Церковь Доброго Пастыря (Шанхай)

Церковь Доброго Пастыря (кит. 君王堂) — католическая церковь в городе Шанхай (Китай).

История

Церковь Доброго Пастыря была построена иезуитами в 1933 году для англоязычных жителей Шанхая. Первоначально приходом Доброго Пастыря управляли иезуиты. В начале февраля иезуиты, проживавшие в Шанхае, направили свои усилия на организацию Университета Авроры, поэтому 1 февраля 1951 года они передали приход епархиальному священнику.

15 июня 1953 года настоятель прихода Доброго Пастыря священник Чжушу Де и несколько священников, служащих в приходе, были арестованы как «империалистические шпионы». 17 июня 1953 года группа прихожан провела акцию протеста, призывая освободить арестованных католических священников. Священнослужителям было предъявлено обвинением в шпионаже в пользу иностранных государств. После суда настоятель прихода священник Чжушу Де был заключён в тюрьму, а иностранные священники были депортированы из Китая. Несмотря на то, что приход остался без священнослужителей, прихожане регулярно собирались на богослужения. В апреле 1954 года в Шанхае были арестованы епископ Шанхая и остальные священники, проживавшие в этом городе.

До 1966 года, когда в Китае началась культурная революция, церковь Доброго Пастыря продолжала функционировать как единственное католическое религиозное учреждение в Шанхае. В 1966 году храм был конфискован властями и до 1985 года он использовался как культурное учреждение. В 1985 году церковь Доброго Пастыря была возвращена епархии Шанхая. В настоящее время в церкви проходят регулярные католические богослужения на китайском языке.

Ссылки

• [www.cdd.org.tw/Costantinian/536/53610.htm История прихода]  (кит.)

Отрывок, характеризующий Церковь Доброго Пастыря (Шанхай)

– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.