Центральная провинция (Шри-Ланка)
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Статус | ||
| Включает |
3 округа | |
| Административный центр | ||
| Население (2012) |
2 556 774 (2-е место) | |
| Плотность |
450,61 чел./км² (2-е место) | |
| Площадь |
5 674 км² | |
|
| ||
| Часовой пояс | ||
| Код ISO 3166-2 |
LK-2 | |
| [www.cpcouncil.net Официальный сайт] | ||
Центра́льная прови́нция (сингальск. මධ්යම පළාත, Madhyama Palata, там. மத்திய மாகாணம், Malaiyakam Maakaanam) — одна из провинций Шри-Ланки. Население — 2 556 774 человек (2012).
География
В южной части провинции находится гора Пидуруталагала высотой более 2500 м — самая высокая точка острова.
Площадь Центральной провинции составляет 5674 км²[1]. Площадь суши — 5575 км²[1]. Площадь водной глади — 99 км²[1].
Административное деление
Административно делится на 3 округа:
Экономика
Провинция производит большую часть известного во всём мире цейлонского чая, воссозданного британцами в 1860-х годах после того, как болезнь погубила все плантации кофе в регионе. Центральная провинция привлекает множество туристов своими пейзажами, такими достопримечательностями как Канди, Матале, Гампола, Гаттон и Нувара-Элия.
Напишите отзыв о статье "Центральная провинция (Шри-Ланка)"
Примечания
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
|
Это заготовка статьи по географии Шри-Ланки. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Центральная провинция (Шри-Ланка)
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
