Центральный военный округ (Россия)
Поделись знанием:
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
| Центральный военный округ (ЦВО) | |
 Средняя эмблема Центрального военного округа | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Входит в | |
| Тип |
Объединённое стратегическое командование \ Военный округ |
| Функция |
защита |
| Численность | |
| Дислокация | |
| Командиры | |
| Действующий командир | |
Центра́льный вое́нный о́круг — военно-административная единица Вооружённых Сил Российской Федерации, объединяющая объединения, соединения, воинские части, учреждения, заведения, дислоцированные в Поволжье, Сибири и на Урале (бывшие ПУрВО и западная часть территории СибВО). Штаб — Екатеринбург.
Образован указом Президента Российской Федерации № 1144 от 20 сентября 2010 года[1].
Содержание
История
Центральный военный округ (ЦВО) сформирован 1 декабря 2010 года в ходе военной реформы 2008—2010 годов на базе войск Приволжско-Уральского военного округа и части Сибирского военного округа. В его состав также вошло 2-е командование ВВС и ПВО.
Войска ЦВО дислоцируются в административных границах трёх федеральных округов (Приволжского, Уральского и части Сибирского) на территории следующих субъектов Российской Федерации: Республика Алтай, Республика Башкортостан, Республика Марий Эл, Республика Мордовия, Республика Татарстан, Республика Тува, Удмуртская Республика, Республика Хакасия, Чувашская Республика, Алтайский, Красноярский, Пермский края, Иркутская, Кемеровская, Кировская, Курганская, Новосибирская, Омская, Оренбургская, Пензенская, Самарская, Саратовская, Свердловская, Томская, Тюменская, Ульяновская, Челябинская области, Ханты-Мансийский автономный округ — Югра, Ямало-Ненецкий автономный округ[1].
В его состав также входит 201-я военная Гатчинская дважды Краснознамённая, ордена Жукова база, находящаяся в Республике Таджикистан.
ЦВО является крупнейшим военным округом в России: его площадь — 7,06 млн км² (более 40% территории России), а население — 54,9 млн человек (39 %).
Командующему войсками ЦВО подчинены все дислоцированные на территории округа формирования видов и родов войск, за исключением Ракетных войск стратегического назначения. Кроме того, в его оперативном подчинении находятся воинские формирования Федеральной службы войск национальной гвардии, Пограничной службы ФСБ, а также части МЧС и других министерств и ведомств России, выполняющие задачи на территории округа[2].
Состав, организация и численность войск Центрального военного округа
Сухопутные войска
- соединения и части окружного подчинения:
- 1-я мобильная бригада радиационной, химической и биологической защиты (ЗАТО Шиханы, Саратовская область)
- 59-я отдельная Сивашская Краснознамённая бригада управления (Верхняя Пышма, Свердловская обл.)
- 179-я бригада связи (территориальная) (Екатеринбург)
- 201-я военная Гатчинская дважды Краснознамённая,ордена Жукова база (Душанбе)
- 90-я гвардейская танковая Витебско-Новгородская дважды Краснознаменная дивизия. Формируется на базе 7-й отдельной гвардейской танковой Краснознамённой, орденов Суворова, Кутузова и Александра Невского Оренбургского казачества бригады (г. Чебаркуль, Челябинская обл.)[3]
- 28-я зенитная ракетная бригада (г. Чебаркуль, Челябинская обл., 2 дивизиона С-300В)
- 12-я отдельная гвардейская инженерная Кёнигсбергско-Городокская Краснознамённая бригада (Уфа)
- 29-я отдельная бригада радиационной, химической и биологической защиты (Екатеринбург)
- 18-я бригада радиоэлектронной борьбы (Екатеринбург)
- 5-я отдельная железнодорожная Познанская Краснознамённая бригада (г. Абакан)
- 43-я отдельная железнодорожная бригада (Екатеринбург)
- 48-я отдельная железнодорожная бригада (г. Омск)
- 473-й окружной учебный Лисичанский Краснознамённый центр подготовки младших специалистов (мотострелковых войск) (п. Порошино / пгт. Еланский, Свердловская обл.)
- 2-я гвардейская общевойсковая Краснознамённая армия (Самара):
- 21-я отдельная гвардейская мотострелковая Омско-Новобугская Краснознамённая, ордена Богдана Хмельницкого бригада (с. Тоцкое, Оренбургская обл.)
- 15-я отдельная гвардейская мотострелковая Берлинская Краснознамённая, ордена Кутузова бригада (пгт Рощинский, Самарская обл.)
- 92-я ракетная ордена Кутузова бригада (с. Тоцкое, Оренбургская обл.)
- 385-я гвардейская артиллерийская Одесская Краснознамённая, ордена Богдана Хмельницкого бригада (с. Тоцкое, Оренбургская обл.)
- 581-й отдельный разведывательный артиллерийский дивизион (пгт. Тоцкое-2, Оренбургская обл.)
- 950-й реактивный артиллерийский полк (пгт. Тоцкое-2, Оренбургская обл.)
- 7017-я база хранения и ремонта военной техники (г. Бузулук, Оренбургская обл., 18 100мм МТ-12, 54 9П149 "Штурм-С")
- 297-я зенитная ракетная бригада (п. Алкино, Башкирия, Бук-М2)
- 91-я Келецкая орденов Александра Невского и Красной Звезды бригада управления (пгт Рощинский, Самарская обл.)
- 105-я отдельная бригада материально-технического обеспечения (пгт Рощинский, Самарская обл.)
- 41-я общевойсковая Краснознамённая армия (Новосибирск):
- 32-я отдельная мотострелковая Ленинградско-Павловская Краснознамённая бригада (п. Шилово, Новосибирская обл.)
- 35-я отдельная гвардейская мотострелковая Сталинградско-Киевская ордена Ленина, Краснознамённая, орденов Суворова и Кутузова бригада (г. Алейск, Алтайский край)
- 74-я отдельная гвардейская мотострелковая Звенигородско-Берлинская орденов Суворова и Кутузова бригада (г. Юрга, Кемеровская обл.)
- 55-я отдельная мотострелковая бригада (горная) (г. Кызыл)
- 103-я база хранения и ремонта военной техники (п. Шилово Новосибирская обл., 84-я омсбр)
- 104-я база хранения и ремонта военной техники (г. Алейск, Алтайский край, 85-я омсбр)
- 187-я Сивашско-Штеттинская ордена Ленина, дважды Краснознамённая, орденов Суворова и Трудового Красного Знамени база хранения и ремонта военной техники (г. Нижнеудинск, Иркутская обл., 86-я омсбр)
- 119-я ракетная бригада (пгт. Еланский, Свердловская обл.)
- 232-я реактивная артиллерийская Пражская Краснознамённая, ордена Суворова бригада (г. Чебаркуль, Челябинская обл.)
- 120-я гвардейская артиллерийская Волгоградская Краснознамённая, ордена Суворова бригада, в/ч 59361 (г. Юрга, Кемеровская обл.)
- 7019-я база хранения и ремонта военной техники (п. Чистые Ключи, Иркутская обл., 16 9П140 "Ураган", 54 152мм 2А65 "Мста-Б", 12 100мм МТ-12, 36 9П149 "Штурм-С")
- 61-я зенитная ракетная бригада (г. Бийск, Алтайский край, Бук-М1)
- 35-я Таллинская ордена Красной Звезды бригада управления (пгт. Коченево, Новосибирская обл.)
- 106-я отдельная бригада материально-технического обеспечения (г. Юрга, Кемеровская обл.)
- воздушно-десантные войска:
- разведывательные соединения:
- 3-я отдельная гвардейская Варшавско-Берлинская Краснознамённая, ордена Суворова бригада специального назначения (г. Тольятти)
- 24-я отдельная бригада специального назначения (г. Новосибирск)
- 39-я отдельная радиотехническая бригада особого назначения (Оренбург) [4]
- 14-я армия ВВС и ПВО.
Вооружение
На вооружении этих соединений имеется 24 ПУ тактических и оперативно-тактических ракет (по двенадцать «Точка-У» и «Искандер»); более 500 танков Т-72; до 800 БМП-2 и БМД-2, свыше 300 БТР-80; свыше 500 САУ, около 250 буксируемых орудий, примерно 200 минометов, около 300 реактивных систем залпового огня — РСЗО (шестьдесят — «Ураган», остальное — «Град»); около 300 противотанковых ракетных комплексов — ПТРК; до 250 ПУ ЗРК войсковой ПВО (С-300В, «Бук», «Тор», «Оса», «Стрела-10»), до 50 ЗРПК «Тунгуска», более 20 ЗСУ-23-4 «Шилка». Кроме того, на территории ЦВО расположены две центральные базы резерва танков — в Верхней Пышме (Свердловская область) и Козульке (Красноярский край). На них хранится танков и другой бронетехники как минимум не меньше, чем состоит на вооружении регулярных частей округа. Наземная ПВО округа составляет шесть зенитно-ракетных полков с ЗРС С-300П (по два в Поволжье и Восточной Сибири, по одному на Урале и в Западной Сибири). В ЦВО имеется около сорока фронтовых бомбардировщиков Су-24 и до пятидесяти модернизированных перехватчиков МиГ-31БМ. Есть также полсотни ударных вертолетов Ми-24 и до сорока транспортных Ми-26 и Ми-8. Правда, на территории ЦВО дислоцированы организационно ему не подчиняющиеся авиабазы Дальней (стратегической) авиации в Энгельсе (здесь находятся, в частности, все бомбардировщики Ту-160) и Иркутске (с бомбардировщиками средней дальности Ту-22М3) и военно-транспортной авиации (с самолетами Ил-76) в Оренбурге[5].
Командование Центрального военного округа
- Командующий войсками Центрального военного округа
- Генерал-лейтенант В. В. Чиркин — вр. и. о. с 9 июля по 13 декабря 2010 года; командующий с 13 декабря 2010 года по 26 апреля 2012 года[6].
- Генерал-полковник В. В. Герасимов — с 26 апреля по 9 ноября 2012 года[7].
- Генерал-майор А. В. Дворников — исполняющий обязанности с 9 ноября по 24 декабря 2012 года.
- Генерал-полковник Н. В. Богдановский — с 24 декабря 2012 года по 12 июня 2014 года
- Генерал-полковник В. Б. Зарудницкий — с 12 июня 2014 года
См. также
Напишите отзыв о статье "Центральный военный округ (Россия)"
Примечания
- ↑ 1 2 [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1;1298267 Указ Президента России от 20.09.2010 № 1144 «О военно-административном делении Российской Федерации»]
- ↑ [structure.mil.ru/structure/okruga/centre/history.htm Центральный военный округ]
- ↑ [tass.ru/armiya-i-opk/3612149 ТАСС: Армия и ОПК - Танковая дивизия на Урале будет сформирована до 1 декабря этого года]
- ↑ [ryadovoy.ru/forum/index.php/topic,2480.0.html Центральный военный округ (ОСК "Центр") - "новейший" облик]
- ↑ [rusplt.ru/policy/tsentralnyiy-voennyiy-okrug--nikakoy.html Центральный военный округ призван служить резервом для других округов - Русская планета]
- ↑ [www.e1.ru/news/spool/news_id-340577.html Назначен командующий и начальник штаба Центрального военного округа]
- ↑ [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?1609306 Указ Президента Российской Федерации от 26 апреля 2012 года № 515 «О назначении на должность и освобождении от должности военнослужащих Вооружённых Сил Российской Федерации»]
Литература
Ссылки
- [www.gorod-ufa.com/ufa/community/6603-purvo-vstupaet-v-osk-centr.html ПУрВО вступает в ОСК «Центр»]
- [vz.ru/politics/2010/10/22/441797.html С опережением графика. Министр обороны отчитался о завершении реформы системы управления Вооруженными силами]
- [milkavkaz.net/?q=node/74 2-е командование ВВС и ПВО]
- [milkavkaz.net/?q=node/46 Сибирский военный округ]
- [milkavkaz.net/?q=node/45 Приволжско-Уральский военный округ]
- [www.ng.ru/nvo/news/2010/10/12/1286889508.html Минобороны России завершило формирование Центрального военного округа]
- [news.mail.ru/inregions/volgaregion/18/economics/8343191/ Ижевский мехзавод подал иск к Минобороны России на 7,7 млн руб.]
- [structure.mil.ru/structure/okruga/centre/news/more.htm?id=10984536@egNews Новости, Сайт ВС России]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Центральный военный округ (Россия)
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
