Церковь Святого Николая Орфаноса

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Церковь Святого Николая Орфаноса (греч. Άγιος Νικόλαος Ορφανός) — соборный храм монастыря Влатадов, посвящённый Николаю Чудотворцу, в городе Салоники. В 1988 году в составе раннехристианских и византийских памятников Салоник включена в перечень объектов Всемирного наследия.





История создания

Постройка церкви из-за особенностей архитектурного стиля относится к началу XIV века (вероятно 13101320 годы). Церковь всегда принадлежала христианам и в период турецкого завоевания не была обращена в мечеть, что и обеспечило хорошую сохранность её фресок. В XVII веке она стала подворьем монастыря Влатадов (об этом в 1648 году в своём письме свидетельствует константинопольский патриарх Иоанникий II) и принадлежит ему по настоящее время.

Архитектурные особенности

Первоначально церковь состояла из трех равных частей, имеющих с запада общий неф, то есть имела форму трехскатной базилики. В настоящее время церковь состоит из продолговатого помещения, окружённого с трех сторон (кроме восточной) П-образной галереей, которая на восточной стороне образует два придела, один из которых выполняет функции диаконника.

Внутреннее убранство

Из архитектурных украшений в церкви имеются капители, заимствованные из более ранней постройки, и относящиеся к эпохе императора Феодосия. Они украшены двумя рядами зубчатых листьев, окрашенных в разные цвета, которые сохранились до настоящего времени. В церкви установлен мраморный иконостас, сохранившийся практически неповреждённым.

Наибольший интерес представляют фрески первой половины XIV века, являющиеся одним из значительных образцов византийского искусства эпохи Палеологов. Фресками расписана практически полностью вся внутренняя часть этой небольшой церкви. Они располагаются рядами по стенам: нижний ряд занимают образы святых, а выше их ряд крупных композиций со сценами двунадесятых праздников (заключены каждая в красную рамку), Страстей Христовых, жития святителя Николая, Герасима Иорданского (первый из известных житийный цикл святого) и другие.

Напишите отзыв о статье "Церковь Святого Николая Орфаноса"

Ссылки

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 456
[whc.unesco.org/ru/list/456 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/456 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/456 фр.]

Литература

Отрывок, характеризующий Церковь Святого Николая Орфаноса

Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.