Цезальпиния

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Цезальпиния

Caesalpinia pulcherrima — один из наиболее декоративных видов рода Цезальпиния
Научная классификация
Международное научное название

Caesalpinia [Plum.] L. (1753)

Типовой вид
Caesalpinia brasiliensis L.[2]
(= Caesalpinia violacea (Mill.) Standl.)

Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе
</tr>
GRIN  [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomygenus.aspx?id=1849 g:1849]
IPNI  [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=Caesalpinia&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=gen&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch ???]

Цезальпи́ния (лат. Caesalpínia) — род растений семейства Бобовые (Fabaceae).

Более ста[3][4] видов, растущих в тёплых регионах обоих полушарий.





Название

Род назван Шарлем Плюмье[5] в 1703 году в честь Андреа Чезальпино (итал. Andrea Caesalpini, 1524—1603), итальянского ботаника и философа, позднее это название было использовано Карлом Линнеем. Согласно Международному кодексу ботанической номенклатуры научные названия растений, обнародованные до 1 мая 1753 года, не считаются действительно опубликованным и формально автором названия считается Линней.

В синонимику рода входят следующие названия:

Биологическое описание

Представители рода — деревья и кустарники, иногда лианы (лазящие кустарники), часто колючие, с двоякоперистыми листьями.

Цветки жёлтые или красные, довольно крупные, в кистях. Чашечка с пятью долями, из которых нижняя вогнутая и обыкновенно больше остальных; лепестков пять, почти равных или верхний мельче остальных; тычинок десять, свободных; завязь сидячая.

Плод — боб, кожистый, плоский или вздутый, раскрывающийся или не раскрывающийся.

Использование

Соцветие Caesalpinia gilliesii. Общеупотребительное английское название этого растения — Bird of Paradise («райская птица»)

Древесина некоторых видов цезальпинии ранее использовалась как сырьё для получения красного красителя, а сами растения назывались красильным красным деревом: это Caesalpinia echinata Lam. (Бразилия), Caesalpinia crista L. и Caesalpinia bijuga Sw. (Вест-Индия), Caesalpinia sepiaria Roxb. (Индия и Малайский архипелаг).

Caesalpinia bonducella (L.) Roxb. (тропики обоих полушарий) содержит, главным образом в семенах, горькое противолихорадочное средство (аптечное название — Nuces bonducellae).

Бобы дивидиви (Caesalpinia coriaria) служат для дубления и приготовления чёрной краски.

Ещё в 1193 году из Индии получали красильное дерево под названием brasil или bresil. Бразилия получила своё название от богатства красильным деревом.

Напишите отзыв о статье "Цезальпиния"

Литература

В Викитеке есть тексты по теме
Caesalpinia

Примечания

  1. Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
  2. [botany.si.edu/ing/INGsearch.cfm?searchword=Caesalpinia Index Nominum Genericorum database]
  3. 163 по данным The Plant List, см. [www.theplantlist.org/1.1/browse/A/Leguminosae/Caesalpinia/ Caesalpinia]
  4. БСЭ.
  5. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k96578k.image.f35.pagination «Nova plantarum americanarum genera»] (лат.), Leiden, 1703, p.28.

Отрывок, характеризующий Цезальпиния

– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.