Церковь Воздвижения Святого Креста (Вологда)
| католический храм | |
Церковь Воздвижения Святого Креста
| |
| |
| Страна | Россия |
| Город | Вологда |
| Конфессия | Католицизм |
| Архитектурный стиль | модерн |
| Автор проекта | И. В. Падлевский |
| Строительство | 1909—1913 годы |
| Дата упразднения | 1929 год |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 3500000785
|
| Состояние | перестроен, ресторан |
Церковь Воздви́жения Свято́го Креста́ в Вологде — бывший римско-католический храм, построенный в 1913 году и закрытый советской властью в 1929 году. В настоящее время — ресторан «Мишкольц». Выявленный памятник архитектуры (категория охраны не установлена)[1].
История
Католическая община Вологды официально существует с 1862 года. Небольшие группы католиков появились на Вологодчине в 1831 и 1863—1864 годах, после ссылки участников польских восстаний (1830—1831 и 1863—1864 годов), и в начале XX века, в результате переселения крестьян из западных губерний в ходе Столыпинской аграрной реформы. В 1866 или 1873 году в Вологде был устроен католический домовый храм (каплица), ксёндзы совершали поездки по губернии. В 1873—1876 годы на территории современной Вологодской области жили 512 католиков, в начале XX века — около 600[2].
9 июля 1907 года католическая община представила в технико-строительное отделение Вологодской губернии проект строительства каменного здания храма по проекту архитектора И. В. Падлевского. 11 июля 1907 года представленный проект был одобрен. В этом же году община получила разрешение на строительство храма. Для строительства город выделил общине участок по улице Галкинской № 3. В августе 1909 года были завершены работы по возведению фундамента, 2 мая 1910 года фундамент был освящён. 19 октября 1913 года губернская технико-строительная комиссия осмотрела законченное здание и дала разрешение на его эксплуатацию. 27 октября 1913 года каноник Константин Будкевич, настоятель храма святой Екатерины в Санкт-Петербурге, торжественно освятил костёл во имя Воздвижения Святого Креста.
В 1917—1922 годы большинство католиков эмигрировали или были репрессированы. 30 декабря 1929 года Вологодский горсовет принял решение о ликвидации католической общины в Вологде и о закрытии храма. Ходатайство верующих было оставлено без удовлетворения. Причинами закрытия, как указано в архивных документах, послужили: малочисленность общины — 59 человек, недостаточное использование помещения, нарушения договора со стороны общины. Здание храма было передано городскому Клубу юных пионеров. В 1960-е годы в нём временно размещалось общежитие Вологодского педагогического института. В 1970-80-е годы здание стояло бесхозным и медленно разрушалось. В 1989 году, после проведенного Трестом общественного питания Вологды ремонта, в нём был открыт ресторан «Мишкольц».
В 1993 году здание было приватизировано трудовым коллективом ресторана, в последующие годы оно неоднократно перепродавалось. В 2012 году начаты несогласованные работы по перестройке здания, заложены оконные проёмы[3][4]. Здание запаспортизировано как выявленный памятник архитектуры.
Католическая община
В 1993 году в Вологде была зарегистрирована не имеющая храма община римо-католиков в составе архиепархии Божией Матери (Центральный деканат). Богослужения община проводит в домашней часовне по адресу: Советский проспект, д. 30, кв. 23[5].
Напишите отзыв о статье "Церковь Воздвижения Святого Креста (Вологда)"
Примечания
- ↑ [resursy.mkrf.ru/objekty_kult_naslediya/katalog/catalog_mon.php?id_pam=3500000785 Каталог объектов культурного наследия Российской Федерации. Костёл Воздвижения Святого Креста (Вологда)]
- ↑ [www.pravenc.ru/text/155165.html Римско-католическая Церковь в ВО]
- ↑ Гусев Алексей [vologda.mk.ru/article/2012/06/06/712265-v-byivshem-katolicheskom-kostyole-vologdyi-mozhet-poyavitsya-restoran.html В бывшем католическом костёле Вологды может появиться ресторан] // МК в Вологде : газета. — Вологда, 2012-06-06.
- ↑ Чернова Марина [premier.region35.ru/gazeta/np767/s36.html У панов чубы трещат] // Премьер : газета. — Вологда, 2012-06-19.
- ↑ [volcath.narod.ru/today.htm Сайт прихода]
Отрывок, характеризующий Церковь Воздвижения Святого Креста (Вологда)
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
