Цедеркрейц
Цедеркрейц (швед. Cedercreutz; правильно — Седеркрёйц) — баронский род, происходящий от вестманландского губернатора Юнаса Фолькерна (швед. Jonas Folkern; 1661—1727), возведённого в баронское достоинство шведской королевой Ульрикой Элеонорой в 1719 г.
Приёмный сын Юнаса, Герман Цедеркрейц (1684—1754), был шведским посланником в Санкт-Петербурге. Его потомки с 1809 г. состояли в русском подданстве. Один из них, Аксель-Рейнгольд, в 1818 г. был внесён в матрикул рыцарского дома Великого княжества Финляндского.
Описание герба
- по Долгорукову
Щит разделен золотым крестом на четыре части. В 1-й и 4-й частях в голубом поле, три серебряных утёса, с каждого из которых течёт ручей, и над ними серебряный полумесяц, рогами вверх. Во 2-й и 3-й частях, в серебряном поле, от правого верхнего угла к нижнему левому диагональная красная пoлoca, на кoторой золотой крест между двумя серебряными четырёхугольниками.
Посреди герба щиток с гербом, пожалованным Карлом ХII Ионе Цедеркрейцу, при возведении его в дворянское достоинство: в голубой главе серебряных лилии; в серебряном поле три диагональных голубых полосы, справа налево.
На repбе баронская корова, и по бокам её два шлема с баронскими же коронами; из правого шлема выходит вправо обращенный лев, и держит в правой лапе кедровую ветвь; из левого шлема выходит серебряный столб с дворянской на нём короной; вокруг столба обвился серебряный змий, а за столбом видны, крестообразно две ветви, кедровая и пальмовая. Намёт на щите золотой и серебряный, подложенный голубым. Щит держат два тигра.
Напишите отзыв о статье "Цедеркрейц"
Литература
- Цедеркрейц // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- Долгоруков П. В. Российская родословная книга. — СПб.: Тип. Э. Веймара, 1856. — Т. 3. — С. 428.
Отрывок, характеризующий Цедеркрейц
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом:
– Это было ужасное зрелище, дети брошены, некоторые в огне… При мне вытащили ребенка… женщины, с которых стаскивали вещи, вырывали серьги…
Пьер покраснел и замялся.
– Тут приехал разъезд, и всех тех, которые не грабили, всех мужчин забрали. И меня.
– Вы, верно, не все рассказываете; вы, верно, сделали что нибудь… – сказала Наташа и помолчала, – хорошее.
