Церковь Святой Богородицы (с. Шаумян, Республика Армения)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Достопримечательность
Церковь Святой Марии Богородицы
Սուրբ Մարիամ Աստվածածին եկեղեցի

Церковь Святой Марии Богородицы
Страна Армения
Конфессия Армянская Апостольская Церковь
Автор проекта Оганесян Карен
Строитель Нвер Саргсян
Архитектор Эдик Григорян
Первое упоминание XIX век
Дата основания XIX век
Строительство 20082010 годы
Статус Действующая Церковь
Сайт [www.facebook.com/shahumyan.church Официальный сайт]
Координаты: 40°21′07″ с. ш. 44°29′05″ в. д. / 40.3519833° с. ш. 44.4848139° в. д. / 40.3519833; 44.4848139 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.3519833&mlon=44.4848139&zoom=17 (O)] (Я)

Церковь Святой Марии Богородицы, Армянская Апостольская Церковь Республики Армения в с. Шаумян Армавирской области





История

Церковь Святой Марии Богородицы (арм. Սուրբ Մարիամ Աստվածածին եկեղեցի)[1] была построена в начале XIX века в с. Шаумян, которое входит в административный состав святого, для всех прихожан Армянской Апостольской Церкви, города Эчмиадзин.

В начале 1930-х годов Церковь Святой Богородицы была разрушена, но рядом с руинами[2] старой Церкви в 2010-м году началось строительство нового, еще более величественного строения.

Строительство новой Церкви было начато по зову сердца и финансовой поддержке уроженца с. Шаумян, жителя г.Москвы Оганесяна Карена. Он еще в молодости дал себе обет воздвигнуть Божий дом в своем родном селе.
Его мечта сбылась и в 2010-м году Церковь была освящена Епископосом Тер-Сион Адамяном[3]

Территория старой и новой церквей была облагорожена и обнесена забором. На территории также были установлены Хачкары(арм. խաչքար, дословно «крест-камень»), посвященные

Галерея


Напишите отзыв о статье "Церковь Святой Богородицы (с. Шаумян, Республика Армения)"

Примечания

  1. www.facebook.com/shahumyan.church
  2. [www.arlis.am/DocumentView.aspx?DocID=45005 DocumentView]
  3. [armaviritem.am/?p=152#.VgKFbn2A6Ul Շահումյանի Սուրբ Աստվածածին եկեղեցի]

Отрывок, характеризующий Церковь Святой Богородицы (с. Шаумян, Республика Армения)

– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала: