Церковь Рождества Иоанна Предтечи на Бору

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Православный храм
Церковь Иоанна Предтечи на Бору

Храм в 1820-х годах.
Страна Россия
Город Москва
Конфессия Православие
Епархия Московская
Тип здания Церковь
Дата основания XII век
Строительство около 1505—1508 (1509) годы
Дата упразднения 1847
Приделы мученика Уара
Состояние уничтожена
Координаты: 55°44′58″ с. ш. 37°36′51″ в. д. / 55.74944° с. ш. 37.61417° в. д. / 55.74944; 37.61417 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.74944&mlon=37.61417&zoom=18 (O)] (Я)

Церковь Рождества Иоанна Предтечи на Бору (под Бором, у Боровицких ворот), известная также как церковь святого мученика Уара — древнейшая церковь Москвы, располагавшаяся в Кремле.





История

Деревянная церковь известна с XII века. В начале XIV века при митрополите Петре церковь стала соборной. В то время она находилась на митрополичьем дворе, располагавшемся на вершине Боровицкого холма.[1]

Церковь была перестроена в камне в 1461 году. Обрушилась при пожаре в 1493 году, отстроена заново Алевизом Новым в 1508 году[1]. Около 1583 года придел церкви был переосвящён в честь мученика Уара (после рождения царевича Дмитрия, чьё прямое имя было Уар).[2] В ряде источников под этим названием упоминается и вся церковь.

Храм ещё раз пострадал при пожаре в 1737 году, после чего был восстановлен архитектором Иваном Мичуриным[1]. Сохранившиеся изображения церкви свидетельствуют и о многочисленных других перестройках, последняя из которых производилась после 1812 года[1].


Церковь была снесена в 1847 году по личному повелению Николая I в связи с ветхостью, а также с тем, что старинное здание не гармонировало с панорамой только что отстроенного Большого Кремлёвского дворца.[1][2] Придел святого Уара перенесён в Архангельский собор, а сам храм Рождества Иоанна Предтечи — в Боровицкую башню Кремля, где просуществовал до Октябрьской революции.[2]

Галерея

Напишите отзыв о статье "Церковь Рождества Иоанна Предтечи на Бору"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 [www.kreml.ru/ru/history/ReferenceData/LostArchitMonuments/ChristmasJohnBaptistChurch/ Рождества Иоанна Предтечи церковь] // Сайт Государственного историко-архитектурного музея-заповедника «Московский Кремль»
  2. 1 2 3 [www.pravoslavie.ru/jurnal/culture/svmos-ioannpredtecha.htm Московская церковь Рождества Иоанна Предтечи в Кремле] // pravoslavie.ru

Ссылки

  • [www.kreml.ru/ru/history/ReferenceData/LostArchitMonuments/ChristmasJohnBaptistChurch/ Рождества Иоанна Предтечи церковь] // Сайт Государственного историко-архитектурного музея-заповедника «Московский Кремль»
  • [www.pravoslavie.ru/jurnal/culture/svmos-ioannpredtecha.htm Московская церковь Рождества Иоанна Предтечи в Кремле] // pravoslavie.ru

Отрывок, характеризующий Церковь Рождества Иоанна Предтечи на Бору

«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»
И пити пити пити и ти ти, и пити пити – бум, ударилась муха… И внимание его вдруг перенеслось в другой мир действительности и бреда, в котором что то происходило особенное. Все так же в этом мире все воздвигалось, не разрушаясь, здание, все так же тянулось что то, так же с красным кругом горела свечка, та же рубашка сфинкс лежала у двери; но, кроме всего этого, что то скрипнуло, пахнуло свежим ветром, и новый белый сфинкс, стоячий, явился пред дверью. И в голове этого сфинкса было бледное лицо и блестящие глаза той самой Наташи, о которой он сейчас думал.
«О, как тяжел этот неперестающий бред!» – подумал князь Андрей, стараясь изгнать это лицо из своего воображения. Но лицо это стояло пред ним с силою действительности, и лицо это приближалось. Князь Андрей хотел вернуться к прежнему миру чистой мысли, но он не мог, и бред втягивал его в свою область. Тихий шепчущий голос продолжал свой мерный лепет, что то давило, тянулось, и странное лицо стояло перед ним. Князь Андрей собрал все свои силы, чтобы опомниться; он пошевелился, и вдруг в ушах его зазвенело, в глазах помутилось, и он, как человек, окунувшийся в воду, потерял сознание. Когда он очнулся, Наташа, та самая живая Наташа, которую изо всех людей в мире ему более всего хотелось любить той новой, чистой божеской любовью, которая была теперь открыта ему, стояла перед ним на коленях. Он понял, что это была живая, настоящая Наташа, и не удивился, но тихо обрадовался. Наташа, стоя на коленях, испуганно, но прикованно (она не могла двинуться) глядела на него, удерживая рыдания. Лицо ее было бледно и неподвижно. Только в нижней части его трепетало что то.
Князь Андрей облегчительно вздохнул, улыбнулся и протянул руку.
– Вы? – сказал он. – Как счастливо!
Наташа быстрым, но осторожным движением подвинулась к нему на коленях и, взяв осторожно его руку, нагнулась над ней лицом и стала целовать ее, чуть дотрогиваясь губами.