Центральное телевидение Гостелерадио СССР
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Сюда перенаправляется запрос «Телевидение в СССР». На эту тему нужна отдельная статья.
| Центральное телевидение | |
 | |
| Полное наименование |
Центральное телевидение Гостелерадио СССР |
|---|---|
| Страна | |
| Зона вещания | |
| Язык | |
| Дата основания | |
| Основатели | |
| Дата начала вещания | |
| Дата прекращения вещания | |
| Владелец | |
| Ключевые фигуры |
Владимир Осьминин, |
| Сайт |
[gtrf.ru/ ] |
Центральное телевидение Гостелерадио СССР (ЦТ СССР) — советская государственная организация в составе Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию, отвечавшая за всесоюзное и частично региональное телевизионное вещание. Существовала наряду с республиканским и местным (областным, городским) телевидением с 1951 до 1991 год. В связи с распадом СССР прекратила своё существование. На базе Центрального телевидения была сформирована Российская государственная телевизионная и радиовещательная компания «Останкино».
Содержание
- 1 История
- 1.1 Московский радиоцентр (1931—1933)
- 1.2 Московский отдел телевидения (1934—1939)
- 1.3 Московский телевизионный центр (1939—1949)
- 1.4 Московский отдел телевещания (1949—1951)
- 1.5 Центральная студия телевидения (1951—1957)
- 1.6 Центральное телевидение (1957—1991)
- 1.7 Всесоюзная государственная телерадиокомпания (7 марта — 27 декабря 1991 года)
- 1.8 Российская государственная телерадиокомпания «Останкино» (1991—1995)
- 2 Подчинённость
- 3 Структура и руководство
- 4 Время вещания
- 5 Часы, заставки и оформление
- 6 Транслируемые передачи
- 7 Реклама
- 8 Дикторы ЦТ
- 9 Спортивные комментаторы
- 10 Дикторы-сурдопереводчики
- 11 Синоптики программы «Время»
- 12 Ушедшие из жизни сотрудники ЦТ СССР
- 13 См. также
- 14 Примечания
- 15 Литература
- 16 Ссылки
История
Московский радиоцентр (1931—1933)
1 мая 1931 года состоялась первая в СССР экспериментальная телевизионная передача механического телевидения, без звука. 1 октября 1931 года Московский радиоцентр на средних волнах запустил первый в Советском Союзе телеканал, вещавший ежедневно со звуком по 30 минут в день. Москва вела передачи 12 раз в месяц по 60 минут.
Московский отдел телевидения (1934—1939)
В 1933 году Всесоюзный комитет по радиовещанию был выведен из подчинения Народного комиссариата почт и телеграфов и переименован во Всесоюзный комитет по радиофикации и радиоинформации Московский радиоцентр был разделён на Московскую радиодирекцию (которая осталась в подчинения Народного комиссариата связи), осуществлявший технические функции и Всесоюзное радио, осуществлявшее производство радиопрограмм (также стал называться и единственный на тот момент радиоканал). В декабре 1933 года телевещание в Москве прекратилось, в связи с тем, что было признано более перспективным создание электронного телевидения. Однако так как промышленность ещё не освоила новую телевизионную аппаратуру, 11 февраля 1934 года передачи на средних волнах возобновились. 11 февраля 1934 года был создан Московский отдел телевидения Всесоюзного радио.
Московский телевизионный центр (1939—1949)
В 1938 году проходят экспериментальные телевизионные передачи электронного телевидения. 10 марта 1939 года в рамках Всесоюзного радио был создан Московский телецентр (МЦТ), запустивший одноимённый телеканал на ультракоротких волнах, на котором присутствовали передачи и ленинградский телецентр. 1 апреля 1941 года МЦТ прекратило вещание на средних волнах[2]. В годы Великой Отечественной войны МТЦ не вещал. Передачи были возобновлены 7 мая 1945 года, а 15 декабря москвичи первыми в Европе перешли на регулярное вещание. Основные телепередачи тех лет были посвящены жизни Советского Союза, культурным мероприятиям, науке, спорту. В декабре 1948 года Московский телецентр приостановил передачи на время реконструкции.
Московский отдел телевещания (1949—1951)
В 1949 году Всесоюзный комитет по радиофикации и радиовещанию был разделён на Всесоюзный комитет радиоинформации (ведал Центральным внутрисоюзным радиовещанием) и Комитет по радиовещанию при СМ СССР (ведал Иновещанием), МТЦ был выведен из Всесоюзного радио и перешёл в подчинение Министерству связи, однако за ним остались только технические функции, а производство передач перешло к Московскому отделу телевещания оставшемуся в составе Всесоюзного радио, 16 июня 1949 года из Московского телецентра началось вещание по стандарту 625 строк.
Центральная студия телевидения (1951—1957)
22 марта 1951 года в составе Всесоюзного радио была создана Центральная студия телевидения (ЦСТ), аналогичное название получил и телеканал. В составе Центральной студии телевидения были образованы тематические отделы — «редакции»: общественно-политическая редакция, редакция литературно-драматического вещания, редакция передач для детей и музыкальная редакция. 8 апреля 1952 года была создана Ленинградская студия телевидения. В 1953 г. Комитет радиоинформации был реорганизован в Главное управление радиоинформации, Комитет по радиовещанию при Совете Министров СССР в Главное управление радиовещания, оба комитета входили в Министерство культуры СССР.
С 1 января 1955 года ЦСТ вещает ежедневно. 14 февраля 1956 года ЦСТ запустила второй в СССР и России телеканал получивший название ЦСТ Московская программа, собственно канал ЦСТ стал называться ЦСТ Первая программа. Оба канала вещали только в Москве и Ленинграде. В 1956 году была создана редакция «Последних известий».
Центральное телевидение (1957—1991)
В 1957 году Центральная студия телевидения была выведена из Всесоюзного радио и реорганизована в государственное учреждение «Центральное телевидение» (ЦТ), редакции Центральной студии телевидения были реорганизованы в главные редакции Центрального телевидения, Ленинградская студия телевидения была переименована в Ленинградскую студию ЦТ, Главное управление радиоинформации было выведено из подчинения Министерства культуры, переподчинено напрямую Совету Министров и реорганизовано в Государственный комитет СССР по радиовещанию и телевидению, «ЦСТ Первая программа» стала называться ЦТ Первая программа, ЦСТ Московская программа — ЦТ Московская программа. Во второй половине 1950-х — первой половине 1960-х годов было создано большинство территориальных производственный отделов ЦТ — Студий ЦТ на местах (в центрах областей, краёв и автономий), одновременно ЦТ Первая программа стало вещать на всей европейской части территории СССР, а с 2 ноября 1967 года — на всей территории СССР, а в середине 1970-х вещание ЦТ Московской программы было распространено на всю территорию СССР.
29 марта 1965 года ЦТ запустил третий в СССР телеканал — ЦТ Образовательная программа, а 4 ноября 1967 года четвёртый телеканал — ЦТ Четвёртая программа, по которому в основном показывались повторы передач ЦТ Первой программа, вещание обоих каналов охватывало Москву и Московскую область. С 1 октября 1967 года ЦТ Первая программа начала регулярное вещание в цвете. 25 января 1971 года в Москве начала вещание Техническая (шестая) программа ЦТ, которая использовалась как технический канал во время Олимпиады-80 и где транслировались Открытые чемпионаты Англии и Франции по теннису (уже в перестройку, без комментаторов и в полном объёме). В 1971 году ЦТ запустило дубль ЦТ Первой программы («Орбита-1») для Урала, Средней Азии и часть Казахстана, учитывающая поясное время (+2 часа от московского), а к 1 января 1976 года ЦТ также запустила ещё три дубля ЦТ Первой программы («Орбита-2,-3,-4») специально для восточных территорий СССР с временным сдвигом +8, +6 и +4 часа. С 1 января 1977 года все программы ЦТ вещают в цвете.
В 1981—1983 гг. на третьем телеканале были запущены ряд региональных телеканалов — Украинское телевидение Киевской студии ЦТ, Белорусская программа Минской студии ЦТ, ЦТ Ленинградская программа Ленинградской студии ЦТ (в Москве вещала на пятом телеканале) и др. 1 января 1982 года ЦТ Четвёртая программа была переведена на второй канал и стала называться ЦТ Вторая программа, ЦТ Московская программа была переведена на третий канал, её вещание было ограничено территорией Москвы, Московской и некоторыми прилегающими к ней областей, ЦТ Образовательная программа была переведена на четвёртый канал. Также ЦТ запустило четыре дубля ЦТ Второй программы для восточных территорий («Дубль-1,-2,-3,-4»).
В октябре 1990 года еженедельный пятничный вечерний эфир (с 21.30 до окончания передач) первого телеканала был передан частной телекомпании ВИD, еженедельный эфир по понедельникам — частной телекомпании АТВ, еженедельный эфир по средам — частной телекомпании REN TV, ежедневный утренний и дневной эфир третьего канала — частной телекомпании 2Х2.
Всесоюзная государственная телерадиокомпания (7 марта — 27 декабря 1991 года)
7 марта 1991 года ЦТ и ВР были объединены во Всесоюзную государственную телерадиокомпанию (ВГТРК), Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию и Государственный комитет СССР по печати были объединены в Министерство информации и печати. 13 мая 1991 года вечерняя часть эфира второго телеканала перешла к Всероссийской государственной телерадиокомпании (РТР). 16 сентября 1991 года второй телеканал в полном объёме перешёл РТР, ВГТРК Вторая программа была переведена в утренний и дневной эфир четвёртого телеканала[3].
Российская государственная телерадиокомпания «Останкино» (1991—1995)
27 декабря 1991 года ВГТРК была переименована в Российскую государственную телерадиокомпанию «Останкино» (РГТРК «Останкино»), подчинённую Министерство печати и информации Российской Федерации[1]. В начале 1992 года Студия московских программ телевидения РГТРК «Останкино» и Студия московских программа радиовещания РГТРК «Останкино» были выведены из РГТРК «Останкино» и объединены Российскую московскую государственную телерадиокомпанию «Москва» (РМТК «Москва»), которой перешла РГТРК «Останкино» Московская программа (которая была переименована в Московский телевизионный канал) и «региональные окна» на Радио 1 в Москве и Московской области. Ленинградская студия телевидения РГТРК «Останкино» и Ленинградская студия радиовещания РГТРК «Останкино» были объединены в Санкт-петербургскую государственную телерадиокомпанию, которая вскоре была выведена из РГТРК «Останкино» и переименована в Российскую государственную телерадиокомпанию «Петербург», ей перешли «региональные окна» на Радио-1 в Санкт-Петербурге и Ленинградской области и РГТРК «Останкино» Ленинградская программа, переименованная в Пятый канал. 6 июля 1992 года Образовательная программа была переведена из вечернего эфира четвёртого телеканала в утреннего и дневной, а Четвёртая программа из утреннего и дневного эфира в вечернего, кроме того Четвёртая программа получила весь эфир на четвёртом канале в выходные. РГТРК «Останкино» Первая программа стал называться 1-й канал Останкино, РГТРК «Останкино» Четвёртая программа — 4-й канал Останкино, РГТРК «Останкино» Образовательная программа — Российские университеты. 22 декабря Министерство печати и информации РФ было разделено на Государственный комитет РФ по печати и Федеральную службу РФ по телевидению радиовещанию (ФСТР). 17 января 1994 года утренний и дневной эфир четвёртого канала были переданы ВГТРК (которая вещала как канал Российские университеты), вечерний эфир — частной телекомпании НТВ. В том же 1994 году вечерний эфир по понедельникам, средам и пятницам по первому телеканалу, был забран у частных телекомпаний и возвращён РГТРК «Останкино», частные телекомпании стали выполнять производство телепередач по заказу её заказу. 1 апреля 1995 года первый телеканал был передан Общественному российскому телевидению. 12 октября 1995 года РГТРК «Останкино» было упразднено.
Подчинённость
- с 1953 года до 16 мая 1957 года — Министерство культуры СССР;
- 16 мая 1957 — 18 апреля 1962 года — Комитет по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР;
- 18 апреля 1962 — 9 октября 1962 года — Государственный комитет Совета Министров СССР по радиовещанию и телевидению;
- 9 октября 1965 — 12 июля 1970 года — Комитет по радиовещанию и телевидению при Совете Министров СССР;
- 12 июля 1970 — 5 июля 1978 года — Союзно-республиканский Государственный комитет Совета Министров СССР по телевидению и радиовещанию;
- 5 июля 1978 — 7 марта 1991 года — Государственный комитет СССР по телевидению и радиовещанию;
- 7 марта — 27 декабря 1991 года — Всесоюзная государственная телерадиокомпания.
Структура и руководство
ЦТ возглавлялось директором, который по должности являлся заместителем Председателя Государственного комитета СССР по телевидению и радиовещанию и Председателем этого комитета назначавшийся.
Центральное телевидение состояло из тематических производящих отделов — «главных редакций»:
- Главная редакция информации
- Главная редакция кинопрограмм
- Главная редакция литературно-драматических программ
- Главная редакция международных программ
- Главная редакция музыкальных программ
- Главная редакция народного творчества
- Главная редакция программ для детей и юношества
- Главная редакция для детей и молодёжи
- Главная редакция пропаганды
- Главная редакция публицистики
- Главная редакция спортивных программ
- Главная редакция научно-популярных и образовательных программ
- Главная редакция программ для Москвы и Московской области
- Главная редакция литературно-художественных программ
- Главная редакция общественно-политических программ
Каждая главная редакция возглавлялась главным редактором, назначавшимся директором ЦТ. Главные редакции делились на отделы, во главе с начальниками отделов, отделы на редакции программ, во главе с шеф-редакторами.
Кроме того, в каждом крае, области, союзной и автономной республике действовали территориальные производящие отделы — «студии», в рамках которых могли также создаваться тематические главные редакции. Региональные студии ЦТ возглавлялись директорами, назначавшиеся директором ЦТ, и находившегося в двойном подчинении у регионального комитета по телевидению и радиовещанию и директора ЦТ, главные редакторы главных редакций региональных студий возглавлялись главными редакторами, назначавшимися директорами студий.
Генеральные директора
- 1951—1957[4] гг. — Владимир Осьминин
- 1957—1960 гг. — Георгий Иванов[5]
- 1960-е — 1980-е — Пётр Шабанов
Время вещания
Трансляция телепередач в рабочие дни начиналась в 6:30 с утренней информационно-музыкальной программы (в 1970-е годы — в 9:00-9:10 с выпуска «Новостей», с 1978 года и до 4 января 1987 года — в 8 часов утра с выпуска «Новостей» с повтором вчерашнего выпуска программы «Время») и продолжалась примерно до 12 часов, затем был перерыв до 14:00 (с 1978 года — до 14:30, с 1979 года — до 14:50, с 1986 года — до 16:00), в течение которого транслировался сигнал точного времени в виде стрелочных часов (по «Второй программе» транслировалась настроечная таблица). Вечерний эфир продолжался до 23:00, иногда до 00:00. В конце вещания несколько минут транслировалось мигающее напоминание — финальный сигнал, знаменующий окончание эфира с надписью «Не забудьте выключить телевизор», сопровождавшееся громким прерывистым звуковым сигналом[6].
Первая программа работала с 6:30 до 23:00, вторая программа с 8:00 до 23:00 c перерывом на местное вещание, в крупных населённых пунктах имелась третья московская программа, четвёртая образовательная программа.
Часы, заставки и оформление
 |
Возможно, этот раздел содержит оригинальное исследование. Добавьте ссылки на источники, в противном случае он может быть удалён.
Дополнительные сведения могут быть на странице обсуждения. (12 августа 2014) |
Основной заставкой первой и второй программы был вращающийся глобус на фоне передающего программы спутника связи, изображенный на жёлтом фоне. В 1960-е годы заставкой перед началом работы I программы Центрального телевидения была песня А. Титова и С. Васильева «Москва советская» в исполнении Александра Розума. С 1982 года, когда Центральное телевидение перепланировало вещание, заставкой стала звезда-антенна на синем фоне с движущимися кольцами, символизирующими радиоволны, и подписью внизу «I программа» или «II программа», которая затем менялась на ТВ СССР. Примерно в феврале 1988 года заставка была изменена: круги стали неподвижными, исчезла надпись ТВ СССР, а фон стал светло-голубым с белым градиентом.
В начале эфира звучали позывные «Нас утро встречает прохладой» из «Песни о встречном», в конце — фрагмент мелодии Исаака Дунаевского «Тихо, всё тихо» в исполнении эстрадно-симфонического оркестра Всесоюзного радио и телевидения под управлением Пеэтера Сауля.
В праздничные дни в начале эфира на фоне звезды с красным знаменем, а также кадров кинохроники советской страны звучал Государственный гимн СССР. Часы на заставке, отображающие точное время, были на тёмно-синем фоне с жёлтыми (или белыми) цифрами и без звука. Когда в программе «Время» стала использоваться заставка с песней «Родина», фон часов был тёмно-зелёный. После появления кремлёвской башни часам был возвращен тёмно-синий фон. В 1991 году под часами отображалась реклама (Crosna, Olivetti, МММ). Этой идеей до сих пор пользуются современные телеканалы (например: РБК). Впоследствии данные часы применялись на других телеканалах, в частности Первом канале, 2х2 и Московском телевизионном канале, ТВ-6 в 1993—1999 годах и Третьем канале в 1997—2002 годах при переходе с ТВЦ и обратно.
Транслируемые передачи
|
Данный раздел имеет чрезмерный объём или содержит маловажные подробности. Если вы не согласны с этим, пожалуйста, покажите в тексте существенность излагаемого материала. В противном случае раздел может быть удалён. Подробности могут быть на странице обсуждения.
|
- А ну-ка, девушки!
- А ну-ка, парни!
- АБВГДейка (еженедельная, по субботам)
- Адрес песен — молодость
- Адрес — Театр
- Актёры и капустник (1989)
- Алло, мы ищем таланты!
- Артлото
- Аукцион
- Бенефис
- Больше хороших товаров
- Будильник (еженедельная, по воскресеньям)
- В гостях у сказки (еженедельная)
- В каждом рисунке — солнце (еженедельная)
- В мире животных (еженедельная)
- В эфире — молодость
- Ваше мнение
- Весёлые нотки
- Весёлые ребята
- Весёлые старты
- Вечер весёлых вопросов
- Вираж
- Вокруг смеха
- Время (ежедневная, также в эфире московской программы до 1986 года выходил московский выпуск «Время Москва»)
- Встреча в концертной студии «Останкино»
- Выставка Буратино (еженедельная)
- Голоса народных инструментов
- Голубой огонёк, до этого «На голубой огонёк», «На огонёк», «Телевизионное кафе»
- Для вас, женщины
- Диалог
- До 16 и старше
- Документальный экран
- Девятая студия
- Делай с нами, делай, как мы, делай лучше нас! (ГДР, еженедельная)
- Ералаш (6-7 раз в год)
- Забытые ленты
- Здоровье (еженедельная)
- Знание
- Иностранный язык (пн — итальянский, вт — французский, ср — немецкий, чт — испанский, пт — английский)
- Искусство
- Кабачок «13 стульев»
- Как прочесть песню
- Камера смотрит в мир
- Карусель
- КВН
- Кинопанорама
- Киноправда
- Клуб кинопутешествий (еженедельная)
- Комсомольский прожектор
- Ленинский университет миллионов
- Летопись полувека
- Люди Страны Советов
- Мамина школа
- Международная панорама (еженедельная)
- Международный фестиваль телевизионных программ народного творчества «Радуга»
- Мелодии и ритмы зарубежной эстрады
- Минута молчания
- Молодость
- Москва и москвичи
- Музыкальный киоск (еженедельная)
- Музыкальный лифт
- Музыкальный турнир городов
- На вопросы телезрителей отвечает политический обозреватель газеты «Правда» Ю. А. Жуков
- На зарядку становись!
- На улице Неждановой
- Наш сад
- Наша биография
- От всей души
- Отзовитесь, горнисты!
- Очевидное — невероятное (еженедельная)
- Папа, мама, я — спортивная семья
- Песня года
- Песня далекая и близкая
- Победители
- Подвиг
- Последние известия, позднее Телевизионные новости, впоследствии Новости Центрального Телевидения
- Поэзия
- Рассказы о героизме
- Ребятам о зверятах
- Родник
- Русская речь
- Самоцветы
- Сегодня в мире (по будням)
- Сельский час (еженедельная)
- Сказка за сказкой
- Следствие ведут знатоки
- Служу Советскому Союзу (еженедельная, по воскресеньям)
- Советский Союз глазами зарубежных гостей
- Содружество
- Солнцеворот
- С песней по жизни (Всесоюзный конкурс молодых исполнителей)
- Спокойной ночи, малыши! (по будням)
- Спортлото (еженедельная)
- Творчество народов мира (еженедельная)
- Театральная гостиная (позднее Театральные встречи)
- Телестудия «Орлёнок»
- Телетеатр принимает гостей (позднее Наш адрес — Советский Союз)
- У театральной афиши
- Умелые руки
- Утренняя гимнастика
- Утренняя почта (еженедельная, по воскресеньям)
- Футбольное обозрение
- Человек. Земля. Вселенная
- Человек и закон (еженедельная)
- Что? Где? Когда?
- Шахматная школа
- Шире круг
- Экран собирает друзей
- Эстафета новостей
- Это вы можете
- Этот фантастический мир
- Юный пионер
Перестроечные
- 12-й этаж
- 120 минут
- 50/50
- Автограф
- Аншлаг
- Биржевой пилот
- Бомонд
- Брэйн-ринг
- Будка гласности
- В субботу вечером
- Веди
- Великолепная семёрка (детская викторина)
- Взгляд
- Воскресный Променад-концерт
- Госпожа удача
- Дело
- Детский час
- До и после полуночи
- Если хочешь быть здоров!
- Зебра
- Играй, гармонь любимая!
- Марафон‐15
- Матадор
- Мир и молодёжь
- Мир увлечений
- Монтаж
- МузОБОЗ («Музыкальное Обозрение»)
- Музыкальный ринг
- Оба-на!
- Программа «А»
- Прожектор перестройки
- Под знаком «Пи»
- Поле чудес
- Пресс-клуб
- Программа 500
- Пятое колесо
- Ритмическая гимнастика
- С утра пораньше
- Семь дней
- Синематограф
- Скетч
- Счастливый случай
- ТСН, Телевизионная служба новостей
- Телекурьер
- Шоу биржа
- Эльдорадо
Информационные программы
Производством информационных программ для Центрального Телевидения СССР занималась Главная редакция информации.
Оперативная информация
- Последние известия 1956—1960
- Телевизионные новости 1960—1967
- Новости 1985—1989 (ежедневный обзор информации за прошедшие 6 часов, дважды в день)
- Время 1968—1991 (ежедневная информационная программа)
- Время Москва 1968—1986 (ежедневный информационный журнал для Москвы)
- Сегодня в мире 1978—1989
- Телевизионная служба новостей 1990—1991
- ТВ Информ 1991
- Вести с 13 мая 1991 года, когда на частоте Второй программы начало вещать Российское телевидение
- Московский телетайп 1988—1991 (информационная рубрика программы «Добрый вечер, Москва»)
- Телевизионное справочное бюро (информационно-рекламная передача, транслировалась по московской программе)
Информационно-аналитические и информационно-развлекательные программы
- Эстафета новостей 1963—1969 (еженедельный информационный журнал)
- Международная панорама 1969—1991 (еженедельная информационная программа)
- Девятая студия (информационно-аналитическая программа)
- Советский Союз глазами зарубежных гостей (информационно-публицистическая программа)
- Семь дней 1988—1990 (еженедельная итоговая информационная программа)
- 120 минут с 1986, до этого называлась «90 минут», «60 минут» в настоящее время — утренний канал «Доброе утро» (утренняя информационно-развлекательная программа)
- Прожектор перестройки 1987—1989 (информационно-аналитическая)
- Добрый вечер, Москва 1986—1991 (вечерняя информационно-развлекательная программа, с 1988 года — московский информационно-развлекательный видеоканал)
- Телевизионная служба «Чапыгина, 6» 1988—1991 (вечерняя информационно-развлекательная программа из Ленинграда, проводила телемост с программой «Добрый вечер, Москва»)
Прямые трансляции
|
Данный раздел содержит маловажные подробности неэнциклопедичного характера. Если вы не согласны с этим, пожалуйста, покажите в тексте существенность излагаемого материала. В противном случае раздел может быть удалён. Подробности могут быть на странице обсуждения.
|
- Памяти руководителей Коммунистической партии (трансляции с Красной площади церемоний похорон: в дни траура 11:00-12:00).
- Спортивные праздники в Лужниках (раз в год).
- Москва. Красная площадь (праздничный выпуск программы «Время», ежегодно 1 мая и 7 ноября 9:45, транслировался также по каналам Интервидения).
- Торжественные заседания и праздничные концерты в честь Международного женского дня, дня рождения Владимира Ильича Ленина и годовщины Великого Октября (трансляции из Государственного академического Большого театра и Кремлёвского дворца Съездов).
Реклама
До середины 1980-х годов по ЦТ рекламу в виде вставок в передачи не показывали: она шла в виде отдельных передач, которые назывались «Больше хороших товаров» (по Первой или Второй программе) или просто «Реклама» (по Московской программе). По московской программе передавалась информационно-рекламная передача «Телевизионное справочное бюро».
Реклама в качестве вставок в середине передач появилась во время недели Thames Television (шоколад KitKat, который в СССР тогда не продавался) и во время телемостов Познер—Донахью, когда американская сторона была вынуждена делать на неё перерывы. В 1988 году была показана реклама Pepsi в исполнении американского певца Майкла Джексона. Также реклама в виде вставок показывалась во время трансляций Олимпийских игр в Сеуле (1988).
Дикторы ЦТ
- Евгений Арбенин (вёл «Новости», «Время»)
- Наталья Андреева с 1982
- Николай Арсентьев с 1972
- Алишер Бадалов с 1990
- Виктор Балашов с 1947 (вёл «Голубые огоньки» «Новости», «Победители»)
- Владимир Березин с 1990 (вёл концерты, программу передач, затем перешёл на РТР)
- Мария Булычова с 1960-х (она же Митрошина)[уточнить]
- Марина Бурцева с 1977 (вела «Время», Новости, программу передач)
- Борис Вассин с 1972 (вёл программу передач)
- Татьяна Веденеева 1977—1993 (вела «Спокойной ночи, малыши», «Будильник»)
- Лариса Вербицкая с 1986 (вела «120 минут», телеигру «Счастливый случай» в паре с Михаилом Марфиным, программу передач)
- Лев Викторов с 1960-х — 1970-х (вёл «Новости», программу передач: работал на Первом канале Останкино, 3 октября 1993 года объявил о прекращении эфира в связи с вооружённой осадой телецентра «Останкино»)
- Галина Власёнок с 1990
- Ангелина Вовк с 1967 (вела «Спокойной ночи, малыши», «Песню года» в паре с Евгением Меньшовым, программу передач)
- Дина Григорьева с 1975 (выпускница Московского государственного института культуры)
- Наталья Григорьева с 1988 (вела программу передач)
- Екатерина Гриценко с 1984
- Алла Данько с 1974 (выпускница Первого Московского мединститута вела «Время Москва», программу передач, Новости ЦТ, «Что означают ваши имена»)
- Галина Доровская (вела программу передач, «Телевизионное справочное бюро»)
- Геннадий Дубко (вёл программу передач, передачи из Москвы)
- Лариса Дыкина (ранее работала на Челябинском ТВ, после перехода на Центральное ТВ вела Новости, «Время Москва», «Московский телетайп», программу передач)
- Инна Ермилова c 1977 (выпускница МГПИ, вела курсы биологии, «Песня-85» в паре с Юрием Николаевым, программу передач, «Время» чаще в паре с Сергеем Ломакиным)
- Светлана Жильцова с 1958 (вела «КВН», «Спокойной ночи, малыши», «Песня Года» в паре с Александром Масляковым, уроки английского языка)
- Шамиль Закиров
- Галина Зименкова с 1969 (окончила Казанский университет в 1963 году и Ленинградский ин-т культуры, вела Новости ЦТ, «Время», программу передач)
- Елена Зубарева
- Ольга Зюзина c 1977 (выпускница ГИТИС, вела «Телевизионное справочное бюро», программу передач)
- Татьяна Иванова с 1977[уточнить]
- Олег Измайлов с 1967
- Ирина Илларионова с 1977[уточнить] (вела вела «Телевизионное справочное бюро», программу передач)
- Елена Коваленко c 1977 (выпускница МГПИ, вела Новости ЦТ, «Время», «Московский телетайп»)
- Юрий Ковеленов с 1965 (вёл «Время», программу передач)
- Наталья Козелкова с 1984 (окончила ВТУ им. Щепкина в 1984 г.)
- Октавиан Корнич (окончил ВТУ им. Б. Щукина в 1967) (вёл Новости ЦТ)
- Вера Коцюба с 1988
- Евгений Кочергин с 1977 (работал на ТВ г. Мирный 1972-?, окончил Московский финансово-экономический ин-т в 1972 г.) (вёл «Новости ЦТ», «Время», «Время Москва», информационно аналитическую программу «Деловая Россия», программу передач)
- Игорь Кириллов с 1957 (вёл «Песня года» в паре с Анной Шиловой, «Время», вечерний канал «ВИД представляет»: во время трансляций с Красной площади вместе с Анной Шатиловой находился на гостевых трибунах)
- Ольга Кулешова (окончила Институт культуры, вела Новости, «Время Москва», программу передач, затем перешла на РТР)
- Валентина Лановая с 1967
- Андрей Леонов с 1984 (окончил МВТУ в 1979 г.)(вёл передачи из Москвы, в программе «Добрый вечер, Москва» являлся постоянным ведущим рубрики «Московский телетайп»)
- Аза Лихитченко с 1960 (вела «Новости ЦТ», «Время»)
- Ирина Мартынова с 1984 (вела «Спокойной ночи, малыши», «Телевизионное справочное бюро», программу передач)
- Валерий Миронов с 1972 (вёл «Москва», представлял программу Международных фестивалей «Радуга»)
- Мария Митрошина с 1960[уточнить] (в 1950-х годах — манекенщица, вела «Телевизионное справочное бюро», программу передач, конкурсы красоты в паре с Александром Масляковым)
- Светлана Моргунова с 1961 (вела концерты, программу передач)
- Алла Музыка (окончила ВТУ им. Б. Щукина в 1966 г., вела программу передач)
- Алла Нассонова
- Елена Нефёдова с 1990 (вела программу «Деловая Россия», программу передач)
- Юрий Николаев с 1975 (окончил ГИТИС в 1970: вёл передачи «Спокойной ночи, малыши», «Утренняя почта», «Утренняя звезда», программу передач)
- Ирина Паузина с 1977 (вела программу передач)
- Юрий Петров с 1982 (вёл «Новости ЦТ», «Время», «Время Москва», программу передач)
- Валентина Печорина с 1967 (окончила ГИТИС в 1965 г. и журфак МГУ, вела «Телевизионное справочное бюро», программу передач, концерты в паре с Игорем Кирилловым
- Дмитрий Полетаев с 1982 (окончил ВТУ им. Щепкина в 1982 г., вёл передачи «Спокойной ночи, малыши», «Споёмте, друзья», «Салют фестиваль»)
- Сергей Полянский с 1980 (затем перешёл на НТВ)
- Валерия Рижская с 1984 (вела «Телевизионное справочное бюро», программу передач, «Время Москва», «Спокойной ночи малыши», новости в программе «Добрый вечер, Москва!» и рубрику «Московский телетайп»)
- Татьяна Ромашина с 1982 (окончила школу-студию МХАТ в 1981 г., вела программу передач)
- Майя Сидорова с 1982 (окончила ВТУ им. Щепкина в 1982 г. (?))
- Анатолий Силин с 1960-х
- Светлана Скрябина (Ершова) с 1962
- Пётр Сличенко в 1970-х[уточнить]
- Евгений Смирнов с 1970[уточнить] по 1974 (в 1962—1965 работал на Горьковском радио, в 1967—1970? — на Всесоюзном радио)
- Людмила Соколова с 1957 (выпускница ГИТИС)
- Алла Стаханова с 1967
- Татьяна Судец (Грушина) с 1972 (окончила МЭИ: вела «Спокойной ночи, малыши», «Споёмте, друзья», «Песня года» в 1983 году в паре с Юрием Ковеленовым, в 1987 году — в паре с Владимиром Щербаченко, программу передач)
- Евгений Суслов с 1962 (вёл концерты, «Новости ЦТ», «Время», трансляции с Красной площади)
- Виктор Ткаченко с 1970[уточнить] по 1981
- Светлана Токарева (выпускница Московской консерватории)
- Юрий Федотов с 1982 (вёл «Время Москва», «Новости ЦТ»)
- Наталья Фуфачева с 1972 (работала на Кировском радио, после перехода вела программу передач)
- Андрей Хлебников 1956—1957[уточнить] (окончил ВТУ им. Б. Щукина, 1955)
- Наталья Чёлобова с 1972
- Геннадий Чертов с 1967 (окончил ГИТИС)(вёл «Время Москва» «Новости ЦТ», «Время»)
- Леонид Чучин с 1977 (окончил ГИТИС)
- Анна Шатилова с 1962 (вела «Новости ЦТ», «Время», международный фестиваль телевизионных программ о народном творчестве «Радуга», во время трансляций с Красной площади вместе с Игорем Кирилловым находилась на гостевых трибунах)
- Вера Шебеко с 1971 (вела «Новости ЦТ», «Время», трансляции с Красной площади)
- Ирина Бескопская с 1990 или 1992 (вела программу передач)
- Ольга Лапшинова с 1990[уточнить] (вела программу передач, затем новости спорта)
В конце 1975 года на ЦТ работали 42 диктора. Последний набор в дикторский отдел (уже 1-го канала Останкино) был в 1992 году. Новыми дикторами стали:
- Екатерина Андреева (вела Утро, программу передач)
- Валентина Бартенева
- Александра Буратаева (вела ИТА Новости)
- Влада Можаева (вела программу передач)
- Маргарита Мырикова-Кудряшова
- Аида Невская (вела программу передач на РТР)
- Ирина Титова
1 апреля 1995 года дикторский отдел ликвидирован. Однако с 1995 года до начала 2000-х Игорь Кириллов и Анна Шатилова читали программу передач за кадром, а до середины 2000-х годов появлялись в дикторской студии 9 мая[7].
Спортивные комментаторы
- Анна Дмитриева
- Евгений Зимин
- Геннадий Орлов
- Владимир Перетурин
- Лариса Петрик
- Владимир Писаревский
- Николай Попов
- Владимир Топильский
- Владимир Фомичёв
- Дарья Червоненко
- Сергей Ческидов
Дикторы-сурдопереводчики
Сурдоперевод программы «Время» осуществлялся с 11 января 1987 года на Второй программе ЦТ, а затем и по Московской программе. В 1990 году сурдоперевод был прекращён и возобновлялся эпизодически (был вытеснен бегущей строкой). И вновь, сурдоперевод на телевидение появился в 1991 году на Первом канале Останкино и просуществовал на Первом канале (ОРТ) до осени 2001 года, после чего был заменён бегущей строкой[8].
- Надежда Квятковская
- Майя Гурина
- Тамара Львова
- Ирина Агаева
- Юлия Дятлова (Болдинова) (родная дочь Надежды Квятковской)
- Татьяна Котельская
- Татьяна Оганес
- Вера Хлевинская
- Татьяна Бочарникова
- Людмила Овсянникова
- Ирина Рудометкина
- Варвара Ромашкина
- Людмила Левина (последний телевизионный сурдопереводчик, который начал работу на телевидении через 8 лет после распада СССР).
Синоптики программы «Время»
- Екатерина Чистякова (1971—1982)
- Галина Громова (до 1982)
- Валентина Шендакова (до 1982)
- Анатолий Яковлев (1987—1991)
- Александр Шувалов (до 1991)
Ушедшие из жизни сотрудники ЦТ СССР
- Татьяна Красуская (1954—1982), выпускница ВТУ им. Б. Щукина (1975), с 1977[уточнить] (вела «Спокойной ночи, малыши»)
- Нонна Бодрова (1928—2009), вела «Время»
- Алексей Дмитриев (Шилов)[кто?] (1948—2002), с 1972
- Алексей Дружинин (1963—2007), вёл программу передач, затем работал на «ТВ-6», «Радио Ретро», ТВС и СТС; убит неизвестными 26 марта 2007 года[9]
- Валентина Леонтьева (1923—2007), вела «Спокойной ночи, малыши», «В гостях у сказки», «От всей души»
- Владимир Ухин (1930—2012), с 1960 (вёл «Спокойной ночи, малыши», программу передач)
- Анна Шилова (1927—2001), с 1956 (вела «Песню года» в паре с Игорем Кирилловым)
- Нина Кондратова (1922—1989)
- Ольга Чепурова (1925—1959), с 1952
- Татьяна Коршилова (1946—1982), с 1978 (вела «С песней по жизни», «Шире круг» и телефестиваль «Песня года»)
- Юрий Фокин (1924—2009)
- Николай Озеров (1922—1997)
- Евгений Майоров (1938—1997)
- Георгий Сурков (1938—1996)
- Владислав Гусев (1936—2005)
- Анатолий Малявин (1940—1997), спортивный комментатор ЦТ СССР, позже 1-го канала Останкино и ОРТ[10]
- Котэ Махарадзе (1926—2002)
- Алексей Бурков (1954—2004)
- Владимир Рашмаджян (1932—1998), спортивный комментатор ЦТ СССР, позже 1-го канала Останкино и ОРТ[11].
- Владимир Маслаченко (1936—2010)
- Георгий Саркисьянц (1934—2011)
- Татьяна Котельская (1946—2011), диктор-сурдопереводчик[12]
- Майя Гурина[кто?]
- Нина Ерёмина (1933—2016), спортивный комментатор ЦТ СССР, позже — «РЕН ТВ»[13]
См. также
- Первая общесоюзная программа
- Вторая программа центрального телевидения
- Третья (московская) программа
- Четвёртая программа (образовательный канал)
- Пятая (ленинградская) программа
- Шестая программа
- Телевидение в России
- Белорусское телевидение (Беларусь-1)
Напишите отзыв о статье "Центральное телевидение Гостелерадио СССР"
Примечания
- ↑ 1 2 [pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&link_id=0&nd=102013843&intelsearch=&firstDoc=1&lastDoc=1 Указ Президента Российской Федерации от 27 декабря 1991 г. № 331 «О телерадиокомпании „Останкино“»]. Официальный интернет-портал правовой информации (27 декабря 1991). Проверено 12 августа 2014.
- ↑ [www.textfighter.org/text6/27_peredachi_televideniya_leningrade_1.php Телевизионная журналистика. ГЛАВА 3 передачи телевидения ленинграде]
- ↑ [www.politika.su/media/rhist.html Политика]
- ↑ «Летом 1957 года в прямом эфире шла викторина „Вечер весёлых вопросов“ — „ВВВ“. Большой любитель розыгрышей, композитор Никита Богословский дал зрителям задание: за двадцать минут приехать на студию в шубе, валенках, в шапке и с самоваром. При этом он забыл назвать ещё одно условие — решающее в данном случае. Зритель непременно должен был привезти с собой новогодний номер газеты. И сотни людей хлынули на сцену зала, трансляцию с извинениями прекратили. В результате этого ЧП были сняты с работы директор Владимир Спиридонович Осьминин и многие работники телевидения» (Н. П. Карцов).
- ↑ [www.tvmuseum.ru/catalog.asp?ob_no=7191 Иванов Георгий Александрович (1919‒1994)] (рус.). Музей радио и телевидения в Интернете — электронное периодическое издание (ЭЛ №77-4846 от 20.10.2001). Проверено 15 июня 2012. [www.webcitation.org/68iAFsI4A Архивировано из первоисточника 26 июня 2012].
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=Jmd5b8XNPVY Окончание эфира первой программы ЦТ (1988—1991)] на YouTube
- ↑ [izvestia.ru/news/302338 Отметили победу - закрыли тему]. Известия (13 мая 2005).
- ↑ [lenta.ru/most/2001/12/03/ort/ Общество глухих потребовало от ОРТ вернуть сурдоперевод]. Lenta.ru (3 декабря 2001).
- ↑ [www.novayagazeta.ru/news/10525.html В ночь на 26 марта в Москве был убит исполнительный продюсер программы «Истории в деталях» Алексей Дружинин]. Новая газета (1 апреля 2007).
- ↑ [www.sport-express.ru/newspaper/1997-03-12/7_21/ Вчера скоропостижно скончался наш коллега, известный спортивный комментатор ОРТ Анатолий Малявин]. Спорт-Экспресс (12 марта 1997).
- ↑ [sport-strana.ru/rashmadzhyan-vladimir-vagramovich/ Рашмаджян Владимир Ваграмович]. Спортивная страна.
- ↑ [www.gluxix.net/deafnews/sobitiya/3452-2011-09-27-19-16-21 Умерла сурдопереводчик Татьяна Котельская (ИЗМЕНЕНИЕ МЕСТА ПРОЩАНИЯ)]. Глухих.нет (27 сентября 2011).
- ↑ [ren.tv/novosti/2016-08-25/skonchalas-znamenitaya-chempionka-po-basketbolu-eks-vedushchaya-ren-tv-i Скончалась знаменитая чемпионка по баскетболу, экс-ведущая РЕН ТВ и программы «Время» Нина Ерёмина]. РЕН ТВ (25 августа 2016). — Новости. Проверено 25 августа 2016.
Литература
- Ф. И. Раззаков, «Гибель советского ТВ», 2009, ISBN — 978-5-699-33296-0
Ссылки
- Central Television USSR (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.globalsecurity.org/military/world/russia/tv.htm Soviet TV Set Production] (англ.). GlobalSecurity.org. Проверено 17 сентября 2016.
- д/ф [www.videokub.net/videos/78608/obratnyy-otschet-televidenie-po-sovetski-smotret-ne-vredno-24-02-2015/ «Телевидение по-советски. Смотреть не вредно»] из цикла [ont.by/tv/projects/obratniy_otschet/ «Обратный отсчет»] (ОНТ, 2014)
- [www.cccp.tv/ СССР ТВ: Советское телевидение] — бесплатный просмотр советских телевизионных передач. Совместный проект медиагруппы URAVO и Гостелерадиофонда России.
- Источники
- [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=23970 Постановление СМ СССР о генеральной схеме управления телевидением и радиовещанием]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 1 июня 2014 года. |
Отрывок, характеризующий Центральное телевидение Гостелерадио СССР
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
