Себуанский язык
Себуанский язык | |
Самоназвание: |
Sugboanon |
---|---|
Страны: | |
Общее число говорящих: |
31 млн. |
Рейтинг: |
53 |
Классификация | |
Категория: | |
Письменность: | |
Языковые коды | |
ГОСТ 7.75–97: |
себ 587 |
ISO 639-1: |
— |
ISO 639-2: |
ceb |
ISO 639-3: |
ceb |
См. также: Проект:Лингвистика |
Себуа́нский язы́к (себуа́но) — язык австронезийской семьи. Распространён на Филиппинах (остров Себу и др.).
Другие названия: сугбу, сугбуанон (в англ. традиции — Binisaya, Bisayan, Sebuano, Sugbuanon, Sugbuhanon, Visayan). Включает диалекты себу, бохольский, лейте и минданао.
Содержание
- 1 Генеалогическая и ареальная информация
- 2 Социолингвистическая информация
- 3 Тип (степень свободы) выражения грамматических значений
- 4 Характер границы между морфемами
- 5 Тип маркирования
- 6 Тип ролевой кодировки
- 7 Базовый порядок слов
- 8 Яркие фонологические, морфосинтаксические, лексические, графические и пр. особенности
- 9 Литература
- 10 Ссылки
Генеалогическая и ареальная информация
Себуано относится к австронезийской семье, малайско-полинезийской ветви, западная подветвь, бисайская группа филиппинских языков. Распространен на о. Себу, о. Бохоль, в Вост. Негросе, на о. Лейте и на значительной территории о. Минданао. Также есть носители в США.
Социолингвистическая информация
Число говорящих — 15 миллионов 800 тысяч на Филиппинах, 15.807.260вторым языком, им пользуются около 10 миллионов. Себуано является литературным языком, на нём ведется преподавание в школах, существует разножанровая литература и публицистика, ведется теле- и радиовещание. Более ранняя слоговая письменность, как и у других филиппинских языков, с XVIII века вытеснена латиницей на испанской основе. Лексический состав характеризуется большим количеством испанских и английских заимствований (см. amígu — «друг», bula — «мяч», duktur — «врач»).
по всему миру. Себуанский язык является родным примерно для 18 миллионов человек. КакТип (степень свободы) выражения грамматических значений
Филиппинские языки в целом часто характеризуют как аналитические, однако себуано нельзя отнести к этой категории однозначно.
Имена, действительно, имеют тенденцию к аналитическому выражению грамматических значений:
Dádqun ka námuq sa Amiriká — «мы возьмем тебя в Америку» (генитивом маркируется указание на место)
- Америка-Gen
Mupalit si Puring kang Imelda ug kursunisun para kang Ben
«Пуринг купит материал у Имельды для Бена»; si, kang, ug — показатели синтаксических отношений между словами.
Имеются аналитические показатели для подлежащего, предшествующие имени: ang для имен нарицательных и si — для собственных). Однако личные местоимения имеют синтетические формы датива и генитива (дат. kanímu «тебе», gen.nímu «тебя»), как и противопоставление по числу: ikáw — «ты», kamú — «вы». Кроме того, широко представлено синтетическое глагольное формообразование:
Nagka-la-ma-nuh-ay «неохотно пожали друг другу руки»: циркумфикс nagka-…-ay является показателем реципрока, инфикс -ma- обозначает нежелательность действия.
Характер границы между морфемами
Себуано, как и другие филиппинские языки, агглютинативен, граница морфем в общем случае проводится легко: tagali: qug «по шею» = taga- (префикс, обозначающий высоту/глубину чего-либо, измеряемую по отношению к тому, что обозначается корнем) + li: qug(«шея»); palaqa: way «обожающий ссориться» = pala- («обожающий делать то, что обозначено корнем») + qa: way («ругаться, ругань»)
nag-a-súlti «разговаривает»
nag-súlti «поговорил»
Nag- -показатель так называемого активного модуса (Llamzon, 1969), обозначающего реальное действие (то есть, либо, как в случае дуратива — действие, происходящее в момент речи, либо законченное действие, которое кодируется пунктивом). A — показатель дуратива (форма со значением пунктива образуется непосредственным присоединением аффикса к основе), súlti — глагольный корень «разговаривать».
Тип маркирования
В именной группе маркирование зависимостное: см. посессивные конструкции:
ímunq ngálan «твое имя»
ты-ген. имя
ákung amígu «мой друг»
я-ген. друг
baay ni Mísis Abilyána «дом миссис Абеллана»
дом миссис А.-ген.
В предикации маркирование тоже зависимостное:
Mupalit | si Puring | kang Imelda | ug kursunisun | para | kang Ben |
Купит | Пуринг-Nom | Имельда-Dat | материал-Цель | для | Бен-Dat |
«Пуринг купит материал у Имельды для Бена». Синтаксическая связь маркируется показателями, относящимися к существительным.
Тип ролевой кодировки
Эргативный:
Matulug síyag adlaw | «он спит днем» |
Mutrabahu síyag gabiqi | «он работает ночью» |
Nagpalit | si Bert | ug saging | para | kang Rosa |
пунктив+акт.+купить | Берт-Nom(Erg?) | цветок-Цель | для | Роза-Dat |
«Берт купил цветок для розы»
Пациенс и Агенс одноместного глагола кодируются так же, как прямое дополнение при переходном глаголе — показателем ug(síyag = síya(он)+ ug). Ему противопоставлен показатель si, маркирующий в данном случае Агенс двухместного, то есть переходного глагола, выраженный именем собственным(для нарицательных имен ему соответствует показатель ang, см. выше).
Базовый порядок слов
Наиболее предпочтителен порядок с препозицией предиката(VOS):
- Mugábang si Mis Wílbi sa usá sa mangá kwártu. «Мисс Уилби снимет одну из комнат»
- Náqa ba si Dúktur Pirnándis? «Доктор Фернандес здесь?»
- Kínsay ímunq ngálan Dung? «Как тебя зовут, сынок?»(то есть What is your name?)
Однако встречается и SVO-порядок:
1'. Si Mis Wílbi mugábang sa usá sa mangá kwártu.
Такая перестановка возможна только в том случае, если предикат не является вопросительным словом: так, в предложении «2» начальное положение подлежащего допускается, а в предложении «3» — нет.
Яркие фонологические, морфосинтаксические, лексические, графические и пр. особенности
Фонология
- Инвентарь фонем в себуано такой же, как в некоторых других филиппинских языках(тагальском, хилигайнон, самар-лейте, бикольском): 14 согласных, 3 гласные (a, i, u), две полугласные-полусогласные (w, y). Иногда в качестве дополнительных фонем выделяются е и o, но они встречаются только в английских и испанских заимствованиях и обычно рассматриваются как аллофоны фонем /i/ и /u/ соответственно. Эта корреляция отражается в том, как изменяется фонетическая оболочка у заимствованных слов: duktur, bula (от англ. ball /bol/), Amiriká. Слово «врач» также встречается в написании doktor, которое, очевидно, отражает вариант произношения с «дополнительной» фонемой, или аллофоном o.
Слова, содержащие согласные фонемы, отсутствующие в себуано, также претерпевают изменения при заимствовании: см. Fernandes -> Pirnándis в примере выше.
- Некоторые слова в себуано имеют длинные и краткие формы (в беглой речи используются преимущественно краткие, на письме в основном длнные). Прежде всего это относится к личным местоимениям:
Nom (полная форма) | Nom (краткая форма) | Gen (полная форма) | Gen (краткая форма) | Dat (полная форма) | Dat (краткая форма) | |
---|---|---|---|---|---|---|
«ты» | ikáw | ka | nímu | mu | kanímu | nímu |
Но также краткую и полную формы имеют некоторые часто употребляемые слова: karún/run «сейчас», únyaq/nyaq «позже», gayúd/gyud «конечно».
Кроме того, различные показатели грамматических связей в беглой речи подвергаются слиянию с предшествующим словом: после гласной ug-> g, nga ->ng, ang-> ng, sa-> s, si-> s, ni-> ng.
Dídtu sa baláy= Dídtus baláy «это было в доме»
Присоединение глагольных префиксов, оканчивающихся носовым согласным (m, n, ng), к основе сопровождается назализацией начального согласного основы:
pan + putúl = pamutúl pan + tábang = panábang
Если основа начинается с гласной, носовой звук дает ng + гласную:
pan + inúm = panginúm
Лексика
- Лексический состав себуано обнаруживает его родство с другими филиппинскими языками: имеется группа лексем, полностью идентичных как по форме, так и по значению, в языках себуано, хилигайнон и самар-лейте (например, batáq «дядя», sugat «встречаться»). Некоторые слова, имея в этих языках общую фонетическую оболочку, имеют близкие, но не идентичные значения: wákwak — «ведьма» в себуано и хилигайнон, «привидение» в самар-лейте; puhay — «жизнь» в себуано и тагальском, «богатая жизнь» в хилигайнон, «долгая жизнь» в самар-лейте и бикольском.
- Особую лексическую группу составляют дейктические слова, служащие для локализации объектов. Они выражают отношения «близко от говорящего, далеко от слушающего», «рядом с говорящим и слушающим», «рядом со слушающим и далеко от говорящего», «далеко от обоих». Дейктические показатели могут одновременно иметь и временное значение:
Díqa si Místir Abáya «Мистер Абайя здесь», то есть рядом с говорящим, далеко от слушающего, в момент речи.
Díri si Inting sa Síbu «Интинг был здесь в Себу»: рядом с говорящим и далеко от слушающего, но в прошлом.
Ánhi siyá sa Síbu «Он едет в Себу»: говорящий и слушающий находятся в Себу, «он» в будущем будет рядом с обоими.
Морфология
- Число существительных не выражается (противопоставление по числу существует только в парадигме личных местоимений). Однако возможно полиперсональное глагольное согласование: префикс man- указывает, что действие совершается несколькими агентами или оказывает влияние на несколько реципиентов:
Mangádtu mus Banáwaq? «Вы(много) едете в Банаву?»
Mangáqun na ta «Давайте есть!»
Тот же смысл может быть выражен и формами без man-(«Muqádtu mus Banáwaq?»), но такие конструкции не различают единственность/множественность актантов.
Кроме того, с помощью специальных форм личных местоимений можно выразить смысл «я и Х», «мы и Х», «ты и Х», «они и Х» где Х — имя собственное (в подобных конструкциях сопровождаемое показателями si или ni):
Kamí ni Dyuu «мы с Джо»
1 лицо, экскл.
Kamú si Usting «ты и Остинг»
2л., plur
Выражается и ассоциативная множественность:
Siláng Mísis Abáya «Миссис A. и компания»
Silá + ng (замещает ni после гласных)
3л., plur.
- Спецификация: так называется определенный тип аффиксации глагола, сопровождающий образование пассивных предложений. Аффикс указывает на семантическую роль актанта, выбираемого в качестве подлежащего:
Kanqun nákuq ang mangga «Я съем манго»
В данной фразе подлежащим является слово mangga, что маркируется аналитическим показателем ang. Агенс выражен генитивом личного местоимения первого лица nákuq. Аффикс -un указывает на то, что в качестве подлежащего выбран актант, обозначающий подверженный действию объект. Кроме того, этот же показатель описывает степень затрагиваемости объекта действием: в данном предложении объект затронут полностью, напрямую. А в предложении Ilabay nákug ang mannga («Я выброшу манго») показатель i- несет дополнительную информацию о том, что объект перемещается. Также есть отдельный показатель для обозначения того, что объект, выбранный в качестве подлежащего, затронут действием не напрямую: Higtan nila ang iruq maqadlaw — «Они привязывают собаку на весь день».
Таким образом, в себуано обнаруживаются элементы двойного маркирования: подлежащее в этих примерах маркируется как аналитическим показателем, так и глагольным аффиксом. Кроме того, несмотря на в целом агглютинативный строй языка, аффиксы -un, i-, -an являются примерами семантической фузии: они совместно выражают роль топикализованного актанта (в данном случае, пациенс) и степень его подверженности действию.
Синтаксис
Грамматические отношения выражаются аналитическими показателями.
Употребление генитива: форма генитива возможна для любой именной группы(в отличие от датива, который образуется только для личных местоимений и собственных имен). С его помощью выражаются разнообразные синтаксические отношения:
- посессивность — см. примеры выше
- агенс пассивного глагола: Dádqun ka námuq sa Amiriká «Мы возьмем Лито в Америку»
- время и место:
sa ámung lúngsud «в нашем городе» sa Lahúg «в пятницу»
Напишите отзыв о статье "Себуанский язык"
Литература
- Wolff, John U. Beginning Cebuano Pt.1. London-New Haven, 1966.
- Llamzon, Teodoro A. A subgrouping of nine Philippine languages. Hague, 1969.
- Luzares, Casilda E. Cebuano verb morhology.An application of Case grammar//Studies in Phiilippine linguistics, Linguistic society of the Philippines, SIL. Manila, 1977.
- В. А. Макаренко. Бисайские языки//Лингвистический энциклопедический словарь под ред. В. Н. Ярцевой. М., 1990. C. 75.
Ссылки
- [www.ethnologue.com Ethnologue, Languages of the World]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Себуанский язык
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.
Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.
Графиня с холодностью, которой никогда не видал сын, отвечала ему, что он совершеннолетний, что князь Андрей женится без согласия отца, и что он может то же сделать, но что никогда она не признает эту интригантку своей дочерью.
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.