Центральный Дом актёра имени А. А. Яблочкиной

Центральный Дом актёра
Тип	Общественная организация
Год основания	14 февраля 1937
Расположение	Москва (Россия)
Ключевые фигуры	Владимир Иванов
Веб-сайт	[www.rfcda.ru/ rfcda.ru]

«Центральный Дом актёра имени А.А. Яблочкиной» (ЦДА) — актёрский клуб, место отдыха и неформального общения людей театра. Создан Александром Эскиным как Центральный творческий клуб театральных деятелей.

История

Дом актёра задумывался как актёрский клуб, место отдыха и неофициального объединения людей по профессиональным интересам. Театральное сообщество мечтало иметь собственное место для «посиделок» и встреч, отличное от действовавшего в те годы универсального Дома Работников искусств. За создание Дома ратовали Иван Москвин, Е. Турчанинова, Е. Гельцер, Александра Яблочкина (в 1964 году Дому будет присвоено её имя).

С момента создания Дома и до своей смерти в 1985 году директором-распорядителем ЦДА был Александр Эскин. Большую роль в становлении Дома сыграли общественные директора: Николай Озеров, Иван Берсенев, Елена Гоголева, Михаил Жаров, Евгений Леонов.

14 февраля 1990 года здание Дома актёра на Тверской, 16 сгорело. Начался один из самых трудных периодов в жизни Дома. Лишь в конце 1991 года Министерство культуры СССР приютило ЦДА в своём здании на Арбате.

После распада СССР началась напряжённая борьба ЦДА за право владения домом. Наконец, благодаря участию и усилиям многих театральных деятелей, здание на Арбате, 35 Указом Президента России Бориса Ельцина было передано Дому актёра в безвозмездное пользование. Огромную роль в разрешении этого вопроса сыграли директор Дома, дочь Александра Эскина Маргарита Эскина, Народные артисты СССР Мария Миронова, Вера Васильева, Юлия Борисова.

Творческая деятельность

Даже в сталинские годы в Доме сохранялась атмосфера творческого вольнодумства и непринуждённой игры. Капустники и «посиделки» отличались дерзким юмором и остросовременным подтекстом. В числе постоянных участников и сочинителей капустников - М. Миронова, В. Топорков, О. Абдулов, И. Раевский, Н. Дорохин, В. Канделаки, Р. Плятт, Р. Зеленая, драматурги – В. Масс, М. Червинский, М. Слободской, В. Дыховичный.

Сегодня в ЦДА действуют три гостиных, Камерный зал на 80 мест, реконструирован Большой зал. В 2001 году на первом этаже построен новый Малый зал, оснащенный по самым современным требованиям. Новая сценическая площадка открылась премьерой Эдварда Олби «Три высокие женщины» (режиссёр Р. Мархолиа, в главной роли — Зинаида Шарко). Работают многочисленные клубы и секции, проводятся творческие вечера, вечера памяти, творческие семинары, презентации книг, кинопремьер.

ЦДА - соучредитель и соучастник проведения ряда крупных международных и всероссийских акций: Международный фестиваль театральных школ «Подиум», Международный фестиваль моноспектаклей, конкурс актёрской песни им. А. Миронова, Всероссийский фестиваль капустников «Весёлая коза» в Нижнем Новгороде.

В 1993 году ЦДА учредил актёрскую премию имени А. А. Яблочкиной. Лауреатами стали Юлия Борисова, Мария Миронова, Вера Васильева, Михаил Ульянов, Николай Анненков, Игорь Охлупин, Олег Ханов.

Адрес

• 119002, Москва, ул. Арбат, д.35, тел. +7 (499) 248-18-05

Отрывок, характеризующий Центральный Дом актёра имени А. А. Яблочкиной

Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.