Церковь Святой Терезы Младенца Иисуса (Павлодар)
| Католическая церковь | |
Церковь Св. Терезы Младенца Иисуса
| |
| |
| Страна |  Казахстан
|
| Конфессия | Католицизм |
| Епархия | Архиепархия Пресвятой Девы Марии |
| Благочиние | Павлодарский деканат |
| Первое упоминание | 1978 |
| Строительство | 1997—2000 годы |
| Приделы | Святой Терезы Младенца Иисуса |
| Состояние | новостройка |
Церковь Святой Терезы Младенца Иисуса — католический храм, расположенный в городе Павлодар, Казахстан. Административно относится к Павлодарскому деканату[1] Архиепархии Пресвятой Девы Марии[1]. Здание возведено в 1996—2000 годах.
Содержание
История общины и здания церкви
Практикующие католики в Павлодаре и Павлодарской области были с XIX века, но их число особенно возросло в годы войны, когда сталинские репрессии приводили сюда большие массы населения — поволжских немцев, а также население Кавказа, Украины[2]. Среди депортированных и отбывавших тюремные заключения в лагерях Карлага и трудармиях были и священники. В периоды своих редких приездов на север Казахстана они посещали и г. Павлодар, собирая верующих тайно, на квартирах, чтобы провести богослужение[2]. Одним из них был священник Александр Бень[2] из Кустаная, который сплотил верующих области в общину, другой — о. Антон Шешкявичус, отбывавший тюремный срок в лагере Славгорода[2].
У истоков католической общины стояли её активные члены: Дизер Мария, Бук Евгения, Лейнвебер Элла, Магер Элла, Маер Регина, Руссман Адольф, Ланг Клара, Байльман Александр, Шмальц Томас, Ремеш Константин и многие-многие другие. Службы и сходы на молитвы проводились в сёлах области: Красноармейке, Щербактах и др.
1978 год. Здание, регистрация
Католическое население города в XX веке выросло, в основном, за счёт переселения в эту область множества поволжских немцев, бывших протестантами и католиками, в ходе депортаций немцев СССР. В 1978 году, в одном из частных домов в секторе частной застройки, купленном на собранные верующими средства, разместилась церковь. В том же году приход в Павлодаре был зарегистрирован, начал работать священник из Латвии, марианин о. Франц Мегнис[2].
Будучи проездом в Киргизии, в Бишкеке, где работал о. Михаил Келлер, о. Франц узнал, что в Павлодаре есть община католиков и так случилось, что после регистрации общины и её членов, он приехал в город Павлодар, где проработал до 1983 года[2]. На городском кладбище покоятся останки о. Франца, который до последних дней своей жизни посвятил себя душепастырскому труду в приходе св. Терезы Младенца Иисуса[2].
Известно, что власти создавали верующим много трудностей, немало их выпало на долю каждого священника. Некоторые из мирян и духовенства много претерпели, но, тем не менее, община не перестала существовать до сегодняшнего дня[2].
1997—2000. Строительство, современность
25 апреля 1997 года приход «переехал» на новое место, и св. Месса ежедневно проходила в полуподвале строящегося храма. Храм строился на пожертвования, полученные по большей части от различных церковных организаций Германии: «Ren Trois», Мюнхенского и Кёльнского диоцезов, «Kirche in Not», «Missionsprokur Nurnberg», а также на пожертвования прихожан[2].
В настоящее время здание церкви полностью окончено (строительство завершилось в 2000 году), на смежной территории строятся здания женского закрытого монастыря. При здании функционирует постоянная выставка-экспозиция, иллюстрирующая историю развития католичества в Павлодарской области, которую община, в будущем, надеется преобразовать в музей.
Община в настоящий момент духовно окормляет сам город и 15 окрестных сёл, где нет своих собственных общин. Служения проводятся в домах у верующих, а в одном случае — в помещении сельского клуба, в селе Красноармейка с 1979 года существует часовня-каплица. В общине служат сёстры-монахини из конгрегации сестёр Евхаристического Иисуса.
Напишите отзыв о статье "Церковь Святой Терезы Младенца Иисуса (Павлодар)"
Примечания
Ссылки
- [www.catholic-kazakhstan.org/pawloda/index.htm ПАВЛОДАР — Приход: Св. Терезы Младенца Иисуса]
Отрывок, характеризующий Церковь Святой Терезы Младенца Иисуса (Павлодар)
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
