Трилогия Брежнева

Трило́гия Бре́жнева — мемуары из трёх книг «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина», автором которых считается Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев. Фактически же на основе воспоминаний Брежнева книги были написаны группой профессиональных журналистов.

За эту трилогию Леонид Брежнев в апреле 1980 года был удостоен Ленинской премии по литературе. Трилогия увидела свет в журнале «Новый мир» в 1978 году: в № 2 — опубликована «Малая земля», в № 5 — «Возрождение», в № 11 — «Целина». Тираж каждой книги составил 15 миллионов экземпляров. Книги Брежнева издавались как по отдельности, так и одной книгой. Трилогия была переведена и разослана в национальные библиотеки 120 стран мира. Литературное чтение книг трилогии на Центральном телевидении было сделано народным артистом СССР Вячеславом Тихоновым.

На фирме «Мелодия» был записан и издан комплект из 4-х грампластинок «Малая Земля» (аудиокнига), в которых текст читает актёр Малого театра Юрий Каюров. Изучение книг было внесено в школьную программу по литературе. В «Новом мире» № 11 за 1981 год были опубликованы «Воспоминания» Л. И. Брежнева, состоявшие из двух книг: «Жизнь по заводскому гудку» и «Чувство Родины». В 1982 году «Воспоминания» были изданы отдельной книгой.

После смерти Леонида Брежнева в «Новом мире» № 1 за 1983 год были опубликованы дополнительные главы «Воспоминаний» — книги «Молдавская весна», «Космический Октябрь» и «Слово о коммунистах». В 1983 году вышел сборник «Воспоминания», в который вошли все восемь книг Брежнева (в «Воспоминаниях» обозначены как главы). Летом 1987 года мемуары Брежнева были изъяты из книжных магазинов и списаны в макулатуру. В 2005 году полный текст «Воспоминаний» Леонида Брежнева был выпущен издательством «Яуза-ЭКСМО».

Мемуары Брежнева, опубликованные при его жизни

Мои воспоминания, конечно, не претендуют на полный охват событий. Главное, что мне хотелось передать на этих страницах читателю, — это чувство гордости за то, что в авангарде всех дел и свершений нашей Родины всегда идут коммунисты, наша славная партия, созданная и выпестованная В. И. Лениным, это чувство великого счастья, что я всегда был и остаюсь её верным солдатом.

— Леонид Брежнев (из обращения к читателям книги «Воспоминания»)

«Малая Земля»

В книге «Малая Земля» 44 страницы, в сборнике «Воспоминания» идёт как третья глава.

4 февраля 1943 года отряд морской пехоты 18-й армии численностью 271 человек захватил плацдарм «Малая земля» на берегу Цемесской бухты, оборона продолжалась 225 дней, в сентябре войска перешли в наступление и 16 сентября 1943 года город Новороссийск был освобождён.

Начальник политотдела 18-й армии полковник Брежнев 40 раз на десантных кораблях переправлялся на плацдарм, под огнём противника высаживался на берег, лично участвовал в боевых действиях на передовой, заменил погибшего пулемётчика и огнём сдерживал идущего в атаку противника, пока ему не пришли на выручку подоспевшие бойцы.

Брежнев описывает героизм советских бойцов, бытовые трудности, вспоминает боевых друзей. В последней главе Брежнев упоминает о героическом пути, который прошла 18-я армия, рассказывает о Параде Победы, в котором он принял участие.

«Возрождение»

В книге «Возрождение» 58 страниц, в сборнике «Воспоминания» идёт как четвёртая глава.

После окончания Великой Отечественной войны генерал-майор Брежнев был назначен первым секретарём Запорожского областного комитета КПСС. Предстояло восстановить Запорожсталь и Днепрогэс, разрушенное войной народное хозяйство, наладить послевоенную жизнь.

«Целина»

В книге «Целина» 75 страниц, в сборнике «Воспоминания» идёт как шестая глава.

В 1954 году Брежнев избран вторым, а с 1955 года — первым секретарём компартии Казахстана. Годы его партийного руководства совпали с началом освоения целинных земель. В книге встречается лёгкая критика Хрущёва, по его распоряжению на целине строились узкоколейные железные дороги, а следовало бы не тратить попусту деньги, сразу проектировать автомобильные шоссе.

«Жизнь по заводскому гудку»

Первая глава в сборнике «Воспоминания», 14 страниц.

Брежнев вспоминает о своём детстве в Каменском, будущем городе Днепродзержинске. Рассказывает о своей семье, родителях. Вспоминает о нелёгкой жизни пролетариата в Российской Империи. Упомянул о становлении ВКП(б) в Екатеринославской губернии, о революционной борьбе под руководством известных большевиков Бабушкина и Петровского.

«Чувство Родины»

Вторая глава в сборнике «Воспоминания», 20 страниц.

Леонид Ильич вспоминает голод на Украине, учёбу в Курском землеустроительном техникуме. Студентом довелось ему побывать на выступлении Маяковского, услышать, как он читает свои стихи. Работа землеустроителем, борьба с кулачеством. Возвращение на Днепровский завод им. Дзержинского, вступление в партию, учёба в Днепродзержинском металлургическом институте, Брежнев стал инженером. Призыв в Красную Армию, служба в Читинской области, курсант Брежнев учится водить танки Т-26 и БТ-5. Брежнев — политрук роты.

Мемуары Брежнева, опубликованные после его смерти

Книги «Молдавская весна», «Космический Октябрь» и «Слово о коммунистах» при жизни Брежнева не публиковались. В сборнике «Воспоминания», изданном после его смерти, все книги, в том числе и «Малая Земля», «Возрождение» и «Целина» обозначены как главы.

«Молдавская весна»

Пятая глава в сборнике «Воспоминания», 34 страницы.

В 1950 году Брежнев избран Первым секретарём ЦК КПСС Молдавии. Молдавия — аграрная республика, к тому же её западные районы не так давно вошли в состав СССР…

«Космический Октябрь»

Седьмая глава в сборнике «Воспоминания», 39 страниц.

В СССР запущен первый спутник, началось космическое противостояние двух держав, строится ракетно-ядерный щит. Генеральный секретарь ЦК КПСС должен контролировать выполнение космической программы СССР.

«Слово о коммунистах»

Восьмая глава в сборнике «Воспоминания», 24 страницы.

Коммунистическая партия Советского Союза — руководящая и направляющая сила советского общества. Коммунисты — его передовой отряд.

Авторство и критика

В годы Перестройки в советской печати стали открыто говорить о том, что за Л. И. Брежнева трилогию создали «литературные негры».

Как показывают документы Политбюро и воспоминания участников, трилогия была создана по решению Политбюро в рамках мероприятий по «повышению авторитета» генсека. Инициативу создания трилогии приписывают К. У. Черненко, который в 1977 стал кандидатом в члены Политбюро, и Л. М. Замятину.

Книгу «Возрождение» написал известный очеркист Анатолий Аграновский, «Малую землю» — публицист газеты «Известия» Аркадий Сахнин, а «Целину» — ведущий корреспондент газеты «Правда» Александр Мурзин.

Есть предположение, что награждение Александра Мурзина в феврале 1979 орденом Дружбы народов «за многолетнюю и плодотворную работу и в связи с 50-летием», а Аркадия Сахнина орденом Октябрьской Революции было своего рода «гонораром».

По другим данным, всю трилогию написал Анатолий Аграновский.

В качестве участников написания мемуарной трилогии упоминаются также генеральный директор ТАСС Леонид Замятин и его первый заместитель Виталий Игнатенко, получившие Ленинскую премию в 1978 году за сценарий документального фильма «Повесть о коммунисте». Полагают, что их роль в написании мемуаров Л. И. Брежнева была контролирующей.

Упоминают также, что консультировал «меморайтеров» помощник Брежнева А. М. Александров-Агентов.

Эта книга представляет собой исторический документ. Леонид Ильич не писал эту книгу, но она написана с его слов и на основе дневников его помощника по политчасти. Когда мне задают вопрос насчет «Малой земли»: «Писал ли Леонид Ильич эту книгу?» — я говорю, что не писал, но он является автором этой книги, так как она написана с его слов, но литературно обработана людьми, которые владели пером. Брежнев пером не владел. После написания «Малой земли» нашей группой были подготовлены ещё 11 глав, которые собраны в одну книгу, но она так и не была издана. У меня есть единственный экземпляр этой книги. Издательство «Вагриус» предлагало мне издать её. Я сказал, что у меня нет возражений. В этих главах рассказывается о пребывании Леонида Ильича в Молдавии и о покорении космоса. Есть там и глава, которую можно назвать его политическим завещанием.

— [www.cargobay.ru/news/izvestija_moskva/2003/2/5/id_108972.html Отзыв Леонида Замятина]

Авторство продолжения трилогии точно неизвестно. «Молдавская весна» и «Космический Октябрь», по воспоминаниям А. П. Мурзина, были написаны двумя разными журналистами «Комсомольской правды», оба из которых имели инициалы «В. Г.» По воспоминаниям того же А. П. Мурзина, замышлялось и продолжение воспоминаний Брежнева под названием «На посту генсека», автором которого должен был стать ещё один журналист «Комсомольской правды» с инициалами «В. Д.»

Ссылки

• [lib.ru/MEMUARY/BREZHNEW/bregnev.txt Малая земля. Трилогия Брежнева] в библиотеке Максима Мошкова
• [supol.narod.ru/archive/books/Breznev/memories.htm Л. И. Брежнев. «Воспоминания».]
• Брежнев Л. И. Малая Земля // [lib.ru/MEMUARY/BREZHNEW/bregnev.txt Воспоминания]. — М.: Политиздат, 1982.

• Валиуллин К. Б., Зарипова Р. К. [www.i-u.ru/biblio/archive/valiullin_istorija/04.aspx История России. XX век. Часть 2: Учебное пособие] — Уфа: РИО БашГУ, 2002

• Земляной C. [saturday.ng.ru/tv/2000-09-16/4_history.html История на голубом глазу. Свои игры «Золотых перьев генсека»] // НГ — субботник. — 25 июня 2001. — № 25 (72). (недоступная ссылка)

• [lenta.ru/articles/2015/02/07/brezhnev Живописцы «Малой земли». Как создавались воспоминания Л.И. Брежнева]. Lenta.ru. Проверено 7 февраля 2015.

Отрывок, характеризующий Трилогия Брежнева

Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.