Центральный банк Аргентинской Республики

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Центральный банк Аргентинской Республики
Banco Central de la República Argentina
Здание штаб-квартиры банка в Буэнос-Айресе
Расположение

Аргентина Аргентина, Буэнос-Айрес

Дата основания

28 мая 1935 года

Президент
(председатель)

Мартин Редрадо

Валюта

Аргентинское песо

Веб-сайт

[www.bcra.gov.ar/ www.bcra.gov.ar]

Предшественник

Банк аргентинской нации

Центральный банк Аргентинской Республики (исп. Banco Central de la República Argentina, BCRA) был основан 28 мая 1935 года в форме акционерного общества. В 1946 году банк национализирован. В его функции входит регулирование и контроль за банковской и кредитной системой государства, системой обмена иностранных валют и выпуском денежных знаков.



Директора банка

Директор банка
(в скобках — годы жизни)
Срок полномочий Президент
(в скобках — срок полномочий)
1 Эрнесто Босч 31 мая 1935 — 18 сентября 1945 Иполито Иригойен
(1928—1930)
Хосе Урибуру
(1930—1932)
Агустин Педро Хусто
(1932— 1938)
Роберто Ортис
(1938—1942)
Рамон Кастильо
(1942—1943)
Артуро Роусон
(1943)
Педро Пабло Рамирес
(1943—1944)
Эдельмиро Хулиан Фаррель
(1944—1946)
2 Висенте Касарес 24 сентября 1945 — 6 декабря 1945 Эдельмиро Хулиан Фаррель
(1944—1946)
3 Эмилио Карденас 6 декабря 1945 — 25 марта 1946 Эдельмиро Хулиан Фаррель
(1944—1946)
4 Мигель Миранда 25 марта 1946 — 17 июля 1947 Эдельмиро Хулиан Фаррель
(1944—1946)
Хуан Доминго Перон
(1946—1952)
(1952—1955)
5 Доминго Мароглио 17 июля 1947 — 19 января 1949 Хуан Доминго Перон
1946—1952)
(1952—1955)
6 Альфредо Гомес Моралес 19 января 1949 — 3 июня 1952 Хуан Доминго Перон
(1946—1952)
(1952—1955)
7 Мигель Ревестидо 4 июня 1952 — 16 сентября 1955 Хуан Доминго Перон
(1946—1952)
(1952—1955)
8 Еугенио Фолсини 24 сентября — 10 октября 1955 Эдуардо Лонарди
(1955—1955)
9 Хулио Алисон Гарсиа 10 октября 1955 — 8 июня 1956 Эдуардо Лонарди
(1955—1955)
Педро Эухенио Арамбуру
(1955—1958)
10 Эухенио Бланко 8 июня 1956 — 13 августа 1956 Педро Эухенио Арамбуру
(1955—1958)
11 Эдуардо Лауренсена 13 августа 1956 — 15 мая 1958 Педро Эухенио Арамбуру
(1955— 1958)
Артуро Фрондиси
(1958—1962)
12 Хосе Масар Барнет 15 мая 1958 — 31 июля 1959 Артуро Фрондиси
(1958—1962)
13 Эусебио Кампос 3 августа 1959 — 28 января 1960 Артуро Фрондиси
(1958—1962)
14 Эустакио Мендес Делфино 28 января 1960 — 31 мая 1962 Артуро Фрондиси
(1958—1962)
Хосе Мария Гуидо
(1962—1963)
15 Рикардо Пасман 31 мая 1962 — 10 декабря 1962 Хосе Мария Гуидо
(1962—1963)
16 Луис Отеро Монсегур 10 декабря 1962 — 17 октября 1963 Хосе Мария Гуидо
(1962—1963)
Артуро Умберто Иллиа
(1963—1966)
17 Феликс Элисалде 17 октября 1963 — 30 июня 1966 Артуро Умберто Иллиа
(1963—1966)
Хуан Карлос Онганиа
(1966—1970)
Доминго Кавальо 2 июля 1982 — 26 августа 1982 Рейнальдо Биньоне
(1982—1983)
55 Мартин Редрадо сентябрь 2004 — настоящее время Нестор Киршнер
(2003—2007)
Кристина Фернандес де Киршнер
(10 декабря 2007 — настоящее время)

См. также

Напишите отзыв о статье "Центральный банк Аргентинской Республики"

Ссылки

  • [www.bcra.gov.ar/ Официальный сайт банка] (исп.) (англ.)


Отрывок, характеризующий Центральный банк Аргентинской Республики

Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.