Центральный дом культуры железнодорожников

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
здание
Центральный дом культуры железнодорожников

На фото ЦДКЖ слева
Страна Россия
Архитектурный стиль Барокко
Автор проекта Щусев, Алексей Викторович
Архитектор Щусев, Алексей Викторович
Дата основания 1927

Центральный дом культуры железнодорожников (ЦДКЖ) — театрально-концертный зал в Москве, входящий в комплекс Казанского вокзала.

Центральный дом культуры железнодорожников находится по адресу: Центральный административный округ, Комсомольская площадь, дом 2, строение 1. Район Красносельский.





История

К 1927 году, получив денежную поддержку от Наркомата путей сообщения, дорожного комитета и центрального комитета Союза железнодорожников, завершено строительство Центрального дома культуры железнодорожников, одна из частей Каланчёвской площади, по проекту архитектора А. В. Щусева. Здесь находился клуб Октябрьской революции для участников профсоюза железнодорожников. Называли его «образцовый рабочий клуб-театр». До этого здесь был дом Общества потребителей служащих Московско-Казанской железной дороги. В комнате для зрителей было 1200 стульев. В фойе находились служебные комнаты Казанского вокзала. В 1940 году архитектор переформировал служебные помещения[1].

Основное назначение ЦДКЖ — проведение культурно-массовых и зрелищных мероприятий для железнодорожников, а также для всех желающих зрителей. В их числе — торжественные собрания, концерты, спектакли, антрепризы, праздники для детей и взрослых. Используется профессиональными артистами как популярная и вместительная сценическая и репетиционная площадка в центре Москвы. Культурной деятельностью театрально-концертного зала руководит главный режиссёр ЦДКЖ.

ЦДКЖ имеет большой зрительный зал вместимостью 700 мест со сценой, обширные и богато оформленные произведениями искусства фойе для зрителей, репетиционный зал с паркетом для занятий танцами, комплекс служебных помещений, включая гримёрки, другие залы и комнаты для художественной самодеятельности и творчества, клубной и кружковой работы с детьми и взрослыми, мастерские, буфеты, раздевалки, административные кабинеты. Часть залов используется для проведения семинаров, совещаний, банкетов, корпоративов. Среди артистов, регулярно выступающих в ЦДКЖ, цвет российской эстрады — от Аллы Пугачёвой (сольный дебют певицы 14 мая 1974 года состоялся именно на сцене ЦДКЖ) до Валерия Меладзе и Григория Лепса[2].

В советское время на сцене ЦДКЖ многократно проходили чемпионаты СССР по шахматам.

Наиболее известный творческий коллектив, в настоящее время постоянно базирующийся в ЦДКЖ, — театр эстрадного танца «Латинский квартал».

Архитектура

Архитектор А. В. Щусев и инженер Г. Г. Карлсен. Здание выдержано в эпохе «нарышкинского» барокко, о чём свидетельствуют белокаменные «гребешки», которые украшали церкви в XVII веке. Зрительный зал граничит с площадью. Карлсен украсил здание полукольцом из железобетона[1].

Легенда

Согласно легенде, профинасировал строительство купец 1-й гильдии Николай Дмитриевич Стахеев. Он после революции 1917 года ушёл во Францию. В 1918 году вернулся за остальной частью нажитого капитала. Его поймали работники ГПУ, которые поставил условие: он отдаёт деньги и получает пенсию и возможность уезда. Об этом писала газета «Гудок». В ней работали И. Ильф и Е. Петров. Впоследствии история запечатлена в книге «Двенадцать стульев». Отрывок[1]:

Очутившись на улице, Ипполит Матвеевич насупился

— Где же драгоценности? — закричал предводитель.
— Да вот они! — закричал румяный старик.
– Клуб на них построили, солдатик! Видишь? Паровое отопление, шахматы с часами, буфет, театр, в галошах не пускают!.. Ипполит Матвеевич оледенел…

Напишите отзыв о статье "Центральный дом культуры железнодорожников"

Примечания

  1. 1 2 3 [um.mos.ru/houses/klub_zheleznodorozhnikov/ Клуб железнодорожников] (рус.). Проверено 20 мая 2015.
  2. Т. Бутковская. Это нежаркое эстрадное лето : [рус.] // Музыкальная жизнь]]. — 1974. — № 20—21. — С. 28—29.</span>
  3. </ol>

Отрывок, характеризующий Центральный дом культуры железнодорожников

Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.