Церковь Святого Саркиса (Воронеж)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Армянская церковь
Армянская церковь Святого Саркиса
Сурб Саркис екехеци
Страна Россия
Город Воронеж
Конфессия Армянская Апостольская церковь
Епархия Ново-Нахичеванская и Московская епархия 
Тип здания церковь
Архитектор Геворг Ширванян
Строительство 20122015 годы
Статус не освящен

Армянская церковь Сурб Саргис (Սբ. Սարգիս եկեղեցի) – церковь Ново-Нахичеванской и Московской епархии Армянской Апостольской Церкви в Воронеже[1]. Находится по адресу Донбасская ул., 2. Храм пока не освящен и не действует.[2]

Полностью облицован армянским туфом, богат барельефами и хачкарами. Интерьер расписан армянскими орнаментами. Архитектор – Геворг Ширванян.

Напишите отзыв о статье "Церковь Святого Саркиса (Воронеж)"



Ссылки

  • [wikimapia.org/30458608/ru/Армянская-церковь-Сурб-Саргис-св-Сергий-ՀԱՅԿԱԿԱՆ-Սբ-Սարգիս-ԵԿԵՂԵՑԻ Сурб Саркис]
  • [vmulder.livejournal.com/134125.html Церковь святого Саркиса]

Примечания

  1. [vremyakultury.ru/tajna-sudby-ajastana-k-otkrytiyu-armyanskogo-xrama-v-voronezhe/ Тайна судьбы Айастана/ к открытию армянского храма в Воронеже]
  2. О. Кириллова, И ныне там / Воронежский курьер, 28 сентября 2013 года.
К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Церковь Святого Саркиса (Воронеж)

«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал: