Центральная Италия
Центральная Италия (итал. Italia centrale, Centro) — срединная часть современной республики Италия, макрорегион, одна из пяти официальных групп регионов Национального института статистики Италии (ISTAT). Евростат, статистическая служба Европейского Союза, присвоил этой территориальной единице NUTS первый уровень. Кроме того, она является одним из округов Европейского парламента.
Состав
Центральная Италия объединяет четыре из двадцати регионов страны:
| Регион | Столица | Население |
|---|---|---|
 Лацио |
Рим | 5 870 451 |
 Марке |
 Анкона |
1 553 138 |
 Тоскана |
 Флоренция |
3 750 511 |
 Умбрия |
 Перуджа |
896 742 |
Совокупная площадь этой группы регионов — 58 051 км², население (конец 2013 года) — 12 070 842 человек[1]. Наибольший по населению город — столица страны Рим (2,865 млн человек).
В географическом смысле к Центральной Италии иногда относят[2] и два региона южной части страны — Абруццо и Молизе. Кроме того, в этом макрорегионе находятся два независимых карликовых государства — Ватикан и Сан-Марино, — а также экстерриториальная резиденция Мальтийского ордена[3].
История
Во времена античности территорию населяли разнообразные индоеверопейские (италийские латины) и неиндоевропейские (этруски) племена. Все они были объединены и романизированы в границах Римской империи. После 476 года нашествия германских племён с севера и византийцев с юга, а также усиление власти римских пап привели к дезинтеграции античной романской общности полуострова на ряд мелких государственных образований с большим разнообразием субкультур и диалектов.
Центральноитальянские диалекты от северных отделяет изоглосса линия Специя-Римини, а от южных линия Рим-Анкона. В целом они наиболее приближены к классической латыни, обнаруживают немало сходств с иберо-романскими, а также с балкано-романскими языками. В Центральной Италии возник и современный литературный итальянский язык (в основе своей — тосканский язык).
В средние века в центральной Италии существовало несколько государств (Пиза, Тоскана и др.) Значительную часть территорий центральной Италии объединили под своим «светским» управлением Римские папы с 754 по 1870. Возникла так называемая Папская область.
Особенности
Центральная Италия занята сильно расчленёнными хребтами Центральных Апеннин, имеется много линий сеймологических разломов, чередующихся с котловинами, высока вероятность разрушительных землетрясений, например, землетрясение в Авеццано 1915 года.
Экономика Центральной Италии имеет смешанный аграрно-промышленный характер. В промышленном секторе ранее преобладало мелкопромышленное производство, лёгкая промышленность, производство и выделка кожи, обуви. С конца 90-х годов сектор переживает упадок из-за конкуренции с китайскими производителями. В настоящее время регион в целом имеет невысокий уровень жизни, значительны безработица и неполная занятость. Основная доходная отрасль — туризм.
Напишите отзыв о статье "Центральная Италия"
Примечания
- ↑ [demo.istat.it/bil2013/index_e.html Resident Population. Geographical Area: Center]. — официальный сайт ISTAT. (англ.)
- ↑ De Agostini. Atlante Geografico Metodico. — ISBN 88-415-6753-8
- ↑ Андреев, А.; Захаров, В.; Настенко, И. [www.sobiratel.net/zasluga/Orders/Maltese/HMO/00.htm История Мальтийского ордена. XI—XX века]. — М.: SPSL — «Русская панорама», 1999.
Отрывок, характеризующий Центральная Италия
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
