходом «Отечественных записок» под редакцию Н. А. Некрасова, стала их деятельной сотрудницей, работая также и в других журналах. Ей принадлежит длинный ряд критических этюдов, литературных портретов западноевропейских писателей, статей по женскому вопросу, публицистических и беллетристических очерков. Из очерков большой популярностью пользовался рассказ (подписанный буквами Н. Р.) «Дедушка Егор», изданный отдельно и разошедшийся в народе в большим тиражом.

Цебрикова прилагала много усилий по защите прав женщины, явившись в 1870 году вместе с Е. И. Конради деятельной участницей вечерних публичных курсов для женщин.

Ссылка

За опубликованные в Париже «Открытое письмо Александру III» и брошюры «Каторга и ссылка» 17 февраля 1890 была арестована, а впоследствии без суда сослана на три года в города северо-востока Вологодской губернии (Яренск, затем Сольвычегодск), затем почти 25 лет прожила в провинции под надзором полиции без права въезда в столицы Российской империи. Все эти годы она продолжала просветительскую деятельность, поддерживала обширную переписку с Л. Н. Толстым, В. В. Стасовым, С. А. Венгеровым, Э. Л. Войнич, С. М. Степняком-Кравчинским и другими.

Библиография

Основные её произведения, изданные отдельно:

• «Детство Чарльза Диккенса» (СПб., 1877);
• «Детские рассказы» (1875);
• «Записки гувернантки» (1875);
• «Американки XVIII в.» (1871);
• «Мысль и труд», рассказы (1883);
• «К вопросу о любви и её морали» (1884);
• «Зеленый остров. Рассказ о том, что такое деньги, торговля и труд» (1878);
• «Сказка про трех мужиков и бабу-ведунью» (1879);

Литература

• A. П. Могилянский. [lib2.pushkinskijdom.ru/Media/Default/PDF/RusLiteratura/RL-1971-1.pdf Новые данные о М. К. Цебриковой.] Русская литература, № 1, 1971, с. 102—110. — (Здесь опубликованы две автобиографии Цебриковой).

Отрывок, характеризующий Цебрикова, Мария Константиновна

– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.