Церковь Николы Притиска

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Православная церковь
Церковь Николы Притиска
укр. Притисько-Микильська церква
Страна Украина
Город Киев
Конфессия Украинская Православная Церковь Киевского патриархата
Тип здания церковь
Архитектурный стиль украинское барокко
Строительство 16951707 годы
Состояние действующая
Координаты: 50°27′54″ с. ш. 30°30′48″ в. д. / 50.46500° с. ш. 30.51333° в. д. / 50.46500; 30.51333 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.46500&mlon=30.51333&zoom=17 (O)] (Я)

Церковь Николы Притиска (церковь Николая Притиска, церковь Николая Чудотворца Притиска)— церковь Украинской православной Церкви Киевского патриархата, памятник архитектуры (охранный номер 1).

Адрес церкви: Киев, ул. Хорива 5А (на пересечении улиц Хорива и Притиско-Никольской).





Архитектура

Церковь Николы Притиска является одним из самых древних памятников, сохранившимся на Подоле. Церковь построена на средства киевского мещанина по прозвищу Железный Грош в 1695—1707 годах (по другим источникам — в 1631 году) в стиле украинского барокко. Эта небольшая церковь очень похожа на украинские крестообразные деревянные храмы[1]. Первоначально и церковь Николы Притиска была крестообразной. Согласно информации в статье Список каменных храмов в стиле украинского барокко перестроена в девятичастную одноглавую.

Характерной особенностью плана церкви Николы является граненая удлиненная западная ветвь креста и заметно укороченные также граненые боковые ветви — северная и южная. Купол церкви поставлен на восьмигранный барабан, установлен на высоких и широких подпружных арках, имеющих слегка стрельчатую форму, все ветви креста перекрыты цилиндрическими сводами, переходящими в сомкнутые своды в граненых частях ветвей креста. Арки объединяют боковые помещения в одно целое с подкупольным пространством.

История

На месте, где сейчас находится храм, ещё во времена Киевской Руси стояла церковь, посвященная Святому Николаю.

Название церкви скорее всего происходит от слова «притыка» (причал). Святой Николай всегда был покровителем моряков, торговцев и купцов, поэтому неудивительно, что торговый люд Подола строил церкви, посвященные своему святому. По другой версии, название связано с чудом, произошедшим в церкви — пытавшийся ночью вылезти в окно ограбивший церковь вор был прижат (притиснут) створкой окна (или иконой Святого Николая) и был обнаружен наутро прихожанами церкви.

В XVI веке на том же месте была построена новая деревянная церковь, по традиции получившая то же название. Первое упоминание о ней встречается в источниках 1612 года. Известно, что во время сильного пожара на Подоле в 1651 году она сгорела. Церкви Николы Притиска досталась достаточно сложная судьба, каменная церковь также не раз горела. После пожара 1718 на деньги меценатов церковь восстановили в 1750 году. Особенно страшным был пожар 1811 года, когда полностью сгорел весь Подол. После этого пожара обгоревшие стены церкви больше десятилетия не имели крыши. Восстановление храма, вместе с колокольней, было осуществлено по проекту архитектора А. И. Меленского с сохранением его архитектурных форм. Колокольня была сооружена в стиле ампир, но с лепниной в стиле барокко, а её верхний ярус в стиле классицизма был достроен уже во второй половине XIX столетия. В начале XX столетия, по инициативе церковного старосты И. С. Новикова, храм был значительно обновлён. Но уже в 1909 он опять сгорает.

В советский период богослужения в храме продолжались до 1935 года, так как в нём проводил службы и жил митрополит УАПЦ Иоанн Павловский. В 1935 году храм закрыли и использовали помещение под хлопко-прядильную фабрику. С 1977 года храм реставрировался, а 17 мая 1983 обвалилась его юго-восточная часть. До 1990 года продолжалась реставрация. После её завершения церковь через некоторое время передали верующим. Вначале храм принадлежал общине Украинской Автокефальной Православной церкви, в настоящее время — Украинской Православной церкви Киевского Патриархата[2].

Напишите отзыв о статье "Церковь Николы Притиска"

Примечания

  1. Г. Логвин, «Киев», Искусство, Москва, 1967
  2. [www.hram.kiev.ua/index.php?mode=books&cat=6&parent=670&id=19 Храми Св. Миколая у Києві]

Ссылки

  • [otherside.com.ua/news/detail.php?id=9608 Інший Бік — Архітектор Андрій Меленський]

Отрывок, характеризующий Церковь Николы Притиска

– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.