Список персонажей Grand Theft Auto: San Andreas

Список персонажей компьютерной игры Grand Theft Auto: San Andreas, выпущенной в 2004 году.

Во всех различных миссиях и сценках видеоигры Grand Theft Auto: San Andreas появляется множество персонажей. Самые заметные перечислены здесь в порядке появления. Порядок, в котором некоторые из этих персонажей появляются в игре, зависит от последовательности, в которой игрок проходит некоторые миссии.

Как и в других играх из серии Grand Theft Auto, многие персонажи были озвучены ветеранами криминальных фильмов, вроде Сэмюэля Л. Джэксона из Криминального Чтива и Фрэнка Винсента. Видные рэперы Западного Побережья, такие как MC Eiht, Ice T, Kid Frost и The Game, также озвучили некоторых персонажей игры.

Центральные персонажи

Карл «Си-Джей» Джонсон

Впервые появляется в: «Introduction» (сцена в улицах Либерти-Сити).

Карл Джонсон по прозвищу «Си-Джей» (CJ, сокращение от его имени, англ. Carl Johnson) — главный герой игры. Один из лидеров афроамериканской уличной банды «семьи Гроув Стрит» в городе Лос-Сантос. После гибели своего младшего брата Брайана в 1987 году, Карл покидает Лос-Сантос и переезжает в Либерти-Сити. Там он работает на Джоуи, сына дона мафии, Сальваторе Леоне. В 1992 году Карл возвращается в родной город Лос-Сантос, узнав от своего старшего брата Свита об убийстве матери. Си-Джей решает остаться на западном побережье и сюжет игры сосредотачивается на его попытках восстановить жизнь, которую он оставил пять лет назад. Карл помогает вернуть своей старой банде, Семьи Гроув Стрит, былое могущество. Он также работает на несколько независимых бизнес-предприятий и находит новых друзей и партнеров. Как главный герой, Карл вынужден иметь дело с большими драматическими событиями, включая арест и лишение свободы родного брата Свита, предательство друзей детства Биг Смоука и Райдера.

Си-Джея озвучил Young Maylay.

Фрэнк Тенпенни

Впервые появляется в: «Introduction». Умирает в миссии: «Конечная Остановка».

Офицер Фрэнк Тенпенни — главный антагонист игры, офицер в полицейском департаменте Лос-Сантоса (LSPD), глава организации C.R.A.S.H. (Департамент по борьбе с организованной преступностью)

Тенпенни утверждает, что его подход к работе заключается в словах, что его философия такова: смотреть на некоторые преступления сквозь пальцы, чтобы остановить более значительные.
Офицер Фрэнк Тенпенни: «Ибо это игра процентов. Мы просто пытаемся завалить столько плохих парней, сколько можем».
Офицер Джимми Эрнандес: «Дa, я знаю».
Офицер Фрэнк Тенпенни: «Это означает позволить некоторым плохим парням избежать неприятностей».

Сцена в «The Introduction». Кажется, он верит в то, что говорит, но в действительности Тенпенни и его бригада коррумпированы и терроризируют лидеров банд так же, как сами банды. Офицер Фрэнк Тенпенни офицеру Джимми Эрнандесу: «Ты замочишь его (офицера Ральфа Пенделбери)! Или я замочу тебя!». (Сцена в «The Introduction»). Они могут убивать без разбора и извлекать прибыль от конкурирующих банд. Сам Тенпенни имеет грязное влияние, призывая хороших копов отказаться от своих идеалов и помочь в преследовании его целей. Он показывает черствое равнодушие к людям, окружающим его, особенно к тем, вроде Карла, над которым он имеет власть. Он видит в таких людях лишь инструмент и устраняет всех, кто или осознаёт свою полноценность, или встаёт на его пути. Тенпенни олицетворяет манию величия и считает себя выше закона. Он убеждён, что раз он делает хорошую работу, то имеет право обогащать себя за счёт города.

Тенпенни постоянно находится в компании с Пуласки и третьим членом C.R.A.S.H. До сюжета игры этим третьим членом был Ральф Пенделбери, которого Тенпенни убил в The Introduction за попытку расследования его деятельности. Незадолго до убийства Пенделбери, Тенпенни и Пуласки принимают к себе новичка, офицера Джимми Эрнандеса, в сцене, напоминающей фильм Training Day. Они оба заставляют Эрнандеса убить Пенделбери, таким образом приобщая его к своим вонючим делишкам.

Тенпенни знал Си-Джея по крайней мере с момента смерти Брайана Джонсона, и Си-Джей узнаёт Тенпенни и называет его по имени с самого начала игры. Тенпенни имеет большую власть и влияние на преступников Лос-Сантоса. Для него Си-Джей как другой инструмент в грязных деловых отношениях. Он и Пуласки шантажируют нескольких членов банды семьи Гроув Стрит, включая Биг Смоука и Райдера, но, кажется, Тенпенни получает определённое удовольствие от контроля над Си-Джеем.

Хотя Тенпенни утверждает, что он ссорит банды, чтобы устранить их всех, он фактически на стороне Баллас, которые не имеют ничего против продажи кокаина. C.R.A.S.H. позволяет Баллас заполонить город наркотиками, что превращает многих членов Гроува в наркоманов, эффективно ослабляя их банду. Тенпенни также убеждает Смоука предать банду взамен контроля над сделками по наркотикам. Тенпенни и Пуласки виновны в драйв-бае, убившем Беверли Джонсон, мамы Карла. Когда Си-Джей возвращается на похороны, C.R.A.S.H. вешает на него убийство Пенделбери и угрожает арестом, если тот не выполнит поручения Тенпенни.

Позже Фрэнк Тенпенни и Эдди Пуласки похищают Карла Джонсона после большой гангстерской атаки, под огромной мостовой развязкой в районе Малхолланд, в Лос-Сантосе. Свит, раненый в перестрелке, арестован и позже обвинён в нескольких уголовных преступлениях. Фрэнк Тенпенни гарантирует, что Карл не будет арестован, чтобы тот мог делать грязную работу за C.R.A.S.H. Они отвозят Карла Джонсона в деревню Angel Pine, и оставляют там, с распоряжением убить свидетеля на горе Чилиад, возле этой деревни, из ФБР. Тенпенни также говорит Карлу, который теперь знает об отношениях Смоука и C.R.A.S.H., не убивать Смоука, или Свит будет помещён в тюремный корпус с Балласами. Тенпенни и Пуласки часто обрабатывают Карла и обычно приказывают убить или дискредитировать того, кто угрожает раскрыть истинную суть C.R.A.S.H. Со Смоуком, ставшим большой шишкой в городе Лос-Сантос, так как его крэк под контролем C.R.A.S.H., область влияния Тенпенни расширяется. Несмотря на это, ФБР начинает исследовать волну наркотиков, наносящую вред городу. Карл наконец осознает свою независимость от Тенпенни и Пуласки, когда приезжает в Лас-Вентурас. C.R.A.S.H. вызывают Карла в пустыню, встречают его там, Тенпенни бьёт лопатой Эрнандеса по голове, за то, что тот сообщил о них в отдел внутренних расследований полицейского департамента Лос-Сантоса . Он уезжает, оставив Карла рыть могилу для Эрнандеса под присмотром Пуласки. Позже Карл убивает Эдди Пуласки.

Самого Тенпенни в конечном счете обвиняют в рекете, коррупции, незаконном присвоении и использовании наркотических средств, и многочисленных фактах сексуального насилия. Однако, поскольку свидетели всего судебного дела были либо убиты Карлом, либо так или иначе пропали без вести, Фрэнк Тенпенни был оправдан, что разжигает народные волнения в Лос-Сантосе, напоминающие Лос-Анджелесский бунт 1992 года.

Сразу после того, как Карл убивает Смоука в наркоубежище, появляется Тенпенни с чемоданом для наркоденег. Он планирует бежать из города на самолёте. До аэропорта он планирует добраться на пожарной машине с помощью некоторых копов-новичков, которые готовы работать в его стиле. Надеясь убить Си-Джея, Фрэнк Тенпенни вызывает пожар в нарколаборатории этажом ниже и затем бежит к пожарному грузовику. Свит, приехавший к наркоубежищу вместе с Карлом, но оставшийся в машине, прыгает на лестницу грузовика и, болтая ногами в воздухе, всячески пытается поймать Фрэнка Тенпенни. После преследования по городу, Карл ловит Свита в пассажирское место своего автомобиля, и они продолжают преследовать Тенпенни, отстреливаясь от преследующих Балласов, Вагосов и копов.

В последней сюжетной сцене, Тенпенни теряет управление над пожарной машиной, она падает с моста и приземляется прямо в центр Гроув Стрит. Получивший серьёзные травмы, Фрэнк Тенпенни выползает и зовёт на подмогу. Осознав, что никто не придёт, он проклинает всех, включая полицию. « Мудозвоны! Вы никогда не понимали того, что я сделал! Пятьдесят таких как я, и с этим городом всё было бы OK! Я убрал хлам! Я СДЕЛАЛ ЭТО!» — последние слова Тенпенни, после которых он умирает от полученных травм. Карл достаёт пистолет, чтобы удостовериться, что это конец. Свит останавливает его, сказав, что не надо оставлять каких-либо доказательств. «Просто коп погиб в дорожно-транспортном происшествии» — говорит Свит. По радио сообщают, что труп Тенпенни ограблен бездомными. Бунт прекратился. Позже Свит, Цезарь, Си-Джей, Кендл идут в дом Джонсонов подводить итоги проделанных дел и ближайших планов. Позже в дом приходит Мэдд Догг со своими людьми, и благодарит всех за помощь в делах. После всего этого Си-Джей выходит на улицы района Гантон и наслаждается новой жизнью.

Тенпенни списан с персонажа Мака Берни из «Не грози южному централу, попивая сок у себя в квартале».

В биографии Тенпенни есть параллель со знаменитыми массовыми беспорядками в Лос-Анджелесе в 1992 году.

Тенпенни озвучил Samuel L. Jackson.

Мэлвин «Биг Смоук» Харрис

Впервые появляется в: «Introduction». Убит в миссии: «Конец пути».

Мелвин «Биг Смоук» Харрис (иной перевод клички — «Большой Смоук», «Паровоз», «Большой Дым», «Жирный говнюк» (в некоторых переводах)) начинает свою роль в игре, как старший член семей банды Гроув Стрит. Он тучный, что объясняет некоторые комические моменты в начале игры. Позже становится вторичным антагонистом игры, поскольку предаёт банду семьи Гроув Стрит, чтобы стать центральной фигурой в наркобизнесе Лос-Сантоса, в союзе с бандами «Баллас» и «Вагос». В середине игры становится лидером банды Баллас, назначая Райдера временным лидером проигравшей Семьи Гроув Стрит. В начале сюжета можно заметить несколько косвенных признаков нелояльности Биг Смоука к своей банде: он переехал из района Гантон, где живут Джонсоны, в новый дом в районе Идлвуда, в Лос Сантосе, на территорию банды «Баллас», есть подозрение, что он заплатил за дом доходами с наркотиков, несмотря на его уверения, что это были деньги его тёти.

О предательстве Биг Смоука можно догадаться ещё до того, как это говориться в открытую. Например, в миссии «Забегаловка», когда остальные из его друзей стреляют в машину Балласов, которые хотят напасть на их квартал, чтобы убить пару членов банды Гроув Стрит, Смоук в это время сидит сзади и спокойно уплетает фастфуд, говоря, что у него закончились патроны. Миссии, на которые Биг Смоук ходил с Карлом, вообще не относятся к делам банды, несмотря на утверждения Биг Смоука об обратном. Он вовлечён в конфликты с чужими бандами, включая русскую мафию и банду «Рифа». Кроме того, офицер Фрэнк Тенпенни и его подчинённые выходят из дома Биг Смоука в течение начала нескольких миссий за Смоука, что намекает на их знакомство, хотя Биг Смоук каждый раз говорит, что они пытаются извлечь из него информацию.

В «The Inroduction» Биг Смоук пытается убедить Свита позволить банде семьи Гроув Стрит продавать сильные наркотики, утверждая, что члены банды «Баллас» стали богатыми и сильными, продавая наркотики, в то время как банда семьи Гроув Стрит потеряла силу. Свит отказывается на том основании, что он не хочет обогащать себя за счёт своих окрестностей. Тем временем, Биг Смоук легко склоняет Райдера на свою сторону в личной беседе. Их истинный характер показан в игре, когда Карл становится свидетелем их встречи с бандой «Баллас», начальником департамента C.R.A.S.H. Фрэнком Тенпенни и его помощником Эдди Пуласки в гараже с автомобилем «Sabre» зелёного цвета, использованным в убийстве Беверли Джонсон, матери Карла и Свита. Когда Карл хочет узнать, что Тенпенни и Пуласки сделали, чтобы толкнуть Биг Смоука на предательство, Пуласки говорит: «Биг Смоук делает то, что ему говорят! Он выучил этот урок давным-давно». C.R.A.S.H. поддерживают Биг Смоука, чтобы они могли контролировать торговлю наркотиков через него и тем самым уничтожить банду Гроув Стрит.

Перспектива власти, денег и известности в наркобизнесе слишком хороша для Биг Смоука, чтобы тот мог сопротивляться, и толстяк налаживает поставку наркотиков от «Синдиката Локо» из Сан-Фиерро с помощью банды «Баллас». Биг Смоук управляет фабриками наркотиков и в Лос-Сантосе, и в Сан-Фиерро. Несколько курьеров Биг Смоука возят деньги из Лос Сантоса в Сан-Фиерро каждую неделю на коричневой машине «Patriot», а другой доставляет наркотики из Сан-Фиерро в Лос-Сантос на горном мотоцикле «Sanchez». Заключительная миссия для Карла в Сан-Фиерро — взрыв в нарколаборатории.

После того как Карла увозят из Лос Сантоса, Биг Смоук открывает приют в Лос-Сантосе. Биг Смоук культивирует образ того, кто убрал всё плохое из гетто усердным трудом, и хочет отдать всё хорошее своим старым окрестностям в форме филантропии. Он лицемерно объявляет о своём намерении очистить улицы от наркотиков.

На пике своего могущества Биг Смоук живёт в большом, хорошо укреплённом наркоубежище, на территории банды «Баллас» в Лос-Сантосе. Он живёт среди роскоши и имеет полную защиту от банд «Баллас» и «Вагос», которые имеют равный контроль на улицах. Биг Смоук всё более и более превращается в параноика — прекращает выходить из своего дома, потому что думает, будто кто-то попытается отнять его бизнес. С ростом влияния Биг Смоука его старая банда слабеет, многие солдаты из банды семьи Гроув Стрит увлекаются крэком и больше не хотят заботиться о защите своих территорий.

В заключительной миссии игры Карл входит в наркоубежище Биг Смоука среди охватившего весь город бунта, чтобы в последний раз встретиться со Смоуком с тех пор, как он оставил Лос-Сантос. Он находит Биг Смоука в бронежилете, курящим траву и играющим в видеоигру. Даже под дулом оружия Биг Смоук отказывается признавать свою ошибку и объявляет: «Я сделал это, Карл, я познал успех, я чист!», после чего Карл спрашивает: «Что случилось с тобой, мужик? Почему ты просто не ушёл?», на что Биг Смоук отвечает: «О чём ты, черт возьми, говоришь? Я теперь — знаменитость!» Свет гаснет, начинается перестрелка, в которой Карл смертельно ранит Смоука.

Перед смертью Биг Смоук объясняет, что он предал банду потому, что наконец увидел возможность стать богатым и известным и не упустил её, не зная о последствиях; Биг Смоук говорит, что из-за своего жадного характера у него не было никакого выбора в вопросе. Перед самой смертью, на последнем вздохе он заявляет: «Все будут помнить моё имя… Биг Смоук!»

В самом конце игры у главных героев происходит диалог о Биг Смоуке.

• Свит: А что со Смоуком?
• Карл: А сам ты как думаешь? Смоук всегда смотрел на мир не так, как мы.
• Кендл: Смоук? Он всегда отделялся от нас и жил только для себя!
• Праведник: Это самая короткая дорога в ад.

В более ранних превью «GTA: San Andreas» Биг Смоук был замечен в белом баскетбольном свитере без шляпы. Его внешний вид был изменён в конечной версии. Однако статуя Биг Смоука в его дворце крэка одета в то, что он носил в превью. Автомобиль у Смоука был чёрный универсал «Periniall», который он хотел сохранить в хорошем состоянии, по крайней мере пока это авто не было взорвано в драйв-бае, который «Балласы» устроили в течение первой миссии игры. Потом Смоук пересаживается в светло-голубой седан «Глендейл», в котором Карл и возит его в нескольких миссиях.

Биг Смоука озвучил актёр Клифтон Пауэлл (Clifton Powell).

Лэнс «Райдер» Уилсон

Впервые появляется в: «The Introduction»

Убит в: «Пирс 69»

Лэнс Уилсон (родился в 1963 году)— старший член семей банды Гроув Стрит, живущий по соседству с домом Джонсонов, бывший приятель Карла, курит большое количество марихуаны, перемешанной с PCP. Желая снабдить Гроув Стрит новым огнестрельным оружием, Райдер зовёт Карла, чтобы тот помог захватить некоторое вооружение из нескольких мест, включая дом ветерана войны по имени полковник Фарбергер, насильственно остановленный поезд боеприпасов, а также склад оружия Национальной гвардии.

Райдер заблуждается в своём великолепии и возможно имеет комплекс Наполеона из-за своего маленького роста. Он воображает себя гением и заявляет, что не закончил школу потому что, был слишком интеллектуален, а не из-за своего участия в семьи Гроув Стрит. В «The Introduction» Смоук сближается с ним, предложив предать семьи Грув Стрит, чтобы заняться торговлей наркотиками. После небольшого убеждения Райдер соглашается.

Когда Карл возвращается, и начинает свой рост в семьях Грув Стрит, Райдер становится всё более и более ревнивым даже при том, что он уже союзник банды Баллас. Цезарь показывает Карлу, как Биг Смоук и Райдер появляются из гаража и разговаривают с Тенпенни, автомобиль «Green Sabre» (Зелёная сабля), замеченный при убийстве мамы Карла, выезжает из гаража. Подразумевается, что Биг Смоук и Райдер были вовлечены в дело, хотя возможно были привлечены позже.

После предательства и падения семьи Грув Стрит в городе Лос-Сантос, Райдер временно возглавляет проигравшую банду под эгидой Баллассов и помогает Смоуку в налаживании наркоторговли с «Синдикатом Локо». Он позже появляется в городе Сан-Фиерро. Райдер, Ти-Боун Мендез, Сан-Фиерро Рифа и Балласы встречаются на сделке. После того, как Карл и Цезарь с отрядом Триад расстреливают Ти-Боуна на пирсе 69, 29-летний Райдер убегает и устраивает гонку с Карлом на быстроходных катерах, что заканчивается его смертью. Альтернативно игрок может сделать так, чтобы Карл застрелил Райдера с пирса, когда тот пытается уплыть и захватить катер.

В своего рода предзнаменовании, Си-Джей говорит Райдеру в одной ранней миссии: «Однажды, ты пожалеешь, что не замочил меня.» Позже было открыто Цезарем Виалпандо, что Райдер пытался изнасиловать Кендл.

Райдер имеет пикап Пикадор (Chevrolet El Camino каштанового цвета) с номерным знаком «SHERM», сленговый термин для PCP (Си-Джей часто называет Райдера «sherm-head»). Машина всегда открыта для пользования. В игре Райдер имеет привычку называть Си-Джея «buster». Карл также вспоминает, что Райдер имел дело с наркотиками, когда тому было 10 лет, и как-то убил учителя за ношение фиолетовой (цвета Баллас) одежды.

Райдера озвучил MC Eiht. Песня «Hood Took Me Under», продюсированная Compton’s Most Wanted, включая и MC Eiht, представлена на Radio Los Santos и саундтреке игры San Andreas. -

Примечание: Райдер списан с реального рэпера — Эрика «Eazy-E» Райта.

Шон «Свит» Джонсон

Впервые появляется в: «Introduction».

Шон «Свит» Джонсон — старший брат Карла, Брайана и Кендл Джонсонов. Является одним из лидеров и отцов-основателей афроамериканской уличной банды Гроув Стрит. Живёт в одноэтажном доме, совсем рядом с домом Джонсонов в Гантоне. Свит также имеет неназванную подругу, которая появляется только в одной миссии — «Девушка Свита». Свит считал, что убийство их младшего брата Брайана — вина Карла, что заставило Си-Джея оставить Лос-Сантос. По сравнению с Карлом, Биг Смоуком и Райдером, подход Свита к гангстерству более философичен и социально сознателен.

В течение всего сюжета, Свит остается преданным своей семье, банде и окрестностям. Он отказывается разрешить распространение тяжёлых наркотиков в районе, что вызывает крайнее неодобрение у его правой руки Биг Смоука. Несколько раз, и в «The Introduction» тоже, Свит говорит, что он — гангстер ради квартала, что противоречит убеждениям Биг Смоука, который позже по сюжету уходит ради денег и наркотиков, и Райдера, который хочет личной славы. Хотя Свит никогда не говорит точно, что значит быть ради квартала, но по его действиям можно предположить, что он рассматривает банду как способ для людей в его окрестностях, и компенсировать недостаток своих законных возможностей, которые они иначе не получили бы. Он также использует банду, чтобы улучшить качество жизни в Гантоне, особенно когда он вытесняет крэканутых наркоманов и торговцев наркотиками; чуть позже в игре он отказывается уезжать из Гроув Стрит, даже когда Карл стал богат, и приобрел лучшие для себя места.

После своего первого возвращения в Лос-Сантос (в начале игры) Карл помогает Свиту в восстановлении прежней славы банды Семей Гроув Стрит. Свит начинает забывать старые обиды и решает, что Карл заработал свой шанс искупить себя. Однако несмотря на то, что Карл почти единолично вернул банду семьи Гроув на карту, Биг Смоук и Райдер уже предали банду. В течение встречи между различными бандами семей из этой банды, полиция внезапно совершает набег на гостиницу, где проходит встреча. Карл спасает своего брата, и они уходят от копов, но чуть позже Свит попадает в засаду банды Баллас под огромным мостом в районе Малхолланд. Его ранения не дают ему возможности защищаться, когда Карл приезжает и даёт отпор нападающим, но полиция окружает и арестовывает их обоих, в то время как банды Баллас и семьи Гроув Стрит убегают. Свита сажают в тюрьму на неопределённый срок, а Карл освобожден, чтобы выполнять задания офицера Тенпенни.

Позднее Карл сталкивается с Майком Торено, правительственным агентом, который использует угрозы в адрес Свита, чтобы вынудить Карла работать на него. Пока Карл сотрудничает с ним, Свит будет защищён и, как обещает Торено, в конечном счете освобождён. Если Карл совершит оплошность, или откажется работать на Торено, то Свит будет вынужден столкнуться один на один с врагами однокамерниками .

Торено в конечном счете выпускает Свита, как и обещал. Карл приезжает, чтобы забрать брата, и отвезти его жить в особняке Мэдд Догга, радуя его последними событиями, но Свит не принимает это предложение. Он настаивает на возвращении назад банды Гроув Стрит. Карл, который знает, что теперь банды Баллас и Лос-Сантос Вагос контролируют улицы, и что старые воины из семей Гроув Стрит бросили квартал ради наркотиков, хочет оставить квартал и поделиться своими успехами с Свитом. Свит обвиняет Карла в побеге от «реальности», и говорит, что он ведёт себя точно так же, как Биг Смоук.

Слова Свита наконец доходят до Карла, и медленно, но верно эти двое снова восстанавливают преобладание Гроува в окрестностях. Сначала это кажется бесполезным; наркоторговцев целый легион, и все люди Свита пристрастились к наркоте. Свит почти сдаётся и берёт в руки пипетку с крэком, но Карл останавливает его в самый последний момент. С помощью Карла, Гроув заставляют Балласов отойти назад и раскрыть секретное местоположение Биг Смоука.

После смерти Биг Смоука и разрушительного пожара в его дворце наркотиков, офицер Тенпенни бежит оттуда на пожарном грузовике. Свит отказывается позволить Тенпенни снова избежать возмездия за то, что он уже в который раз ввергает город в бездны преступлений и наркомании; он прыгает на лестницу грузовика, и уносится ускоряющейся машиной. Карл едет за ним на кабриолете под лестницей, чтобы помешать Свиту упасть и погибнуть; после опасной поездки по холмам и долинам Лос-Сантоса, качающаяся лестница наконец зависает над автомобилем, и Свит безопасно падает на капот кабриолета, затем садится на пассажирское место. После долгого преследования, Тенпенни теряет управление, попадает в аварию и умирает. После крупного бунта в Лос-Сантосе и гибели Биг Смоука и Тенпенни, цель Свита — восстановить былое могущество банды и добиться лучшей жизни для жителей своего квартала — завершена.

27-летний Свит имеет светло-голубой седан Гринвуд с номером «Grove 4 life» (Гроув на всю жизнь), который вы всегда можете использовать. В миссии «Воссоединение семей» Гринвуд взрывается после полёта через рекламный щит на топливный танкер, но, вероятно, ему нашли замену, так как он появляется даже после миссии и даже когда он сидит в тюрьме. В бета-версии GTA San Andreas Sweet был в чёрной футболке и чёрной шапке; его внешний вид был изменен в конечной альфа-версии (однако Свита в его старом виде можно заметить на фотографиях в доме Джонсонов).

Свита озвучил актёр Фэйзон Лав (Faizon Love).

Цезарь Виалпандо

Впервые появляется в: «Цезарь Виалпандо».

Цезарь Виалпандо (Cesar Vialpando) — лидер мексиканской уличной банды «Варриос Лос Ацтекас» и парень Кендл. Отличительной чертой Цезаря является то, что его тело покрыто многочисленными наколками. Он занимается кражами машин и незаконными уличными гонками. Проживает в районе Эль Корона (El Corona), в квартале района Малая Мексика, в Лос-Сантосе. Карл сначала холоден к Цезарю, но позднее они становятся лучшими друзьями. Страстный любитель скоростных автомобилей, Цезарь — опытный механик и водитель.

В начале игры Свит выражает своё неодобрение (на расовых основаниях) к отношениям между Кендл и Цезарем и посылает Карла проследить за ними. После того как Карл выигрывает соревнование лоурайдеров, Цезарь предлагает свою дружбу, и Карл соглашается. Цезарь сообщает Карлу о предательстве Биг Смоука и Райдера, показав ему их встречу с начальниками департамента C.R.A.S.H. После увиденного Карл понимает, что план Свита нанести решающий удар по банде Баллас вероятно был скомпрометирован, и он мчится на помощь своему брату. Хотя ему и удаётся спасти жизнь Свита, Карл арестован и вынужден уйти в изгнание, наряду с Цезарем и Кендл. Их прежние союзники убиты, заключены в тюрьму, или ответственны за предательство, поэтому знакомство Цезаря и Карла быстро перерастает в союз и крепкую дружбу. Цезарь работает над получением информации об организациях, ответственных за торговлю наркотиками в штате Сан-Андреас, в то время как Карл концентрируется на добывании денег, чтобы помочь им вернуться на ноги. Цезарь посылает Карла к своей кузине Каталине.

После прибытия в Сан-Фиерро, Цезарь работает с Карлом и Кендл в их гараже и угоном автомобилей. Цезарь использует умения механика и водителя, чтобы получить несколько спортивных автомобилей для этой цели. Одновременно он продолжает собирать сведения, а наряду с Карлом, планирует напасть на людей, которые перечеркнули их жизни. С помощью Вузи и его китайской банды Триад (Triads), Цезарь и Карл убивают Райдера и Ти-Боуна Мендеса, а позже разрушают синдикат «Локо», одного из крупнейших поставщиков Бик Смоука.

Позже Цезарь помогает Карлу в одном задании Майка Торено и затем пропадает до возвращения команды в Лос-Сантос. Позднее в одной из заключительных миссий, Цезарь окончательно разгоняет туман, окружавший его персонаж. С помощью Карла, он мстит членам банды «Лос-Сантос Вагос» и возвращает назад свой дом и территорию своей банды. Он также говорит Карлу, что хочет жениться на Кендл. Виалпандо ездит на красном лоурайдере «Саванна» с номером «VLA4L» (Varrios Los Aztecas 4 Life).

Цезаря озвучил актёр Клифтон Коллинз (Clifton Collins)

Ву Зи Му («Вузи»)

Впервые появляется в: «Ву Зи Му»

Ву Зи Му, или как его ещё называют Вузи, является слепым лидером клана китайских триад, парней из Маунтин Клауд (Mountain Cloud Boys), чья база находится в китайском квартале Сан-Фиерро и, похоже, в Лас-Вентурасе, где Вузи имеет всех и вся в недавно открытом казино «Четыре Дракона». В Лас-Вентурасе Вузи и Карл планируют и осуществляют грабёж казино Калигулы.

Вузи прозвали «кротом-счастливчиком», потому что он любим фортуной, что наиболее заметно в его возможности соревноваться в автомобильных гонках и побеждать Карла в видеоиграх, несмотря на его слепоту. Однако, порой он натыкается на стены, а удача в играх состоит лишь в том, что его люди манипулируют результатами так, чтобы Вузи всегда побеждал. Например, Вузи всегда побеждает своих подчинённых в блэкджек, несмотря на то что он не может видеть карты. Но, играя с Карлом, Вузи берет карты, до тех пор, пока не набирает 47 очков, а затем обвиняет Карла в том, что тот «приносит неудачу» и заявляет, что «когда он играет со своими людьми, он всегда выигрывает». Другой раз, при игре в гольф, его люди двигают стаканчик, играющий роль лунки, на путь мяча Вузи и убирают его с пути мяча CJ’я. Как ни странно, при своей слепоте Вузи — хороший стрелок, но неспособен выполнить миссию, которая требует плавания, так как по его же признанию, все остальные чувства, отлично натренированные им из-за потери зрения, становятся бесполезны под водой. Но может плавать, если по ходу миссии игрок заведёт его в воду.

Хотя Вузи может озвереть и сквернословить, когда рассердится, он по большому счету мирный и, по меркам преступного мира, благородный человек. Он не испорчен властью и остаётся преданным и заслуживающим доверия другом, сообщником и осведомителем Карла до конца игры. Шесть лет спустя, в Grand Theft Auto: Liberty City Stories, видно, что казино Вузи в Лас Вентурас имеет огромный успех, к тому времени Четыре Дракона — место многих развлечений, концертов и важных событий. Внешне Вузи очень похож на Нео из Матрицы.

Вузи озвучил актёр Джеймс Йегаши (James Yaegashi).

Майкл «Майк» Торено

Впервые появляется в ролике «The Introduction».

Майк Торено — тайный агент военной контрразведки, который маскируется под торговца наркотиками для „Синдиката Локо“. Сначала его присутствие не совсем уместно, недостаток информации о нём тревожит Карла. В своём первом появлении в игре, Майк похищен парнями из банды Да Нанг, которые крадут один из наркофургонов Синдиката, в кузове которого находится Торено. Карл и Ти-Боун Мендес определяют местонахождение транспортного средства при помощи мобильника и маячка, настигают грузовик на взлётной полосе Сан-Фиерро. Торено выходит из себя, когда видит незнакомое лицо Карла и угрожает застрелить его. Как только Мендес успокаивает его, Торено приказывает всем им открыть огонь по фургону и уничтожить его, таким образом уничтожив доказательства.

После смерти Джиззи Би, Карл и его партнёры планируют заманить в засаду встречу Синдиката Локо с картелем Биг Смоука. Карл прикрывает их из снайперской винтовки, но Торено, находясь в вертолёте, замечает трупы на крыше и отменяет своё приземление. Позже Карл следит за вертолётом в другом месте, и сбивает его в небе; Майк Торено, как предполагается, мёртв.

Однако Торено выживает в крушении вертолёта. Вскоре после этого, используя искажённый в цифровой форме голос, он звонит Карлу на мобильный и приказывает ему приехать на его изолированное ранчо в районе Тьерра Робада. Там он даёт Карлу серию тяжёлых заданий под принуждением: Торено предполагает, что Свиту, который давно в тюрьме, будет нанесён вред, если Карл не будет работать на него. Майк Торено обещает что, если Карл будет сотрудничать, Свит останется в безопасности и будет выпущен на свободу.. Торено очевидно только поставлял кокаин, чтобы успокоить правительственного союзника за границей; он с тех пор оставил сделки, а теперь сосредоточен на работе в родном агентстве (но всю эту работу выполняет Карл).

С философской точки зрения, Майк Торено очень циничный американский империалист, противник коммунизма. Он прежде всего использует Карла как курьера, саботажника и убийцу. Хотя он знает о грязных делах Тенпенни и Пуласки так же, как и об их отношении к Карлу, Торено не использует свою власть, чтобы остановить их. Он говорит Карлу: «Мы должны сделать решения, парень. Ты знаешь что, я пытаюсь натравить плохих людей на других плохих людей. И иногда я позволяю хорошим парням погибнуть.» Торено, кажется, стремится к совершению отвратительных действий ради высшей цели, что очень похоже на Тенпенни. Хотя он кажется, более устойчив и разумен, чем Тенпенни. В одном из роликов Торено читает книгу «CONCPIRANCY THEORY» — явный намёк на одноимённый фильм (в русской версии «Теория заговора»).

Задания Торено, которые включают сбрасывание полезного груза с самолёта, уходя от радарного обнаружения, подстреливание чёрных правительственных вертолётов на плато, кажутся Карлу почти невозможными.

В ходе игры Майк Торено, посылает Карла купить заброшенный аэродром, на котором находятся неиспользуемая взлётно-посадочная полоса и кладбище самолётов. Этот объект используется, чтобы сделать из Карла пилота. В одной из наиболее причудливых миссий игры, реактивный самолёт с контейнерами, приземляется без предупреждения на полосе, а люди в чёрных костюмах, и солнечных очках выходят из него. Карл скрывается за коробками, когда Торено появляется из ниоткуда, и инструктирует его пробраться внутрь с помощью мотоцикла и заложить бомбу в самолёт. При борьбе с агентами на борту, они произносят странные фразы типа: «Клоун на углеродистой основе!» и «Ты развился от землероек!»

В то время, как Майк первоначально рассматривает Карла как уличный хлам и любит поднимать страшную ситуацию Свита, его отношение изменяется, когда Карл доказывает свою способность выполнять на первый взгляд невозможные задания. Он начинает относиться к Карлу по-дружески, используя его как своего рода «военного приятеля» и показывая некоторую степень товарищеского духа. После того, как Карл становится менеджером рэпера Мэдд Догга и не получает известий от Торено некоторое время, последний прерывает звуковую систему в студии особняка Мэдд Дога в течение сеанса записи и даёт Карлу одно последнее задание. Он лично отвозит Карлa к восточному заливу, что в Сан-Фиерро, чтобы тот проник на авианосец, и выкрал реактивный самолет-истребитель Гидра. После того, как он уничтожает преследующую вражескую авиацию и бомбит радиолокационные судна в притоках реки, Карл говорит, что сыт по горло и больше не хочет ничего делать для Торено; его ярость усиливается, когда Майк бросает Карла с угнанным военным самолётом.

Всё же Майк позже снова появляется внезапно в особняке Мэдд Догга, где говорит Карлу, что у него есть ещё одно, но уже небольшое задание, которое должно быть выполнено. Услышав это, Карл хватает оружие, но Торено спокойно отвечает, что Карл ведет себя как идиот. Потом звонит телефон: задание состоит в том что, просто надо забрать Свита после его досрочного освобождения из тюрьмы из полицейского департамента в Лос-Сантосе. Майк Торено в дальнейшем в игре нигде больше не появляется.

Машина Торено — представительский седан «Washington» с номером «OMEGA». Джеймс Вудс озвучил Торено и к тому же имеет сходство с персонажем.

Персонажи второго плана

Эдвард «Эдди» Пуласки

Впервые появляется в: The Introduction. Убит в миссии: «Жаркий Полдень»

Офицер Эдди Пуласки — офицер LSPD и ближайший сообщник офицера Фрэнка Тенпенни, что делает его вторичным антагонистом. Эдди Пуласки, хорошо ознакомленный с подходом Тенпенни к работе в полиции, сильно заблуждается, доверяя этому человеку, и считает его близким другом. Однако Фрэнк Тенпенни меряет людей только тем, что насколько полезны они ему, и Пуласки полезен, пока помогает Тенпенни прикрыть его спину. В «предыстории» Пуласки называет Тенпенни «приятелем», на что Тенпенни отвечает: «Приятель? Я твой старший офицер, и не забывай это, дерьмо!» Эдди Пуласки также разделяет убеждение Фрэнка Тенпенни, что CJ и подобные ему являются в лучшем случае полезными идиотами, а в худшем — нелюди.

Эдди Пуласки — сильный и отчаянный головорез. В то время как Фрэнк Тенпенни изображён как «страдающий манией величия человек», испытывающий недостаток в совести, Пуласки — просто искатель острых ощущений. С трудом можно предположить, что Пуласки когда-либо думает о себе, или понимает события, происходящие вокруг него. Он — расист, и поддерживает своего партнёра в отношении к офицеру Джимми Эрнандесу. В течение знакомства с Эрнандесом в «предыстории», Эдди Пуласки вынуждает идеалистически настроенного новичка выстрелить в офицера Пенделбери, их бывшего партнёра и потенциального осведомителя.

Офицер Эдди Пуласки помогает Тенпенни и банде Баллас завозить наркотики в Лос-Сантос. Он также причастен к убийству мамы Карла и Свита. Джимми Эрнандес, который страдает от постоянного преследования своих «партнёров» из C.R.A.S.H., сообщает о Тенпенни и Пуласки в отдел внутренних расследований LSPD. Все трое едут в заброшенный город в пустыне Лас-Брухас в течение миссии «Жаркий Полдень», чтобы забрать доказательства, собранные ФБР на них. Фрэнк Тенпенни бьёт Эрнандеса сзади по голове лопатой, сказав будто тот продал их. Тенпенни уезжает, оставив Пуласки, чтобы держать CJ’я под прицелом и вынудить того рыть могилу Эрнандесу. CJ пытается рассуждать вслух и убедить Эдди Пуласки, что Тенпенни убьёт его тоже, чтобы заглушить последнего человека, который знает о его коррупции, но Эдди отказывается слушать. Тем временем Джимми Эрнандес внезапно приходит в себя и атакует Пуласки, который его убивает. Пуласки пытается скрыться на машине, во время погони грязно оскорбляя мать и сестру CJ. Разгневанный CJ сталкивает автомобиль Эдди с дороги, и смертельно ранит его. Встав над поверженным врагом, CJ спрашивает: «Какое твоё последнее желание?» Пуласки просит CJ’я о сексе с его сестрой Кендл. Злой Карл, чувствующий отвращение, убивает Эдди Пуласки.

До своей смерти водил два автомобиля: рабочий LSPD, на котором он разъезжал с Тенепенни и Эрнандесом для выполнения своих грязных дел, и личный белый Bufallo, который может быть уничтожен или угнан Карлом в последней миссии.

В GTA: Vice City, когда Томми Версетти отпускают из полицейского участка, голос Розенберга на заднем плане иногда произносит: «Сержант Пуласки многим мне обязан». Возможно это однофамилец. Звание сержант выше, чем звание офицер, однако по американским законам при переводе в другой участок звание из прежнего не сохраняется и сотрудник полиции опять начинает с самого младшего звания — офицер. Поэтому не исключено, что Пуласки раньше работал в департаменте Vice City. В Лос-Сантосе он появился не позднее 1987 года, так как он был знаком с Карлом до его отъезда. Время действия же GTA Vice City — 1986 год.

Судя по фамилии и по словам Смоука («Fuck Tenpenny and his Polish lap dog»), Пуласки — поляк.

Пуласки озвучил актёр Крис Пенн (Chris Penn), с которым Пуласки, кстати имеет определённое сходство.

Джимми Эрнандес

Впервые появляется в: «The Introduction» (в машине с Тенпенни и Пуласки, перед убийством Пендлбери)

Убит в: «Жаркий Полдень»

Офицер Джимми Эрнандес — новый член C.R.A.S.H., офицер LSPD мексиканского происхождения. Новобранец, которого не уважают ни Тенпенни, ни Пуласки: его посылают за мясом для их барбекю и делают объектом расовых насмешек. В отличие от своих коллег, он не разделяет их методов и понимания «борьбы с преступностью». Они оба пытаются убедить, веля добить умирающего полицейского, который представлял опасность для Тенпенни и Пуласки.

В The Introduction, Тенпенни ругает его за описание морально-затруднительного положения, вызванного внутрисемейным разногласием. Эрнандес описывает своё затруднение: посадить ли мужа-драчуна в тюрьму, оставив детей с их злоупотребляющей наркотиками матерью, или позволить мужу уйти безнаказанным за избиение своей жены. Тенпенни говорит, что, если Эрнандес не может уладить этот случай, то не сможет справиться с «торговцами наркотиков, гангстерами и психопатами», с которыми Тенпенни имеет дело каждый день. После лекции о необходимости «делать то, что требуется» в поддержании большего результата, Тенпенни приказывает Эрнандесу выйти из автомобиля и убить Пендлбери.

После того, как он наконец понимает, что все зашло слишком далеко, Джимми решает сообщить о преступлениях всего C.R.A.S.H. и коррупции до момента, когда он начал работать с ними. В миссии «Жаркий Полдень» Пуласки и Тенпенни расправляются с Эрнандесом за то, что он предал их. Однако Эрнандес, оглушённый ударом лопаты по голове, приходит в сознание и впоследствии сохраняет жизнь CJ’ю выпадом в сторону Пуласки (который держал CJ’я под прицелом), который стреляет ему в грудь, после чего Эрнандес с разбегу падает прямо в могилу, вырытую Карлом.

Эрнандеса озвучил актёр Армандо Риеско (Armando Riesco).

Кендл Джонсон

Впервые появляется в: «Introduction».

Кендл — сестра Свита, Карла и Брайана Джонсонов. Она носит зелёную одежду, что указывает на её принадлежность к семьям банды Гроув Стрит. После известия о предательстве Биг Смоука и Райдера, Карл просит Цезаря увезти Кендл из Лос-Сантоса в безопасное место. Позже по сюжету, Цезарь делает предложение Кендл. Предполагается, что они действительно обручались.

Кендл изображена интеллектуальной и прагматичной, что наталкивает на мысль, что хотя её братья видят криминал как последний шанс поддержать себя, Кендл могла бы стать успешной в пределах закона. Она обладает предпринимательскими талантами, силой воли, творческим потенциалом и чувством лидерства.

Была озвучена Yo-Yo.

Джеффри «Оу-Джи Лок» Кросс

Впервые появляется в: «The Introduction»

Джеффри Кросс — друг и сосед Карла из дома напротив, который преследует цель сделать карьеру в рэпе на примере гангста-рэперов Западного Побережья 1990-х гг. Хотя он не член банд Гроув Стрит, но берет «гангста»-прозвище, Оу-Джи Лок, и совершает незначительные преступления типа угона машины на короткое время, определённо чтобы посидеть в тюрьме и таким образом получить доверие улиц. Однако, рэп Лока ужасен, и даже его друзья не могут его слышать. Карл его помнит, ещё как молодого парня и друга его брата Брайана, но затем о нём забыл до возвращения в Лос-Сантос, где позже он с Биг Смоуком и Свитом забирает Джеффри из тюрьмы.

В The Introduction Смоук говорит Локу отказаться от его фантазий о том, чтобы стать гангстером и вместо этого пойти в колледж и сделать кое-что из себя. Однако, тот отказывается, заявив, что рэп — вот его истинная цель в жизни. Игра предполагает, что в тюрьме Лок участвовал в гомосексуальных действиях с Фредди, сокамерником, как упомянуто в диалоге, когда Си-Джей и Лок преследуют и убивают Фредди вскоре после выпуска Лока из тюрьмы. Будучи условно освобождённым, Локу дают работу уборщика (о которой он говорит как «Техник Гигиены») в местном ресторане Бургер Шот.

Работая в «Бургер Шот», Оу-Джи Лок просит, чтобы Си-Джей помог ему в развитии его музыкальной карьеры, украв некое музыкальное оборудование с вечеринки на пляже и книгу рифм у Мэдд Догга, звезды хип-хопа в городе Лос-Сантос . Лок также сделал так, чтобы Си-Джей подкосил карьеру Догга, убив его менеджера Алана Кроуфорда и его спутницу, который, как верит Лок, использовал своё влияние, чтобы препятствовать карьере Лока. Вскоре после этого, Лок уходит со своей работы, решив, что он предпочитает нарушить условия досрочного освобождения и вернуться в тюрьму, чем работать на работе, которая «не для гангста». Однако, поскольку действия Си-Джея вызвали упадок сил и депрессию у Догга, Локу предоставлена возможность достигнуть славы. После того, как друзья предали Карла и его выгоняют из Лос-Сантоса, Лок становится господствующим рэпером с помощью своего агента, Биг Смоука.

Позже в игре, после того, как Карл спасает жизнь Мэдд Доггу и награждается местом его менеджера в Лас-Вентурасе, они вдвоём преследуют Оу-Джи Лока, чтобы вернуть книгу рифм Догга. После длинного преследования, Карл и Мэдд Догг загоняют Лока в угол, тот соглашается бросить рэп и оставить их с тех пор в покое.

Это ходячий анекдот — его имя «OG Loc» часто неправильно произносится; радиоведущий ток-шоу Лэзлоу называет его «Oglok», музыкальный диджей Sage говорит о «Oge Loke», а его конкурент Мэдд Догг сожалеет о дне, когда он был одурачен неким «G Loco». Одна из подруг CJ называет его «OG Joke». В «Grand Theft Auto IV» в доме Playboy X можно найти диск Loc’а. Вполне вероятно что после событий «GTA: San Andreas» Loc выбился в люди. В Grand Theft Auto V на «Аллее Звёзд» в Вайнвуде, Лос Сантос, находится звезда с его именем. Таким образом, возможно, подтверждается версия того, что к событиям GTA IV Loc стал популярным. Также альбом с именем Оу-Джи Лока можно найти рядом с кроватью Франклина в " Grand Theft Auto V «.

Оу-Джи Лока озвучил Jonathan «Jas» Anderson.

Madd Dogg (Бешеный Пёс)

Впервые появляется в: „Тексты Madd Dogg’а“

Бешеный Пёс (Бешеный Кекс) — один из самых известных рэперов Лос-Сантоса. Вскоре после прибытия CJ’я в Лос-Сантос, Догг становится очень популярным, только что выпустив свою собственную линию одежды, так же как и другие многочисленные товары. Карьера Догга переживает упадок после того, как CJ крадет его книгу рифм и убивает его менеджера, чтобы помочь музыкальной карьере Оу-Джи Лока.

Бешеный Пес испытывает приступ депрессии, в течение которой он проигрывает свой особняк в Малхолланд крупному наркоторговцу, лидеру банды Лос-Сантос Вагос и пропускает концерт в Лас-Вентурасе, чтобы спустить в карты остальную часть своих денег. Задумав совершить самоубийство, Мэдд Догг появляется на краю крыши казино, пьяный вдрызг, и угрожает прыгнуть навстречу своей смерти. Среди людей из собравшейся внизу толпы, делающей ставки на то, действительно ли он прыгнет (и просящих его снять часть дорогой одежды перед этим), Си Джей спасает его в последний момент, поймав его падающее тело в кузов грузовика, заставленный пустыми картонными коробками.

После выхода из больницы Madd Dogg в знак благодарности делает Карла своим новым менеджером. Карл принимает участие в восстановлении карьеры Пса, отобрав его особняк назад и восстановив его имя в рэп-индустрии. Си Джей и Бешеный Пес преследуют Оу-джи Лока, чтобы вернуть книгу рифм Пса, и заставляют Лока отказаться от рэпа и оставить их в покое. В конце игры, возвращение Бешеного Пса приводит к золотому диску.

В Grand Theft Auto: Liberty City Stories, рекламный щит возле апартаментов Тони Сиприани в Портлэнде, Либерти Сити, рекламирует повторный выпуск в цифровой форме альбома Бешеного Пса Still Madd в 1998 г.

Бешеного Пса озвучил Ice T.

Каталина

Впервые появляется в: «Первая встреча»

Каталина — кузина Цезаря Виалпандо, живущая в изолированном домике в сельской области Ферн Ридж (Fern Ridge). Она почти полностью безумна, чрезвычайно сильна, сварлива и показывает сильную тенденцию к феминизму и мужененавистничеству. После того, как CJ оказывается в сельской глуши, Цезарь предлагает ему поискать Каталину для работы.

С первой встречи CJ’я с Каталиной она ему не нравится. Нетерпелива, оскорбительна, неприятна и никогда не допускает проступка. Каталина настаивает, чтобы они вместе устроили серию ограблений в сельской местности, устроив налёты на несколько предприятий в разных деревнях. Во время всего этого Каталина решает для себя, что она — новая девушка CJ’я и угрожает убить его, если тот не согласен.

В начале третьего налёта, Каталина устраивает с CJ’ем секс за кадром. CJ выказывает незаинтересованность, страх и дискомфорт, но Каталине всё равно. В результате CJ даже более осведомлён о том, насколько Каталина сумасшедшая. CJ больше интересуется тем, как сделать быстрые деньги, чтобы встать на ноги, чем ублажить Каталину, хотя он действительно пытается это сделать.

Однако, независимо от того, что CJ говорит или делает, Каталина продолжает ругать его и называть неудачником. В одной сценке, она угрожает убить любого, кто будет играть с нею, особенно CJ’я, просто потому, что она в плохом настроении. Она в конечном счете «уходит» от CJ’я и оказывается с новым другом, Клодом, безмолвным протагонистом из Grand Theft Auto III. Каталина и Клод уезжают вместе в Либерти-Сити, навстречу событиям из GTA III.

Каталина — опасная психопатка: она смертоносна и, кажется, страдает манией преследования, причиной которой может быть её отчим. «Ты был медленным и глупым», говорит она, «как большой жирный сукин сын, который ест шоколад, в то время как его отец не даёт ничего своей падчерице кроме несвежего хлеба!»

После отъезда с Клодом, Каталина делает попытки, но терпит неудачу, вернуться к Карлу, делая звонки на его телефон. После последней миссии игры, Каталина звонит во время секса с Клодом и заставляет CJ’я слушать это. Он говорит: «Каталина! Ты больная! Иди лечись!» Она отвечает: «Ты тоже, Карл, ты ревнивый!»

Рядом с её домом неподалёку имеются три свежих могилы и лопата. Видимо, это её бывшие любовники. Также рядом с её домом всегда стоит Bufallo, даже после её отъезда с Клодом, который, вероятно, является её личным автомобилем, но в первой миссии с ней она говорит, что женщины не садятся за руль, а водить должны мужчины.

Каталину второй раз озвучила Cynthia Farrell.

Праведник

Впервые появляется в: «Урожай тел»

Праведник (The Truth, иной перевод — «Правда») — старый хиппи, который сначала живёт в горах в предместьях Сан-Фиерро и владеет фермой, где выращивает марихуану. Праведник входит в контакт с Карлом, когда тот находится в изгнании в холмах Сан-Фиерро и говорит ему встретить его в придорожном мотеле. Когда Карл приходит, находит Тенпенни, курящего марихуану Праведника из бонга. Праведник просит Карла о помощи: украсть комбайн с ранчо, принадлежащего сектантам.

Праведник предоставляет Тенпенни бесплатные наркотики, ошибочно веря, что в обмен продажный офицер оградит его от судебного преследования. Праведник платит за своё неуместное доверие, когда Тенпенни устраивает набег на его ферму. Праведник вынужден уничтожить свой урожай до прихода властей. Он даёт Карлу огнемёт, чтобы сжечь растения, а также RPG-7 (который он намеревался переделать в лампу), чтобы сбить полицейский вертолёт. Праведник переезжает с Карлом в Сан-Фиерро и знакомит его с Дуэйном и Джетро, которые потом нанимаются работать в гараж Карла.

После того, как Карл покупает заброшенный аэродром в предместьях Лас-Вентураса, Праведник появляется без предупреждения. Он так или иначе знает личность Майка Торено и потрясён тем, что Карл работает на него. Праведник хочет помочь Карлу реабилитировать себя, на сей раз украв тайную технологию. Он везёт Карла к военной базе и оставляет его там. Карл обязан пробраться на Зону № 69, чтобы выкрасть экспериментальный реактивный ранец из недр комплекса. Праведник возвращается позже, на сей раз поручив Карлу использовать реактивный ранец, чтобы украсть устройство в защитном контейнере, перевозящемся на хорошо охраняемом поезде вооружённых сил. Карл перехватывает состав и забирает контейнер, в котором содержится зелёная, видимо радиоактивная субстанция неизвестного происхождения. Праведник в экстазе объявляет: «Они назовут это Год Нуль новой эры!», перед тем как снова исчезнуть без каких-либо объяснений.

Позже он появляется в особняке Бешеного Пса, чтобы увидеться с Карлом и его партнёрами. В последний раз его покажут стоящим над трупом офицера Тенпенни вместе с остальными персонажами. Он поздравит Карла с тем, что ему «удалось победить систему, то, что он сам пытался сделать на протяжении 30 лет».

На первый взгляд, Праведник — чудак, конспиролог, помешанный на теориях заговора. Однажды, он заставил Карла парковаться в разных местах и ждать, когда выедет чёрный фургон, говоря ему «думать о жёлтой резиновой утке» и «представить в уме розовый мячик для гольфа». Он также упоминает Теорию 23. В одной из миссий Праведник утверждает, что Джон Кеннеди жив и проживает со своей женой в Шотландии, и говорит, что причиной Холодной Войны являются ящероголовые пришельцы, контролирующие американские запасы нефти. Он обладает обширными познаниями о заговорах, окружающих правительство и иностранцев, что заставляет Карла задаваться вопросом о его сумасшествии.

Праведник имеет экологически-чистый хиппи-фургон, под названием «Материнский корабль» или «Флагман» (англ. Mothership) (перекрашенный Camper с номером «EREHTTUO»; номер является написанным справа налево словосочетанием «OUTTHERE», что является игрой слов с известным слоганом «The truth is out there»(«Истина где-то там»)), чей двигатель «держится на гамаке из макраме» и работает на «кулинарном масле 15-летней выдержки». Он также знаком со многими персонажами из прошлых игр, например Дуэйном и Джетро из Вайс Сити, так же как и с Кентом Полом и Маккером. Он часто курит марихуану и занимается производством ЛСД, грибов, мескалина, ПМА и пейота. Последний являлся причиной того, почему Кент Пол и Маккер «видели внутренний свет, общались с Королём Ящериц и очнулись в пустыне, а Праведник — оказался в японской бане».

Интересный факт: во время одного из разговоров между Карлом и Праведником, когда тот просит его помочь сбежать в Сан-Фиерро, он заканчивает разговор возгласом «Я тебя не знаю! Кто это? Не надо сюда звонить! Я вешаю трубку!»; это ссылка на фильм «Криминальное чтиво», где Лэнс (наркоторговец) говорит то же самое.

Праведника озвучил Peter Fonda.

Джеймс «Зеро»

Впервые появляется в: «Новые знакомые»

«Зеро» (от английского «zero» — ноль) — 28-летний опытный электроник, вынужденный девственник, увлечённый своим хобби и управляющий магазином электроники в Сан-Фиерро, который покупает Карл. Его заклятый враг — Беркли, владелец компании производства радиоуправляемых игрушек «Berkley RC», который поклялся отомстить Зеро за свой проигрыш на научной ярмарке. Используя оборудование Зеро, Карл помогает ему разрушить бизнес Беркли в Сан-Фиерро и в конечном счёте побеждает Зеро в миниатюрной «военной игре», таким образом вынудив Беркли покинуть город навсегда.

Позже Зеро занимался обеспечением электронным оборудованием для множества заданий. Например, при предоставлении помощи для ограбления казино «Калигула». После ограбления Карл узнаёт, что Зеро до этого хвастался перед Беркли ограблением, что почти поставило дело под угрозу, так как вызвало много сложностей в ходе ограбления, во время которого Зеро кричал: «Будь ты проклят! Проклинаю тебя Беркли!» по портативной радиостанции.

Зеро был озвучен Дэвидом Кроссом.

Джиззи Би

Впервые появляется в: «Удачные Снимки»

Убит в миссии: «Хладнокровный убийца»

Джиззи Би — крупнейший сутенёр в Сан-Фиерро. Он имеет клуб под названием «Своды наслаждений»(или «Купола Наслаждении» — перевод от «1С»), который находится в старой крепости под мостом Гант, в районе Бэттери Пойнт. Это место развлечения взрослых, где Джиззи окружает себя проститутками, которых сам же и оскорбляет. Он один из членов Синдиката Локо, который производит и поставляет наркотики в Лос-Сантос. Хотя он играет большую роль в делах синдиката, его показывают спорящим с Ти-Боун Мендезом насчёт прибыли.

Джиззи принимает на работу Карла, когда тот проникает в клуб, чтобы увидеть, что он может узнать о Синдикате. Как только Джиззи договаривается о месте для большого дела, где должны встретиться члены Синдиката Локо и представители от Биг Смоука (включая Райдера), Карл решает убрать сутенёра. Карл ловит его в клубе, но Джиззи убегает. Он впоследствии убит в ходе автомобильной погони в миссии «Хладнокровный убийца», при неудачной попытке сбежать на своём пимпмобиле Broadway.

Имя Джиззи происходит от вульгаризма «jizz», сленговый термин для спермы.

Джиззи озвучил Charlie Murphy.

Ти-Боун Мендес

Впервые появляется в: «The Introduction» Убит в: «Пирс 69»

Ти-Боун Мендес — один из лидеров синдиката Локо наряду с Майком Торено, Джиззи и Райдером. Он также главарь Сан-Фиерро Рифы. Ти-Боун работает как мускул синдиката Локо и очень подозрителен к людям. Он злобно бьёт человека в The Introduction, потому что подозревает его в ненадёжности. Ти-Боун убит в миссии «Пирс 69», когда CJ и Цезарь Виалпандо решетят его пулями, пока его тело не падает в залив. Ти-Боун один из главарей Сан-Фиерро, имеющий неплохие отношения с лидерами группировок из других городов (в основном Вагосами из Лос-Сантоса). Что касается его клички — «Ти-Боун» (T-Bone) это название популярного в США кулинарного блюда из мяса с костями. По смыслу такую кличку можно интерпретировать как «Костяной Кусок Мяса» или что-то близкое к этому.

Так же существует версия, что Ти-Боун — никто иной, как выживший Диего Мендес, известный игрокам по Grand Theft Auto: Vice City Stories. (Хотя эта версия вряд ли правдива потому, что Диего Мендесу в Vice City Stories на вид 35 лет. А Ти-Боуну на вид 25 — 30 лет. К тому же Диего Мендес — боливиец, а Ти-Боун — скорее всего мексиканец) Голос Мендесу дал рэпер Kid Frost. «La Raza», рэп-композиция, продюсированная Frost-ом, включена в плей-лист «Радио Лос-Сантос» и саундтрек игры.

Кент Пол

Впервые появляется в: «Дон Кактус»

Кент Пол — продюсер записи, который был представлен в Grand Theft Auto: Vice City.

После работы неофициальным информатором в Вайс Сити («неофициальный» в том смысле, что Томми Версетти обрабатывал его всякий раз, когда хотел информации), Кент Пол вернулся в Англию. Там, он стал экстраординарным музыкальным продюсером, привезя новый английский ансамбль, Gurning Chimps (во главе с Маккером), в Сан-Андреас для рекламы. К сожалению, после того, как он и ансамбль поехали с Праведником в пустыню за Лас-Вентурасом, он остается лишь с одним Маккером.

Спасенный CJ’ем, которого послали отыскать их, Пол направляется в Лас-Вентурас, чтобы встретить своего старого знакомого, Кена Розенберга или «Рози», как он его называет (эти двое познакомились в GTA: Вайс Сити). Пол испытывает неудовольствие Сальваторе Леоне, когда тот вывешивает и его, и Маккера из окна казино Калигулы. CJ сумел спасти Пола, Розенберга и Маккера из цепких рук Сальваторе, инсценировав их смерть и позволив им скрыться из Вентураса. Позже, Пол начинает продюсировать записи Мэдд Догга на лейбле по просьбе CJ’я после того, как карьера Мэдд Догга вернулась на лад.

Кент Пол так или иначе присоединяется к Праведнику, с которым он и Маккер пробовали Пейотль в пустыне. Вообще, Кент Пол более угрюмая и утомлённая персона, чем он был 6 лет назад и постоянно задается вопросом, почему он возится с Маккером.

Кента Пола ещё раз озвучил Danny Dyer.

Мэккер

Впервые появляется в: «Дон Кактус»

Мэккер родом из Солфорда, фронтмен группы Gurning Chimps и партнер Кента Пола. Он, наряду с остальной частью группы, был нанят Кент Полом, и отправился в Соединенные Штаты на гастроли. Однако, после ночёвки под открытым небом в пустыне Лас-Вентурас с Праведником, Мэккер не находит остальных из своей группы, лишь Кент Пол остался в его компании. Местонахождение других членов Gurning Chimps остается неизвестным до конца игры. Однако, есть сведения, что они были найдены пять месяцев спустя, что Мэккер отрицает, утверждая, что они были «на обрыве.» Gurning Chimps, как предполагается, продолжает свою деятельность до Grand Theft Auto: Liberty City Stories, то есть до 1998 года — DJ Michael Hunt на Head Radio указывает на то, что Мэккера вырвало на его ботинки, когда тот был за кулисами на концертах своей группы.

Мэккер имеет неконтролируемые сексуальные наклонности; а именно, он хронически увлечён мастурбированием и часто в очень неподходящее время и месте. Это видно в открывающей сценке миссии «Сведение счетов» (где ему говорят думать о Маргарет Тэтчер, чтобы прекратить заниматься мастурбацией, но он начинает онанировать с мыслью о ней) и в течение разговора между Свитом и Си Джеем в миссии «Восстание». Также, есть слух, Мэккер - умственно отсталый. Это видно по его поведению. Другой слух указывает на то, что он часто находится в состоянии наркотического опьянения. По сюжету в "The Introduction" выясняется, что Мэккеру 19 лет.

Незначительное примечание: Маккер указал, что он родился в Солфорде в 1965. Он также был привлечен в Программу Эпсилон, от которой он требовал помочь ему «очистить его акт.» Мэккера озвучил Shaun Ryder из Happy Mondays.

Кен «Рози» Розенберг

Впервые появляется в: «The Introduction»

Кен Розенберг служит посредником для Мафиозных семей Леоне, Форелли и Синдакко в Лас-Вентурасе, где управляет казино Калигула. Очень параноидальный и неуверенный, Кен боится, что одна из семей убьёт его и свалит вину на другие организации. Компаньоны Кена — Маккер, Кент Пол (который иногда обращается к Кену как «Рози» в игре) и попугай по имени Тони; он также дает CJ’ю несколько заданий в Лас-Вентурасе. После того, как Сальваторе выгнал свою компанию из Калигулы, они втроём уезжают из Лас-Вентураса. После возвращения особняка Мэдд Догга CJ берёт Рози и Пола на работу продюсером и режиссёром соответственно.

В «Grand Theft Auto: Vice City», он был адвокатом Томми Версетти. На это ссылаются в одной миссии, когда Розенберг говорит CJ’ю: «…совсем как в старые времена, да, Томми?» В The Introduction, Кен выходит после лечения препаратами и звонит Томми, который отказывается отвечать на звонок. Несмотря на лечение от кокаинозависимости, Кен снова начинает нарушать режим и злоупотреблять наркотиками позже в сюжете. Кен также лишён звания адвоката по закону, что вынуждает его искать другую работу и ведёт к его назначению менеджером казино Калигула.

Кена Розенберга ещё раз озвучил Уильям Фихтнер.

Незначительные персонажи

Беверли Джонсон

Впервые появляется и умирает в: «Introduction». Мать Карла, Свита, Кендл и Брайана. Убита членами банды Баллас из зелёного автомобиля «Sabre».

Рис

Впервые появляется в: «Райдер»

Старик Рис — местный парикмахер, работает в парикмахерской, в районе Иделвуд, в Лос-Сантосе. Он знал семейство Джонсонов долгое время, что очевидно из его случайных реплик Карлу среди того, что он говорит. Он также, как предполагается, имеет болезнь Альцгеймера, так как Райдер упоминает что у Риса «лопнули мембраны несколько лет назад». Возможно был срисован с актёра Моргана Фримена, так как внешне его напоминает.

Эммет

Впервые появляется в: «Пистолеты и калаши»

Эммет — подпольный торговец оружием в Лос-Сантосе, а также член банды семьи Севилльского бульвара. Он снабжает оружием Грув Стрит и знает семью Джонсонов. Свит и Биг Смоук прекратили закупаться у Эммета, когда банды разобщились, но Карл убедил их снова начать пользоваться его услугами вскоре после того, как он вернулся в город. Тем не менее Райдер и Смоук постоянно отпускают в адрес Эммета шуточки, ругая на все лады его товар. По их мнению, то оружие, что продаёт Эммет, очень старое и никуда не годится. Есть мнение, что Эммет близорук (увидев Карла он сначала принимает его за погибшего Брайана), а также психически неуравновешен и возможно слабоумен (чистя пистолет, он непроизвольно стреляет и тут же обвиняет в этом подошедших Карла и Смоука).

У Эммета можно приобрести только пистолеты, но позже Райдер достает у него старый AK-47, который игрок использует в течение короткого времени и который заклинило в ответственный момент, подтверждая опасения Райдера и Смоука насчёт Эмметова товара.

Eugene Jeter Jr. подарил голос Эммету.

Марк «Би Дап» Уэйн

Впервые появляется в видеоролике сюжетной миссии: «Зачистка района»

Би Дап ушёл из банды Гроув Стрит, и теперь занимается продажей наркотиков. В сюжетной миссии «Зачистка района», Карл и Райдер пытаются позвать на дело Би Дапа, но тот агрессивно выгнал их из своей квартиры. Би Дап также подсадил на наркотики бывшего члена банды «Грув Стрит» Барри Торна по кличке Медведь, который впоследствии стал его рабом и ради новой дозы выполняет любые поручения Би Дапа (в основном это уборка его квартиры и мойка туалета).

Позже в сюжетной миссии «Свержение Би Дапа», Свит и Карл угрожают Би Дапу, заставляя его раскрыть местоположение Биг Смоука. Он не отвечает им, так как он не знает, где он находится, но сообщает им, что лишь приближенные Смоука знают, где он. Когда Би Дап зовёт Медведя, чтобы тот разобрался с незваными гостями, Медведь сбивает Би Дапа сильным ударом в челюсть, потому что он устал быть у него в рабстве, и после этого он уходит вместе со Свитом. При падении Би Дап спрашивает: «Чёрт! За что, парень?».

Барри «Большой Медведь» Торн

Впервые появляется в миссии: «Зачистка района»

Большой Медведь был когда-то уважаемым членом семей Гроув Стрит. Но после того, как CJ уехал и власть перешла к Балласам, он, очевидно, ушел из банды и теперь смиренный наркоман. Он живёт от дозы к дозе и в основном контрактный служащий Би Дапа, который работает на него, вынося оскорбления и чистя его туалет. Медведь имеет трупный вид и не может прекратить трястись из-за злоупотребления крэком.

Медведь появляется лишь в двух сценках. В первой он представлен аудитории как пример того, что крэк сделал с окрестностями. Во второй Медведь устаёт от крэкозависимости и встаёт, чтобы нанести удар Би Дапу. Медведь потом говорит с CJ’ем и Свитом, и возвращается к семьям Гроув Стрит. Свит увозит его со словами, что он собирается «вернуть старого Медведя». Также, Медведь — физический пример, как семьи Гроув Стрит сопротивляются против наркодилеров.

Медведя озвучил Kurt Alexander, aka Big Boy.

Фредди

Впервые появляется в: «OG Loc»

Убит в: «OG Loc»

Фредди — мексиканец, бывший сокамерник Джеффри «OG Loc’а» Кросса, и член уличной банды Лос-Сантос Вагос. Игра предполагает, что во время отсидки Фредди имел половую связь с «OG Loc’ом», но Джеффри обвиняет его в краже своих стихов. Фредди заявляет о том, что это обвинение необосновано: через дверь он сообщает, что «это была тюремная фишка, что у него полно парней на воле и что тощая задница Джеффри ему больше не нужна», подразумевая этим высказыванием, что единственная причина почему «OG Loc» хочет его убить, состоит в том, что Джеффри хочет скрыть тот факт, что он был опущен Фредди в тюрьме. «OG Loc» нервно говорит Карлу, чтобы тот не обращал внимания на слова Фредди, после чего Фредди пытается сбежать, а Карл и Джеффри пускаются за ним вдогонку. По пути Фредди дразнит и подкалывает «OG Loc’а», называя его «любовничком». После продолжительной погони Карл и Джеффри убивают Фредди. В конце этой миссии Карл подшучивает над «OG Loc’ом» насчёт того, что тому «нравятся усатые мужики», намекая на его связь с Фредди.

Девушки

Дениз Робинсон

Впервые появляется в: «Пылающая Страсть»

Дениз Робинсон — одна из двух сюжетных подруг в игре. Она первая подруга Карла, с которой тот знакомится после спасения её из горящего дома банды «Los Santos Vagos» в миссии «Пылающая Страсть». Когда Карл выходит с Дениз на прогулку, ей нравится гулять по местным улицам. Она говорит, что имела троих детей, но отдала их на усыновление. Дениз — союзник семей банды Гроув Стрит, но не носит зелёную одежду. Она носит чёрный платок на голове, свитер с номером 88, белые кроссовки и белые штаны с заправленной левой ногой. Она выступает на «Радио Лос-Сантоса», где говорит, что отчаялась от внимания Карла. Ездит на темно-зелёном Хастлере с номером HOMEGIRL. Ей нравится пить напитки в местном баре и есть в «Cluckin Bell» и «Well Stacked Pizza Co.», которые находятся неподалёку от её дома, танцевать в единственном клубе Лос-Сантоса, любит кататься вокруг своего дома, игрок может заполнить индикатор удовольствия, катаясь вверх и вниз по улице. Дениз пригласит игрока на «кофе», если будет 40 %, на 50 % — даст ключи от её машины, а на 100 % — подарит костюм сутенёра. Очень любит пострелять из машины в Балласов и Вагосов из своего микро-Узи.

Дениз озвучила Heather Alicia Simms.

Хелена Ванкштейн

Впервые появляется в: вне миссий

Хелена Ванкштейн — одна из самых труднодоступных девушек для Карла Джонсона. Встретить её можно в Блуберри, где она будет «скромно» стрелять в стену.

При знакомстве она требует от CJ`я 75 % шарма и худого телосложения (не более 25 % накаченности и полноты).

Девушка-адвокат, любящая пострелять, знакома с Кендл (сестра Карла), что упоминается на первом свидании после 100 % прогресса отношений с ней. Сразу после удачного знакомства с ней, у игрока появится доступ к 2-м её автомобилям, которые стоят на её ферме около входа в её дом. Ферма расположена от левой части дороги сразу на выезде из города Лос-Сантос. Также при знакомстве с ней, она дает доступ к своему сараю, который всегда закрыт, однако после удачного приветствия она его открывает, внутри которого можно обнаружить полезные инструменты: коктейль Молотова, бензопилу, огнемёт, пистолет, и, в некоторых версиях, огнетушитель.

Эта девушка кушает исключительно в ресторанах, благо он есть в районе Родео-Драйв неподалёку от выезда из Лос-Сантоса. Не переносит столовые, бары и забегаловки типа: «Cluckin' Bell», «Well Stacked Pizza Co.» и как все девушки в GTA: San Andreas — «Burger Shot». Если захочет потанцевать, можно отвезти её в Лос-Сантос в район Айдлвуд.

На 40 % она подарит удачный поцелуй, на 75 % пригласит «на кофе», на 100 % — костюм фермера. Её машины Bandito (доступна после знакомства с ней, когда она дома) и Sadler (доступна всегда, даже без знакомста) открыты изначально, так как в одной из них собственно нет дверей.

Из её реплик во время свиданий можно узнать много интересного, например: «Видела многое, но бешеную леди в черном ищут до сих пор» (наиболее актуальный перевод), по сути речь идет о преступнице Каталине. Или же «Ты ведь именно тот Карл Джонсон, сестра которого Кендл, верно?», — «Да.», — «Мы с ней очень хорошо знакомы», возможно расчет на то, что при достижении 100 % Кендл по сюжету уже временно переберется в сельскую местность, собственно где они возможно и познакомились с ней.

Кати Жан

Впервые появляется в: вне миссий

Одна из возможных девушек CJ. Кати Жан работает медсестрой в больнице, расположенной в Сан-Фиерро. Её можно встретить недалеко от спортзала, где она будет заниматься медитацией. Чтобы познакомится с ней, Карл должен быть накачанным на 75% и привлекательным на 50%, но не стоить превышать лишний вес выше 25%.

При знакомстве с ней, CJ’я будут бесплатно выпускать из больницы и без конфискации оружия. При прогрессе на 100 % она подарит Карлу униформу медика. Кушать любит в забегаловке, которая находится практически за её домом. Кататься нравится по мосту Гант или в окрестностях Чайнатауна со средней скоростью, но ей не нравится местность у её дома. А если она захочет потанцевать, игрок может отвезти её в единственный танцевальный клуб в Сан-Фиерро.

Любит слушать рэп Мэдд Догга, обсмеивая Оу-Джи Лока, называя его «OJ Joke». Вероятно, возит мёртвых людей из больницы на кладбище, так как она ездит на белом катафалке Romero с номером TRAUMA (что указывает на её работу в больнице), ключи от которого можно получить при 50% отношений.

Чайна Чоу подарила свой голос Кати.

Мишель Каннс

Впервые появляется в: вне миссий

Мишель — одна из шести девушек в «Grand Theft Auto: San Andreas», с которой Карл может познакомиться и начать отношения.

Мишель работает автомехаником и увлекается уличными гонками. С Мишель можно познакомиться в автошколе Сан-Фиерро в Дороти после прохождения нескольких миссий по вождению. Её можно найти внутри здания, рядом с кулером, правда она не всегда появляется там. Если полнота и привлекательность CJ’я превышает 50 %, то Мишель будет рада знакомству. Мишель живёт в северной части Даунтауна в Сан-Фиерро, в своей автомастерской «Michelle’s Auto Repair» (Автомастерская Мишель). Пригласить её на свидание можно с 00:00 до 12:00.

Ей нравится посещать бары, поэтому для успешного свидания игроку лучше найти подходящий бар, например «У Мисти» в районе Гарсия. Он расположен недалеко от автошколы. Любит танцевать в Сан-Фиерро в единственном клубе — «Gaydar Station». Мишель нравится быстрая езда, поэтому игроку нужно поддерживать максимальную скорость, не попадая в аварии. Конкретный маршрут в данном случае не имеет значения. Для успешного свидания игроку лучше взять спортивный автомобиль, желательно с нитро, или мотоцикл NRG-500.

Есть и специальное задание с Мишель. В этот раз Мишель будет вести транспортное средство, а Си-Джей автоматически пересядет на пассажирское сиденье. На этом свидании игроку ничего не нужно делать, поэтому оно считается одним из самых лёгких свиданий. Камера переключится в кинематографический режим, а игрок может переключать радио. Через два или три игровых часа Мишель вернётся к своей мастерской и свидание успешно завершится. Игрок не должен покидать транспортное средство, иначе он провалит это свидание.

Мишель пригласит игрока на «кофе» при достижении 40 % отношений.

Сразу после знакомства возможно воспользоваться автомастерской Мишель. Она действует, как мастерская «Pay 'n' Spray», только бесплатно. При достижении 50 % отношений, Мишель подарит Си-Джею ключи от её автомобиля. При достижении 100 % отношений, Си-Джей получит гоночный костюм синего цвета с логотипом автомастерской Мишель.

У Мишель есть много особенностей: иногда её можно встретить на уличных гонках и в миссиях полицейского; на её Monster установлен номер с надписью NOS (обозначение нитроускорителя, хотя он там не установлен, так как Monser не тюнингуется); беседуя с Си-Джеем, Мишель сказала, что её первым автомобилем был Perennial; в гараже Мишель можно найти неиспользуемые игровые модели фаллоимитаторов и вибраторов.

Мишель озвучила Ванесса Эспиллага.

Барбара Штернварт

Впервые появляется в: вне миссий

Барбара Штернварт — полицейский в звании офицера, которая проживает в пустыне в Тьерра Робада. Её можно найти в районе Эль-Кебрадос. Перед знакомством она сразу говорит игроку о том, что она в разводе и имеет двух детей. Для знакомства с ней, CJ должен быть полным на 50% и привлекательным на 75%.

Поесть Барбара любит в придорожных кафе; одно из них находится недалеко от места её работы. Кататься она любит в своём рабочем районе, но с умеренной скоростью. Походы на дискотеку с Барбарой можно провести в Сан-Фиерро в районе Квинс.

При знакомстве Сиджей в случае ареста не теряет то оружие, что у него было при себе, и не обязан заплатить штраф. При отношениях в 50 % Карл Джонсон получает от Барбары ключи от её полицейской машины. При отношениях в 100 % Барбара дарит Карлу полицейскую форму.

Барбара была озвучена Даниэль Ли Гривз.

Милли Перкинс

Впервые появляется в: «Ключ к сердцу девушки»

Девушка, с которой необходимо познакомиться для получения карточки к служебным помещениям казино «Калигула» (необходимо довести отношения до 35%) для его ограбления. Она работает крупье в этом же казино. Ездит на розовом Club'е, ключи от которого можно получить при 50%, и Fetzler'е белого цвета, если она засечёт Карла на свидании с другой девушкой. При знакомстве с ней в миссии необходимо надеть костюм уродца из секс-шопа и убить бомжа с фаллоимитатором, так как она интересуется садо-мазо. В начале путает Карла с другим её парнем по имени Бенни.

Поесть любит в ресторане, который неподалёку от её дома. Танцевать предпочитает в клубе при районе казино «Верблюжье копыто», а ездить любит по Лас-Вентурасу со средней скоростью. Есть альтернативный вариант свидания, для которого необходимо одеть костюм уродца и держать фаллоимитатор в руке, чтобы «заняться» жестоким сексом.

Озвучена Орфа.

Клод

Впервые появляется в: «Ву Зи Му»

Клод, молчаливый протагонист Grand Theft Auto III, появляется мимоходом в двух миссиях, сначала на заднем плане, когда CJ и Цезарь встречают Ву Зи Му перед уличной гонкой, и во-второй раз, в качестве нового парня Каталины после CJ’я, которым Каталина без колебаний хвастается, после разрыва с CJ’ем. После проигрыша в автомобильной гонке с CJ’ем, Клод и Каталина уезжают из Сан-Андреаса в Либерти-Сити, чтобы начать грабить банки, где деяния Клода в «GTA III» имеют место приблизительно девять лет спустя, Каталина тогда также заканчивает предательством Клода.

Позже, CJ получает несколько звонков от Каталины, два из которых адресуются человеку по имени «Клод». Это предполагает, что главного героя GTA III фактически зовут «Клодом», если думать, что Каталина обращается к нему. В звонках упоминается, что помимо того, что Клод угонщик машин, он очень бедный человек. Клод продолжает молчать в GTA: SA, на что ссылается Карл Джонсон, говоря о нём «немая сука» и «безъязыкий змей».

Маленький Лев

Впервые появляется в: «Mountain Cloud Boys» Убит в миссии: «The Da Nang Thang»

Высокопоставленный член Маунтин Клауд Бойс который рассказал Сиджею, что Вузи слепой. Управляет вертолётом при налёте на судно банды Да-Нанг в последней миссии Вузи в Сан-Фиерро. К несчастью, вертолёт был сбит вьетнамцами при помощи РПГ, Лев умер (либо не умел плавать, либо удар для него был сильнее, чем у Карла, так как водил вертолёт), а Карл выжил, но потерял всё оружие, кроме ножа.

Ран Фа Ли

Впервые появляется в: «Ран Фа Ли»

Ран Фа Ли, иногда упоминаемый CJ’ем как «Мр. Фарли», является лидером Триад Ред Гекко Тонг в Сан-Фиерро, Задача Вузи — преуспеть перед Фарли, потому что тот превосходит его по рангу. Он безмолвен в продолжение всей игры, предпочитая просто хрюкнуть, подразумевая, что у него есть постоянный переводчик, который, кажется, понимает эти ворчания. CJ выполняет несколько заданий для Ву Зи Му от имени Рана Фа Ли, одно из которых включает поездку на транспортном средстве в сельскую местность Сан-Фиерро в качестве приманки, чтобы отвлечь парней Да-Нанг от ломбарда Ву Зи Му, где Ран Фа Ли скрывается от них, что в свою очередь увеличивает доверие Рана Фа Ли к нему. Ран Фа Ли — также третий совладелец Казино Четырёх Драконов (наряду с Ву Зи Му и Карлом Джонсоном).

Рана Фа Ли, что удивительно, озвучил Hunter Platin.

Су Кси Му

Впервые появляется в: «Ву Зи Му»

Су Кси Му — один из высокопоставленных членов Триады парней из Маунтин Клауд и помощник Вузи. Плюс, он помогает CJ’ю в подготовке и исполнении грабежа казино Калигулы.

Су Кси Му был озвучен Ричардом Чангом.

Гаппи

Впервые появляется в: «Ран Фа Ли»

Гаппи — второй советник Ран Фа Ли, и член банды Триад, появляется в нескольких сюжетных миссиях в Сан-Фиерро, рядом с Ран Фа Ли, также помогает грабить казино в Лас-Вентурасе

Дуэйн и Джетро

Впервые появляется в: «Новые знакомые»

Дуэйн и Джетро — близкие друзья и партнёры, прежде жившие в Вайс-Сити, где они владели лодочным бизнесом, пока он не был куплен Томми Версетти. На это ссылаются, когда Праведник говорит: «…тут есть два парня, я их знаю — работали с морскими двигателями, пока какие-то мафиози не купили их бизнес в Вайсе». Во время их представления в Сан-Андреасе, Джетро работает на бензоколонке Xoomer, в Ист Бэйзин, в Сан-Фиерро, в то время как Дуэйн продаёт хот-доги в фургоне, возле трамвайного депо в районе Кингс. Они приняли работу, чтобы ещё раз стать механиками и помочь в гараже CJ’я. Они, как известно, курят марихуану и близко связаны с Праведником.

Дуэйна во второй раз озвучил Нэвид Хонсари. Джетро также во второй раз озвучен Джоном Зурхелленом.

Джонни Синдакко

Впервые предоставлен в: «The Introduction»

Умер в: «Мясное дело»

Джонни Синдакко — высокопоставленный член семьи Синдакко, из мафии и сын Паули Синдакко (дона из Liberty City Stories которого не называют в этой игре, но подразумевается для достижения благородного, и высокого ранга в организации, приблизительно в 1992). Его организация имеет сферу влияния в Либерти-Сити и Лас-Вентурасе. Когда Карл впервые приезжает в Лас-Вентурас в недавно открытое казино Вузи, Джонни был пойман, когда разбивал некоторые автоматы. Когда люди Вузи собираются избавиться от Джонни, вмешивается Карл и привязывает Джонни к капоту автомобиля животом вниз, и лицом к переднему ветровому стеклу. Карл затем опасно ездит по городу, чтобы напугать Джонни и заставить его сообщить, к какому семейству мафии он принадлежит. Будучи травмированным после этого, Джонни Синдакко проводит время, оправляясь в больнице.

Однажды, наёмники Форелли захватывают санитарную машину с Джонни, чтобы убить его. Поскольку Карл помогает Кену Розенбергу предотвратить войну между семьями Леоне, Форелли и Синдакко, тот отбирает скорую помощь и везёт Джонни в безопасное место. Однако, когда Карл позже сопровождает Кена на встрече с Джонни, тот узнает Карла и, не полностью оправившись от своей травмы, умирает от сердечного приступа.

Джонни Синдакко озвучил Casey Siemaszko.

Тони

Впервые появляется в: «Intensive Care»

Говорящий попугай и питомец Кена Розенберга.

Сальваторе Леоне

Впервые появляется в: «The Introduction» (сцена разговора с Джонни Синдакко)

Дон Сальваторе Леоне — Дон семьи Леоне, мафии в Либерти-Сити. Он устранил влияние других семей — Синдакко и Форелли, в Лас-Вентурасе, с помощью Карла, чтобы получить большую долю казино Калигулы в Лас-Вентурасе. В одной из миссий, Леоне посылает Карла выкрасть самолёт с ВПП Лас-Вентураса и полететь навстречу другому пассажирскому самолёту, чтобы в салоне убить наёмных убийц Форелли. А позже Карл летит в Либерти Сити, чтобы избавиться от его врагов. Однако его предают, когда Карл и банда Триад из Сан-Фиерро организуют изощрённое ограбление, похищают из казино Калигулы миллионы долларов. Это событие как предполагается, приводит его к сильно заметной паранойе в Grand Theft Auto: Liberty City Stories («GTA: LCS») и GTA III, в конце концов к убийству в последней, при попадании в засаду.

Кроме того, именно в Сан-Андреасе Сальваторе знакомится с Марией, которая в то время работала официанткой в казино Калигулы.

Сальваторе во второй раз озвучил Frank Vincent.

Мария Латоре

Впервые появляется в: «Свободное падение».

Мария Латоре также упоминаемая как Мария Ла Торра несколькими источниками, включая заглавные титры голосов за кадром в игровом руководстве GTA San Andreas — официантка в казино Калигулы. Появляясь на короткое время в течение присутствия Сальваторе Леоне в Лас-Вентурасе, она, похоже, начинает строить с ним более близкие отношения, что объясняет её связи с ним в GTA 3 и GTA: Liberty City Stories. Марию во второй раз озвучила Debi Mazar

Джимми Силверман

Впервые появляется в: «Сведение счетов»

CJ и Мэдд Догг встречают Джимми Силвермана после преследования OG Loc’а по Лос-Сантосу, пытаясь вернуть рифмы Мэдд Догга. OG Loc бежит в апартаменты, сопровождаемый CJ’ем и Мэдд Доггом, где они встречают Силвермана, который предлагает предъявить иск OG Loc’у за них.

Джимми Силверман был озвучен Гэри Юдманом.

Хосе

Впервые появляется в: «Цезарь Виалпандо».

Хосе — член банды «Варриос Лос Ацтекас» и друг Цезаря Виалпандо. Он первым встречает Карла вскоре после того как он застает Цезаря и Кендл, обнимающихся, и хочет убить его, за то что Карл наехал на Цезаря, но Цезарь останавливает его. Также появляется в миссии «Лос-Головорез» вместе с Карлом, Цезарем, двумя членами банды Гроув-Стрит и Варриос Лос Ацтекас как гангстер этой же банды, чтобы отбить район Эль-Корона от рук враждующей банды «Вагос» и вернуть его к своей банде.

Отрывок, характеризующий Список персонажей Grand Theft Auto: San Andreas

Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.


Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.


Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.


О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.
Собака завыла сзади, с того места, где сидел Каратаев. «Экая дура, о чем она воет?» – подумал Пьер.
Солдаты товарищи, шедшие рядом с Пьером, не оглядывались, так же как и он, на то место, с которого послышался выстрел и потом вой собаки; но строгое выражение лежало на всех лицах.


Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.
Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал:
«Je crois devoir faire connaitre a Votre Majeste l'etat de ses troupes dans les differents corps d'annee que j'ai ete a meme d'observer depuis deux ou trois jours dans differents passages. Elles sont presque debandees. Le nombre des soldats qui suivent les drapeaux est en proportion du quart au plus dans presque tous les regiments, les autres marchent isolement dans differentes directions et pour leur compte, dans l'esperance de trouver des subsistances et pour se debarrasser de la discipline. En general ils regardent Smolensk comme le point ou ils doivent se refaire. Ces derniers jours on a remarque que beaucoup de soldats jettent leurs cartouches et leurs armes. Dans cet etat de choses, l'interet du service de Votre Majeste exige, quelles que soient ses vues ulterieures qu'on rallie l'armee a Smolensk en commencant a la debarrasser des non combattans, tels que hommes demontes et des bagages inutiles et du materiel de l'artillerie qui n'est plus en proportion avec les forces actuelles. En outre les jours de repos, des subsistances sont necessaires aux soldats qui sont extenues par la faim et la fatigue; beaucoup sont morts ces derniers jours sur la route et dans les bivacs. Cet etat de choses va toujours en augmentant et donne lieu de craindre que si l'on n'y prete un prompt remede, on ne soit plus maitre des troupes dans un combat. Le 9 November, a 30 verstes de Smolensk».
[Долгом поставляю донести вашему величеству о состоянии корпусов, осмотренных мною на марше в последние три дня. Они почти в совершенном разброде. Только четвертая часть солдат остается при знаменах, прочие идут сами по себе разными направлениями, стараясь сыскать пропитание и избавиться от службы. Все думают только о Смоленске, где надеются отдохнуть. В последние дни много солдат побросали патроны и ружья. Какие бы ни были ваши дальнейшие намерения, но польза службы вашего величества требует собрать корпуса в Смоленске и отделить от них спешенных кавалеристов, безоружных, лишние обозы и часть артиллерии, ибо она теперь не в соразмерности с числом войск. Необходимо продовольствие и несколько дней покоя; солдаты изнурены голодом и усталостью; в последние дни многие умерли на дороге и на биваках. Такое бедственное положение беспрестанно усиливается и заставляет опасаться, что, если не будут приняты быстрые меры для предотвращения зла, мы скоро не будем иметь войска в своей власти в случае сражения. 9 ноября, в 30 верстах от Смоленка.]