Церковь Святого Карапета (Ростов-на-Дону)
| Армянская церковь | |
Церковь Святого Карапета
Դոնի Ռոստովի Սուրբ Կարապետ եկեղեցի | |
 Церковь Святого Карапета. Вид с востока. | |
| Страна | Россия |
| Город | Ростов-на-Дону |
| Конфессия | ААЦ |
| Тип здания | Церковь |
| Архитектурный стиль | базиликанский, крестово-купольный |
| Автор проекта | В. В. Сазонов |
| Строитель | А. П. Аладжалян |
| Дата основания | 1875 год |
| Строительство | 1875—1881 года годы |
| Статус | действующая церковь |
Це́рковь Свято́го Карапе́та (арм. Դոնի Ռոստովի Սուրբ Կարապետ եկեղեցի) — армянская церковь в Ростове-на-Дону, единственная сохранившаяся в Нахичевани-на-Дону Армянская церковь (если не считать церкви монастыря Сурб Хач, которая находилась за пределами городской черты). Расположена на территории Армянского (Пролетарского) кладбища вблизи его восточной ограды, ориентирована своим южным порталом на главные входные ворота кладбища, которые, в свою очередь являются окончанием 10-й линии.
История
Церковь Святого Карапета была заложена в 1875 году (архитектор В. В. Сазонов), освящена 11 июля 1881 года. История строительства храмового ансамбля связана с именем нахичеванской дворянки Акулины Погосовны Аладжаловой, скончавшейся в 1871 г. А. П. Аладжалова завещала своё состояние для «сооружения на армянском кладбище каменной церкви во имя Иоанна Крестителя, а также на устройство при ней попечительского дома, колодца и домиков для жительства бедных бесприютных армянских семейств».[1]. Аладжалова была похоронена под юго-западной стеной церкви.
Экстерьер
Пространственная композиция церкви Святого Карапета построена в сочетании форм базиликального и крестово-купольного храмов. В оформлении фасадов прослеживаются традиционные армянские мотивы с резными каменными деталями.
Доминирующий мотив в оформлении фасадов, — аркада. Она представлена в первом ярусе северного и южного фасадов профилированными архивольтами полуколоннами. В храме три входа, — южный, западный и северный, — оформлены перспективными порталами, завершёнными крестами. Преобладающую роль центрального нефа подчёркивает на западном и восточном фасадах мотив нарастающей к центру аркады.
Интерьер
Церковь Святого Карапета — долгое время оставалась единственной среди всех церквей города, которая построена в армянском стиле (до открытия в 2011 году, на месте разрушенного в советские годы кафедрального собора, церкви Сурб-Арутюн (Святого Воскресенья)). Внутренняя обстановка такая же как и в других армянских церквах. Церковь отличается свойственной армянской церкви лаконичностью. Иконостас церкви отделан из орехового дерева в «анийском» стиле. Стены украшены орнаментальными гипсовыми медальонами рамками и в которые помещены фрески.
Центральная икона церкви «Богоматерь» установлена на ступенчатом подиуме. Подлинные первоначальные фрески помещены в медальонах и рамках: «св. Пантелеимон», «св. Георгий», «св. Варвара», «св. Степанос» и др. Они поражают своей лаконичностью, строгостью и благородством коричнево-оливкового колорита, несмотря на то, что выполнены в академической манере.
Реликвии
Некоторое время в храме находился древний крест-камень (хачкар) Сурб Хач[2]
Напишите отзыв о статье "Церковь Святого Карапета (Ростов-на-Дону)"
Примечания
Ссылки
- Г. Есаулов, В. Черницына, Архитектурная летопись Ростова-на-Дону, Ростов-на-Дону, 1999.
- В. Лобжанидзе, Г. Лаптев, Путешествие по Старому Ростову, Ростов-на-Дону, 1997.
- В. Лобжанидзе, Г. Лаптев, В. Кустов, Путешествие по Старому Ростову, Ростов-на-Дону, 2001, часть 2.
- [araspel.org/showthread.php?t=376&page=2 Фото армянских церквей в разных городах мира]
См. также
- Армянская апостольская церковь
- Список армянских храмов мира
- Список армянских храмов России
- Нахичевань-на-Дону
Отрывок, характеризующий Церковь Святого Карапета (Ростов-на-Дону)
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
