Центрально-Чернозёмный заповедник

</tt> </tt>

</tt>

</tt> </tt>

Центрально-Чернозёмный государственный природный биосферный заповедник имени В. В. Алёхина
Категория МСОП — Ia (Строгий природный резерват)
51°08′49″ с. ш. 36°25′48″ в. д.51.146916° с. ш. 36.43004° в. д. / 51.146916; 36.43004
Расположение	Курская область
Страна	Россия Россия
Площадь	5287,4 га
Дата основания	10 февраля 1935 года
Сайт	[zapoved-kursk.ru/ -kursk.ru]
Центрально-Чернозёмный государственный природный биосферный заповедник имени В. В. Алёхина

Центрально-Чернозёмный госуда́рственный приро́дный биосфе́рный запове́дник и́мени профе́ссора В. В. Алёхина — государственный природный заповедник, расположенный на территории Курской области.

Границы заповедника неоднократно менялись. Заповедник расположен в юго-западной части Среднерусской возвышенности в пределах средней полосы лесостепной зоны, на территории Медвенского, Мантуровского, Горшеченского районов Курской области. Площадь — 5287,4 га. Количество кластеров: 6 (Стрелецкий участок площадью 2046 га, Казацкий участок площадью 1638 га, Баркаловка (2 участка) — 368 га, Букреевы Бармы (2 участка) — 259 га, Зоринский — 495,1, Пойма р. Псёл (2 участка) — 481,3 га.

История

Территория нынешней Курской области в конце первого - начале второго тысячелетия была занята обширными степными просторами с оврагами и балками, поросшими лесами. Здесь паслись огромные стада тарпанов, туров, сайгаков, куланов. Обитало несчетное количество мелких грызунов и сурков. Гнездились такие крупные птицы как дрофа и стрепет. Находясь на границе «Дикого поля» и славянских поселений, лесостепь испытывала, по-видимому, двойной пресс, как со стороны кочевых народов, так и со стороны княжеских дружин, оседлого северянского населения Посемья. В ХVI веке главным занятием жителей Курска, защищавшего южные рубежи Русского государства, было земледелие. Набеги крымских татар требовали более надежного прикрытия южной границы. Правительство стало привлекать на службу местных и пришлых людей, принимали донских и запорожских вольных казаков. Направлялись сюда стрельцы и пушкари. 1 июня 1626 по грамоте царя Михаила Фёдоровича, степи под Курском были переданы служивым людям — казакам и стрельцам Курской крепости исключительно для выпаса скота и сенокоса. Таким образом сохранилась заповедная, никогда не паханая степь.

"...Лета 7124 Июня въ 1 день по Государеве, Цареве, и Великого князя Михаила Федоровича всея Руси грамоте за приписью дьяка Михаилы Данилова и по сыску воеводы Иван Васильевич Волынской дал выпись курским стрельцам на их землю, что дана им как город стал..." "... да им же стрельцам дано в Курском уезде в подгородном стану за рекою за Семью сеножать Петрина дуброва, а около той Петриной дубровы межа от девяти дубов, а ныне осталось семь дубов. Петрин верх а крутой тож обошел Петрину дуброву с полуночныя стороны от помесных земель до реки до Млодати и по Млодати вверх ... и по дикому полю и по дуброве стрелецких сенных покосов по смете сена шесть тысяч копен..."

— Центральный государственный архив древних актов фонд 1317 опись 2 №10 лист 47, лист 10

По данным профессора В. В. Алехина в последние 300-400 лет луговостепная растительность на современной территории заповедника формировалась под воздействием покоса и выпаса скота, причем в ряде случаев на месте лесных участков. В Стрелецкой степи чередовались ранний весенний выпас, сенокос и осенний выпас по отаве (отросшей после покоса траве). Периодически применялось боронование, в ходе которого сдирался моховой покров, разбивались дернины злаков. Для улучшения пастбищ применялось выжигание. Такими впервые увидел эти курские степи в 1907 г. В. В. Алехин, будучи студентом последнего курса Московского университета.

В 1909 г. появилась первая статья В. В. Алехина «Очерк растительности и её последовательной смены на участке Стрелецкая степь под Курском», а в 1910 г. - «Казацкая степь Курского уезда в связи с окружающей растительностью», где он побывал годом позже.

В 1925 году профессор В. Н. Хитрово в книге «Растительность Орловской губернии. Природа Орловского края» (территория заповедника прежде входила в состав этой губернии) писал: «Глядя на эти последние остатки красочной гармонии края, является досадная мысль: неужели мы... не оставим для себя, а распашем и последние остатки степной растительности, и дети наши только из книг прочитают о былой, доступной для наслаждения каждому красе нашего края» В том же 1925 году профессор Московского университета В. В. Алёхин, имя которого теперь носит заповедник, впервые поставил вопрос о срочной необходимости наложить запрет на эксплуатацию степных участков в окрестностях Курска. Решение об учреждении Центрально-Черноземного заповедника было принято через 10 лет.

Центрально-Черноземный государственный заповедник им. проф. Алехина создан 10 февраля 1935 года на территории Курской и Белгородской областей постановлением ВЦИК и СНК РСФСР. Общая площадь была установлена как «около 4536 га». В постановлении Президиума ВЦИК от 10/II 1935 г. об организации ЦЧЗ были намечены такие задачи: «Сохранение целинных степных участков в их сочетании с лесами всех типов (дубравы, боры, осиновые кусты) как комплексов природных условий северных степей, для изучения степных биоценозов, процессов образования чернозёма, взаимоотношения между лесом и степью. Влияния леса в борьбе с засухой, научного обоснования наиболее рентабельного использования природных условий степей северной и средней полосы европейской части СССР для сельского и лесного хозяйства».

Охранная зона заповедника образована решением Исполкома Курского областного совета народных депутатов № 380 от 2.07.1971 г. В 1988 году была переутверждена и расширена на 3 км (Решение Исполкома Курского областного совета народных депутатов № 294 от 17.11.1988 г.). В настоящее время общая площадь охранной зоны составляет 28 662 га (согласно Положению о федеральном государственном учреждении «Центрально-Чернозёмный государственный природный биосферный заповедник им. В. В. Алёхина», утверждённому Приказом МПР России № 530 от 10.06.2003 г.).

Заповеднику присуждён диплом Совета Европы.

Деятельность

Центрально-Чернозёмный заповедник стал одним из первых в СССР биосферных резерватов (1978 год). В заповеднике изучается естественный ход процессов в природных комплексах лугово-степной целины, лесостепных дубрав и их контактной зоны на Русской равнине, а также влияние антропогенного фактора на эти комплексы, разрабатываются мероприятия, способствующие сохранению и восстановлению коренных биогеоценозов (природных сообществ). Один из предметов охраны и изучения — чернозём. Его гумусовый горизонт комковато-зернистой структуры, пронизанный в верхней части корневищами трав, достигает 90 см. Типичные чернозёмы, не подвергавшиеся вспашке, ныне крайне редки. Это эталоны, которые можно использовать для сравнения при изучении влияния на почвы современного сельского хозяйства. Начиная с 1975-го заповедник использовался для отработки технологий съёмки природных объектов из космоса.

Флора и фауна

В растительности соединяются характерные черты северных или луговых степей и дубрав. Животный мир тоже имеет особенности, присущие снежным природным зонам, — в нём представлены как типично лесные, так и типично степные формы.

На территории заповедника зарегистрировано 1287 видов сосудистых растений, включая адвентивные (заносные) травянистые растения и древесные интродуценты. В их числе 86 редких видов, причём некоторым из них угрожает исчезновение, потому их охрана приобретает особую значимость. Реликтами («живыми ископаемыми», как ещё в 1931-м сказал Б. М. Козо-Полянский) считаются такие виды, как: проломник Козо-Полянского, володушка многожилковая, волчеягодник боровой, шиверекия подольская, дендрантема Завадского. Они имеют разорванные ареалы, части которых лежат в горах Урала, Сибири или Западной Европы. На территории участков заповедника, созданных в 1969 г. — Баркаловка и Букреевы Бармы — реликтовая растительность занимает около 25 га. Наиболее заметную роль играет вечнозелёный кустарничек волчеягодник боровой. В мае во время его пышного цветения склоны приобретают розовый оттенок, а в воздухе стоит приятный аромат, напоминающий запах сирени. Островки степной растительности со всем многообразием жизненных форм, сложностью строения, спецификой сезонных процессов бесценны. К основным компонентам степных сообществ относится почти 140 видов растений! В заповеднике растут около 200 видов грибов–макромицетов, которые видны простым (невооруженным) глазом.

В заповеднике 50 видов млекопитающих. На территории заповедника зарегистрировано 226 видов птиц, это около 80% всех птиц Курской области, из них более 90 видов гнездится на территории заповедника. В фауне заповедника насчитывается 35 видов рыб, 10 — земноводных, 5 — пресмыкающихся, 191 вид пауков: 96 в степи, 105 в лесу и на опушках, более 4 тыс. видов насекомых.

Косуля — коренной житель лесостепи, встречающийся сегодня, к сожалению, лишь на относительно немногих участках этой природной зоны. Помимо косули, типичны для фауны заповедника крапчатый суслик, обыкновенный слепыш (он порой часто попадается в степи), заяц-русак, лисица, барсук, лесная и каменная куницы и т. д. Копытные, особенно и кабан, размножившиеся при покровительстве человека, иногда нарушают естественное равновесие и их приходится регулировать. Так же поступают с волком, который нашёл в заповедных лесах надёжные укрытия.

Зато птицы — желанные обитатели заповедника. Где ещё можно наблюдать такое скопление серой куропатки и перепела, потеснённых сельским хозяйством в других местах! В воздухе мелькают стрижи, ласточки, золотистые щурки, прилетающие сюда кормиться за десятки километров. Трели знаменитых курских соловьёв в июньские дни слышны из каждого перелеска, из каждой куртины кустов. А пением жаворонков полнится степь. Довольно часты встречи с коршунами, степными лунями, канюками обыкновенными, ястребами убеждают в том, что ещё не совсем оскудел мир пернатых хищников. Вот редкий хищник осоед пересекает открытое пространство между двумя лесными урочищами…

См. также

• Белогорье (заповедник)
• Краснитский, Алексей Михайлович

Литература

• [www.bestpravo.com/sssr/yi-zakony/z1g.htm Постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 10.02.1935 Об утверждении сети полных заповедников общегосударственного значения]
• А. А. Гусев, И. С. Оликова, Н. А. Гусева, Н. Л. Семенова, В. С. Жмыхова, В. И. Елисеева. Центральночернозёмный заповедник // Заповедники европейской части РСФСР. II / Под ред. В. В. Соколова, Е. Е. Сыроечковского. — М.: Мысль, 1989. — С. 109—137.
• [zapoved-kursk.ru Центрально-Черноземный государственный заповедник имени профессора В.В. Алехина]
• [oopt.info/index.php?oopt=1101 ЦЕНТРАЛЬНО-ЧЕРНОЗЕМНЫЙ им. проф. В. В. Алёхина // ООПТ России]

Отрывок, характеризующий Центрально-Чернозёмный заповедник

– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.
Новостью дня в этот день в Петербурге была болезнь графини Безуховой. Графиня несколько дней тому назад неожиданно заболела, пропустила несколько собраний, которых она была украшением, и слышно было, что она никого не принимает и что вместо знаменитых петербургских докторов, обыкновенно лечивших ее, она вверилась какому то итальянскому доктору, лечившему ее каким то новым и необыкновенным способом.
Все очень хорошо знали, что болезнь прелестной графини происходила от неудобства выходить замуж сразу за двух мужей и что лечение итальянца состояло в устранении этого неудобства; но в присутствии Анны Павловны не только никто не смел думать об этом, но как будто никто и не знал этого.
– On dit que la pauvre comtesse est tres mal. Le medecin dit que c'est l'angine pectorale. [Говорят, что бедная графиня очень плоха. Доктор сказал, что это грудная болезнь.]
– L'angine? Oh, c'est une maladie terrible! [Грудная болезнь? О, это ужасная болезнь!]
– On dit que les rivaux se sont reconcilies grace a l'angine… [Говорят, что соперники примирились благодаря этой болезни.]
Слово angine повторялось с большим удовольствием.
– Le vieux comte est touchant a ce qu'on dit. Il a pleure comme un enfant quand le medecin lui a dit que le cas etait dangereux. [Старый граф очень трогателен, говорят. Он заплакал, как дитя, когда доктор сказал, что случай опасный.]
– Oh, ce serait une perte terrible. C'est une femme ravissante. [О, это была бы большая потеря. Такая прелестная женщина.]
– Vous parlez de la pauvre comtesse, – сказала, подходя, Анна Павловна. – J'ai envoye savoir de ses nouvelles. On m'a dit qu'elle allait un peu mieux. Oh, sans doute, c'est la plus charmante femme du monde, – сказала Анна Павловна с улыбкой над своей восторженностью. – Nous appartenons a des camps differents, mais cela ne m'empeche pas de l'estimer, comme elle le merite. Elle est bien malheureuse, [Вы говорите про бедную графиню… Я посылала узнавать о ее здоровье. Мне сказали, что ей немного лучше. О, без сомнения, это прелестнейшая женщина в мире. Мы принадлежим к различным лагерям, но это не мешает мне уважать ее по ее заслугам. Она так несчастна.] – прибавила Анна Павловна.
Полагая, что этими словами Анна Павловна слегка приподнимала завесу тайны над болезнью графини, один неосторожный молодой человек позволил себе выразить удивление в том, что не призваны известные врачи, а лечит графиню шарлатан, который может дать опасные средства.
– Vos informations peuvent etre meilleures que les miennes, – вдруг ядовито напустилась Анна Павловна на неопытного молодого человека. – Mais je sais de bonne source que ce medecin est un homme tres savant et tres habile. C'est le medecin intime de la Reine d'Espagne. [Ваши известия могут быть вернее моих… но я из хороших источников знаю, что этот доктор очень ученый и искусный человек. Это лейб медик королевы испанской.] – И таким образом уничтожив молодого человека, Анна Павловна обратилась к Билибину, который в другом кружке, подобрав кожу и, видимо, сбираясь распустить ее, чтобы сказать un mot, говорил об австрийцах.
– Je trouve que c'est charmant! [Я нахожу, что это прелестно!] – говорил он про дипломатическую бумагу, при которой отосланы были в Вену австрийские знамена, взятые Витгенштейном, le heros de Petropol [героем Петрополя] (как его называли в Петербурге).
– Как, как это? – обратилась к нему Анна Павловна, возбуждая молчание для услышания mot, которое она уже знала.
И Билибин повторил следующие подлинные слова дипломатической депеши, им составленной:
– L'Empereur renvoie les drapeaux Autrichiens, – сказал Билибин, – drapeaux amis et egares qu'il a trouve hors de la route, [Император отсылает австрийские знамена, дружеские и заблудшиеся знамена, которые он нашел вне настоящей дороги.] – докончил Билибин, распуская кожу.
– Charmant, charmant, [Прелестно, прелестно,] – сказал князь Василий.
– C'est la route de Varsovie peut etre, [Это варшавская дорога, может быть.] – громко и неожиданно сказал князь Ипполит. Все оглянулись на него, не понимая того, что он хотел сказать этим. Князь Ипполит тоже с веселым удивлением оглядывался вокруг себя. Он так же, как и другие, не понимал того, что значили сказанные им слова. Он во время своей дипломатической карьеры не раз замечал, что таким образом сказанные вдруг слова оказывались очень остроумны, и он на всякий случай сказал эти слова, первые пришедшие ему на язык. «Может, выйдет очень хорошо, – думал он, – а ежели не выйдет, они там сумеют это устроить». Действительно, в то время как воцарилось неловкое молчание, вошло то недостаточно патриотическое лицо, которого ждала для обращения Анна Павловна, и она, улыбаясь и погрозив пальцем Ипполиту, пригласила князя Василия к столу, и, поднося ему две свечи и рукопись, попросила его начать. Все замолкло.
– Всемилостивейший государь император! – строго провозгласил князь Василий и оглянул публику, как будто спрашивая, не имеет ли кто сказать что нибудь против этого. Но никто ничего не сказал. – «Первопрестольный град Москва, Новый Иерусалим, приемлет Христа своего, – вдруг ударил он на слове своего, – яко мать во объятия усердных сынов своих, и сквозь возникающую мглу, провидя блистательную славу твоея державы, поет в восторге: «Осанна, благословен грядый!» – Князь Василий плачущим голосом произнес эти последние слова.
Билибин рассматривал внимательно свои ногти, и многие, видимо, робели, как бы спрашивая, в чем же они виноваты? Анна Павловна шепотом повторяла уже вперед, как старушка молитву причастия: «Пусть дерзкий и наглый Голиаф…» – прошептала она.
Князь Василий продолжал:
– «Пусть дерзкий и наглый Голиаф от пределов Франции обносит на краях России смертоносные ужасы; кроткая вера, сия праща российского Давида, сразит внезапно главу кровожаждущей его гордыни. Се образ преподобного Сергия, древнего ревнителя о благе нашего отечества, приносится вашему императорскому величеству. Болезную, что слабеющие мои силы препятствуют мне насладиться любезнейшим вашим лицезрением. Теплые воссылаю к небесам молитвы, да всесильный возвеличит род правых и исполнит во благих желания вашего величества».
– Quelle force! Quel style! [Какая сила! Какой слог!] – послышались похвалы чтецу и сочинителю. Воодушевленные этой речью, гости Анны Павловны долго еще говорили о положении отечества и делали различные предположения об исходе сражения, которое на днях должно было быть дано.
– Vous verrez, [Вы увидите.] – сказала Анна Павловна, – что завтра, в день рождения государя, мы получим известие. У меня есть хорошее предчувствие.


Предчувствие Анны Павловны действительно оправдалось. На другой день, во время молебствия во дворце по случаю дня рождения государя, князь Волконский был вызван из церкви и получил конверт от князя Кутузова. Это было донесение Кутузова, писанное в день сражения из Татариновой. Кутузов писал, что русские не отступили ни на шаг, что французы потеряли гораздо более нашего, что он доносит второпях с поля сражения, не успев еще собрать последних сведений. Стало быть, это была победа. И тотчас же, не выходя из храма, была воздана творцу благодарность за его помощь и за победу.
Предчувствие Анны Павловны оправдалось, и в городе все утро царствовало радостно праздничное настроение духа. Все признавали победу совершенною, и некоторые уже говорили о пленении самого Наполеона, о низложении его и избрании новой главы для Франции.