Дычинский, Цезарь Адольфович

Цезарь Адольфович Дычинский
Имя при рождении:	Целистин Адамович Дычинский
Род деятельности:	агроном
Дата рождения:	15 сентября 1904(1904-09-15)
Место рождения:	Шепетовка, Заславский уезд, Волынская губерния, Российская империя
Гражданство:	Российская империя Российская империя → СССР СССР → Россия Россия
Дата смерти:	21 июля 1998(1998-07-21) (93 года)
Место смерти:	Ростов-на-Дону, Россия
Награды и премии:

Цезарь Адольфович Дычинский (15 сентября 1904, Шепетовка — 21 июля 1998, Ростов-на-Дону) — советский работник сельского хозяйства, агроном зерносовхоза, Герой Социалистического Труда.

Биография

Родился 15 сентября 1904 года в местечке (ныне город) Шепетовка (ныне Хмельницкой области Украины) в семье украинских поляков. Настоящее имя и отчество — Целистин Адамович.

После окончания школы в Шепетовке пошел работать в местный лесхоз. Затем окончил трехгодичные курсы агрономов. Был призван в Красную армию и после окончания курсов среднего комсостава служил в Закавказье. В 1944 году, после приказа Сталина — всех специалистов сельского хозяйства из армии демобилизовать и направить в освобожденные районы — оказался в Ростовской области. Работал агрономом в 4-м отделении зерносовхоза «Кагальницкий» Кагальницкого района. В 1948 году на своем отделении вырастил урожай в 31,14 центнера пшеницы на площади 211 гектаров.

В 1949—1960 годах Цезарь Дычинский был директором совхоза «Кагальницкий» Кагальницкого района Ростовской области. Внедрял передовую агротехнику, благодаря чему совхоз славился высокими урожаями. В 1960—1965 годах — председатель колхоза «Победа» Кагальницкого района. В 1965—1977 годах — директор зерносовхоза имени Вильямса Кагальницкого района.

С 1977 года находился на заслуженном отдыхе. Жил в Ростове-на-Дону. Умер 21 июля 1998 года.

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 марта 1949 года за получение высоких урожаев пшеницы при выполнении совхозом плана сдачи государству сельскохозяйственных продуктов в 1948 году и обеспеченности семенами всех культур в размере полной потребности для весеннего сева 1949 года Дычинскому Цезарю Адольфовичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
• Также награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=17692 Дычинский, Цезарь Адольфович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.donvrem.dspl.ru/archPersonaliiArtText.aspx?pid=1&id=135 Дычинский Цезарь Адольфович]. Донской временник. Донская государственная публичная библиотека. Проверено 12 сентября 2016.

Отрывок, характеризующий Дычинский, Цезарь Адольфович

На другой день французы не возобновляли нападения, и остаток Багратионова отряда присоединился к армии Кутузова.



Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.