Цежняк, Радослав

Радослав Цежняк
Общая информация
Полное имя	Радослав Ян Цежняк
Прозвище	Морган
Родился	Шамоцин, Польша
Гражданство
Рост	187 см
Вес	81 кг
Позиция	вратарь
Информация о клубе
Клуб	Легия
Номер	33
Карьера
Молодёжные клубы
	Сокол (Шамоцин)
Клубная карьера*
2000—2001	МСП Шамотулы	? (−?)
2001	Любужаниг Дрезденко	? (−?)
2002	Обра Косчан	? (−?)
2002	Спарта (Оборники)	? (−?)
2002	Волынь	0 (0)
2002	Карпаты (Львов)	0 (0)
2002	→  Карпаты-2 (Львов)	6 (−10)
2003	Стомиль Ольштын	13 (−?)
2003—2004	Алюминиум Конин	29 (−?)
2004—2006	Амика	36 (−36)
2006	Лех	0 (0)
2007—2010	Корона	57 (−75)
2011—2012	Алки	21 (−31)
2012	Краковия	1 (−3)
2012—2015	Данди Юнайтед	112 (−163)
2015—2016	Висла (Краков)	21 (−23)
2016—н.в.	Легия	0 (−0)
Национальная сборная**
2009	Польша	1 (−1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 7 марта 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Радо́слав Ян Це́жняк (польск. Radosław Jan Cierzniak; 24 апреля 1983, Шамоцин, Польша) — польский футболист, вратарь варшавской «Легии».

Биография

Клубная карьера

Выступал за молодёжную команду «Сокол» из своего родного города Шамоцин. После выступал за клубы: «МСП Шамотулы», «Любужаниг Дрезденко», «Обра Косчан», «Спарта» (Оборники). Летом 2002 года перешёл в луцкую «Волынь», подписав годичный контракт. В команде не провёл ни одного матча, вскоре отправился во львовские «Карпаты» но и там не заиграл. После играл за «Стомиль Ольштын», «Алюминиум Конин».

В сентябре 2004 года перешёл в «Амику» из города Вронки. В основной команде дебютировал в групповом матче Кубка УЕФА против французского «Осера» (5:1), Цежняк вышел на поле на 37-й минуте вместо Аркадиуша Маляржа, на 47-й минуте Радослав был удалён. Летом 2006 года перешёл в познанский «Лех». В команде провёл всего 1 матч в Кубке Интертото против молдавского «Тирасполя» (1:3). Зимой 2007 года перешёл в клуб «Корона» из города Кельце. В команде дебютировал 28 апреля 2007 года в матче против «Одры» из Водзислава-Слёнски (0:1), Цежняк пропустил гол от Якуба Гжегожевского.

Карьера в сборной

В национальной сборной Польши дебютировал 7 февраля 2009 года в товарищеском матче против Литвы (1:1), Цежняк начал матч в основе на 26-й минуте ему забил гол Арунас Климавичюс, на 46-й минуте он был заменён на Себастьяна Пшировского.

Личная жизнь

Любимое блюдо — флячки. Любимый футболист — Ежи Дудек.

Достижения

Легия:

• Обладатель Кубка Польши (1): 2015/16

Ссылки

• [footballfacts.ru/players/457453 Профиль на сайте FootballFacts.ru]
• [worldfootball.net/spieler_profil/radoslaw-cierzniak/ Профиль на сайте weltfussball.de]  (нем.)
• [www.transfermarkt.com/radoslaw-cierzniak/profil/spieler/24501 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/radoslaw-cierzniak/12549 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/v2/player.php?id=31824 Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [www.90minut.pl/kariera.php?id=4474 Профиль на сайте 90minut.pl] (польск.)
• [mks-korona-kielce.pl/zawodnik/show/40/ Профиль на сайте mks-korona-kielce.pl]  (польск.)
• [pzpn.pl/a_kadra.php?oid=3615 Профиль на сайте pzpn.pl]  (польск.)
• [futbol.pl/ekstraklasa/Korona+Kielce/Radosław+Cierzniak_142/ Профиль на сайте futbol.pl]  (польск.)
• [www.ffu.org.ua/ukr/tournaments/prof/50204 Статистика на сайте Федерации футбола Украины] (укр.)

Отрывок, характеризующий Цежняк, Радослав

Напротив, никогда, в самых лучших материальных условиях, войско не представляло более веселого, оживленного зрелища. Это происходило оттого, что каждый день выбрасывалось из войска все то, что начинало унывать или слабеть. Все, что было физически и нравственно слабого, давно уже осталось назади: оставался один цвет войска – по силе духа и тела.
К осьмой роте, пригородившей плетень, собралось больше всего народа. Два фельдфебеля присели к ним, и костер их пылал ярче других. Они требовали за право сиденья под плетнем приношения дров.
– Эй, Макеев, что ж ты …. запропал или тебя волки съели? Неси дров то, – кричал один краснорожий рыжий солдат, щурившийся и мигавший от дыма, но не отодвигавшийся от огня. – Поди хоть ты, ворона, неси дров, – обратился этот солдат к другому. Рыжий был не унтер офицер и не ефрейтор, но был здоровый солдат, и потому повелевал теми, которые были слабее его. Худенький, маленький, с вострым носиком солдат, которого назвали вороной, покорно встал и пошел было исполнять приказание, но в это время в свет костра вступила уже тонкая красивая фигура молодого солдата, несшего беремя дров.
– Давай сюда. Во важно то!
Дрова наломали, надавили, поддули ртами и полами шинелей, и пламя зашипело и затрещало. Солдаты, придвинувшись, закурили трубки. Молодой, красивый солдат, который притащил дрова, подперся руками в бока и стал быстро и ловко топотать озябшими ногами на месте.
– Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкатера… – припевал он, как будто икая на каждом слоге песни.
– Эй, подметки отлетят! – крикнул рыжий, заметив, что у плясуна болталась подметка. – Экой яд плясать!
Плясун остановился, оторвал болтавшуюся кожу и бросил в огонь.
– И то, брат, – сказал он; и, сев, достал из ранца обрывок французского синего сукна и стал обвертывать им ногу. – С пару зашлись, – прибавил он, вытягивая ноги к огню.
– Скоро новые отпустят. Говорят, перебьем до копца, тогда всем по двойному товару.
– А вишь, сукин сын Петров, отстал таки, – сказал фельдфебель.
– Я его давно замечал, – сказал другой.
– Да что, солдатенок…
– А в третьей роте, сказывали, за вчерашний день девять человек недосчитали.
– Да, вот суди, как ноги зазнобишь, куда пойдешь?
– Э, пустое болтать! – сказал фельдфебель.
– Али и тебе хочется того же? – сказал старый солдат, с упреком обращаясь к тому, который сказал, что ноги зазнобил.
– А ты что же думаешь? – вдруг приподнявшись из за костра, пискливым и дрожащим голосом заговорил востроносенький солдат, которого называли ворона. – Кто гладок, так похудает, а худому смерть. Вот хоть бы я. Мочи моей нет, – сказал он вдруг решительно, обращаясь к фельдфебелю, – вели в госпиталь отослать, ломота одолела; а то все одно отстанешь…
– Ну буде, буде, – спокойно сказал фельдфебель. Солдатик замолчал, и разговор продолжался.
– Нынче мало ли французов этих побрали; а сапог, прямо сказать, ни на одном настоящих нет, так, одна названье, – начал один из солдат новый разговор.
– Всё казаки поразули. Чистили для полковника избу, выносили их. Жалости смотреть, ребята, – сказал плясун. – Разворочали их: так живой один, веришь ли, лопочет что то по своему.
– А чистый народ, ребята, – сказал первый. – Белый, вот как береза белый, и бравые есть, скажи, благородные.
– А ты думаешь как? У него от всех званий набраны.
– А ничего не знают по нашему, – с улыбкой недоумения сказал плясун. – Я ему говорю: «Чьей короны?», а он свое лопочет. Чудесный народ!
– Ведь то мудрено, братцы мои, – продолжал тот, который удивлялся их белизне, – сказывали мужики под Можайским, как стали убирать битых, где страженья то была, так ведь что, говорит, почитай месяц лежали мертвые ихние то. Что ж, говорит, лежит, говорит, ихний то, как бумага белый, чистый, ни синь пороха не пахнет.
– Что ж, от холода, что ль? – спросил один.
– Эка ты умный! От холода! Жарко ведь было. Кабы от стужи, так и наши бы тоже не протухли. А то, говорит, подойдешь к нашему, весь, говорит, прогнил в червях. Так, говорит, платками обвяжемся, да, отворотя морду, и тащим; мочи нет. А ихний, говорит, как бумага белый; ни синь пороха не пахнет.
Все помолчали.
– Должно, от пищи, – сказал фельдфебель, – господскую пищу жрали.
Никто не возражал.
– Сказывал мужик то этот, под Можайским, где страженья то была, их с десяти деревень согнали, двадцать дён возили, не свозили всех, мертвых то. Волков этих что, говорит…
– Та страженья была настоящая, – сказал старый солдат. – Только и было чем помянуть; а то всё после того… Так, только народу мученье.
– И то, дядюшка. Позавчера набежали мы, так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон – говорит. Так, только пример один. Сказывали, самого Полиона то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет возьмет: вот на те, в руках прикинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.
– Эка врать здоров ты, Киселев, посмотрю я на тебя.