Церковь Святой Троицы (Антарктика)

Православный храм
Церковь Святой Троицы
Страна	Антарктида
Остров	Ватерлоо
Конфессия	Православие
Автор проекта	П. И. Анисифоров, С. Г. Рыбак, А. Б. Шмидт
Дата постройки	2004 год

Церковь Святой Троицы — русская православная церковь на острове Ватерлоо (Южные Шетландские острова) в Антарктике, неподалёку от российской полярной станции Беллинсгаузен. Церковь имеет высоту 15 метров и вмещает до 30 человек. Сейчас храм является Патриаршим подворьем Троице-Сергиевой Лавры.

Строительство

Идея создать постоянный храм в Антарктике появилась в 1990-х годах у начальника Российской антарктической экспедиции (РАЭ) Валерия Лукина, капитана женской полярной команды «Метелица» Валентины Кузнецовой и Патриарха Алексия II. Эту идею активно поддержал руководитель антарктической авиакомпании Петр Задиров. Тогда же был создан фонд «Храм Антарктиде», получивший благословение Патриарха Алексия II. Организованный фондом всероссийский конкурс выиграл проект барнаульского архитектора Светланы Густавовны Рыбак, работающей в «Творческой мастерской П. И. Анисифорова». Директор мастерской П. И. Анисифоров организовал и возглавил работу творческого коллектива. Конструктором в авторский коллектив был приглашён Александр Борисович Шмидт.

Место расположения будущего храма было освящено 20 января 2002 года.

Храм был срублен бригадой плотников из Горно-Алтайска под руководством Кирилла Владиславовича Хромова на Алтае в селе Кызыл-Озек из древесины кедра и лиственницы, выросших на берегах Телецкого озера. Зданию храма дали «отстояться» почти год, затем разобрали, перевезли на грузовиках в Калининград, а оттуда на судне «Академик Сергей Вавилов» в Антарктиду, где его вновь собрала бригада из восьми человек за 60 дней. Иконы для иконостаса были выполнены дмитровскими иконописцами под руководством Валерия Ивановича Гришанова. Возле церкви построен жилой домик для священнослужителей.

Храм был освящен во имя Святой Троицы 15 февраля 2004 года наместником Свято-Троицкой Сергиевой лавры, епископом Сергиево-Посадским Феогностом, в присутствии многочисленного духовенства, паломников и спонсоров, прибывших специальным авиарейсом из ближайшего города, чилийского Пунта-Аренаса.

Работа храма

Первым настоятелем антарктического храма стал 30-летний иеромонах Каллистрат (Романенко), насельник Троице-Сергиевой лавры, в прошлом — скитоначальник скита на острове Анзер в Соловецком архипелаге. Он провёл больше года на антарктическом острове, отбыв в Россию в марте 2005, после того как ему на смену прибыли два других иеромонаха той же лавры, отцы Гавриил (Богачихин) и Владимир (Петраков), чтобы также провести год в Антарктике.

С тех пор священники (лаврские иеромонахи) в церкви менялись каждый год, примерно по такому же графику, как и работники антарктических научных станций. Однако многие из них побывали на антарктическом посту неоднократно: на третий год (2006) антарктическим священнослужителем опять был о. Каллистрат, а на четвёртый (2007) — вновь о. Владимир, в этот раз с о. Сергием (Юриным). В 2014 г. в храме служил о. Софроний (Кириллов), в 2015 г. его сменили иеромонах Вениамин (Мальцев) и диакон Максим (Герб).

В число обязанностей священника входит духовное окормление персонала российской и других близлежащих станций и поминовение 64 российских полярников, погибших в ходе изучения Антарктиды.

Финансировал проект Петр Задиров, в прошлом полярник и парашютист, чья авиакомпания Полюс уже с 1990-х годов доставляет грузы на полярные станции.

Церковь Святой Троицы считалась самым южным православным храмом в мире. Ныне ещё южнее расположены часовня святого Иоанна Рыльского на болгарской станции «Святой Климент Охридский» (остров Смоленск) и часовня Святого равноапостольного князя Владимира на украинской станции «Академик Вернадский». Тем не менее, Церковь Святой Троицы была и остаётся самым южным постоянно действующим православным храмом.

Текущие события

• 29 января 2007 года в этом храме состоялось первое в Антарктике венчание россиянки Ангелины Жулдыбиной и чилийца Эдуардо Алиага Илабака, работающего на чилийской антарктической базе.
• 21-25 февраля храм посетил глава Синодального военного отдела Украинской Православной Церкви архиепископ Львовский и Галицкий Августин, совершивший молебен об успешной работе экспедиции на антарктической станции РАЕ 51 «Беллинсгаузен».

В феврале 2009 года к пятилетнему юбилею освящения храма, станцию Беллинсгаузен посетила делегация из Троице-Сергиевой лавры, включая нескольких священников, служивших на станции в течение этих 5 лет.

17 февраля 2016 года станцию «Беллинсгаузен» и храм посетил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. В общем зале станции Святейший Патриарх Кирилл пообщался с членами российской экспедиции, а также с сотрудниками других экспедиций, в том числе с полярниками с чилийской, китайской и других станций, пришедшими на встречу с Предстоятелем Русской Церкви. После беседы с полярниками Патриарх отметил особенность Антарктики объединять людей разных стран и религий: «Антарктида — это единственное место, где нет оружия, где нету никакой военной деятельности, где не ведётся никаких научных исследований, направленных на то, чтобы появились новые средства уничтожения людей. Это некий образ идеального человечества. И это свидетельство о том, что люди могут так жить: они могут жить без границ, без оружия, без враждебной конкуренции, сотрудничать и чувствовать себя членами одной семьи».

Интересные факты

• В 2007 году под городом Валдай Новгородской области была освящена церковь во имя преподобного Сергия Радонежского, являющаяся точной копией церкви Святой Троицы.

• Livingston-Location.JPG

  Местоположение о. Ватерлоо

• Kgeorge map.png

  Англо-испаноязычная карта о. Ватерлоо

• Trinity Church, Antarctica 4855.JPG

  Вид с острова Ардли

• Trinity Church, Antarctica 1539.JPG

  Колокола

• Trinity Church, Antarctica 1540.JPG
• Trinity Church, Antarctica 7576.JPG
• Trinity Church, Antarctica 7577.JPG
• Flock of Gentoo in Front of Trinity Church.jpg

  Стая пингвинов на фоне храма

• Trinity Church, Antarctica 6933.JPG

  Лунное затмение 28.09.2015 г.

См. также о других антарктических церквях

• Религия в Антарктиде
• Часовня Св. Ивана Рыльского (болгарская православная церковь)
• Аргентинская Капелла Св. Девы Луханской (римско-католическая церковь)
• Норвежская лютеранская церковь (Грютвикен)
• Церковь снегов (совместно используемая римско-католической и англиканской церквями, фактически — вне конфессий)

Ссылки

• [community.livejournal.com/ru_woodarch/82379.html?mode=reply Описание храма] в ЖЖ [ru_woodarch.livejournal.com/ ru_woodarch]
• [r-oc.1gb.ru/viewpage.php?cat=antarctic_continent&page=1 История церкви]
• [www.rusk.ru/newsdata.php?idar=410602 Пресс-релиз ИТАР-ТАСС]
• «Повесть о холодном рае» ([www.taday.ru//text/154696.html часть 1], [www.taday.ru/text/154890.html часть 2]) — интервью с иеромонахом Гавриилом (Богачихиным), год служившим в храме Живоначальной Троицы в Антарктике (Татьянин День)
• «[www.ogavriil.narod.ru/antarctida/index.html Путевые заметки из Антарктиды]» — фоторепортаж о. Гавриила
• [tourbina.ru/authors/Ogavriil/blog/ Блог Отца Гавриила. Дневник о жизни в Антарктике.]
• [www.rus-obr.ru/ru-web/4627 статья о документальном фильме Владимира Соловьева «Храм в Антарктиде» (из цикла «Священная география России»)]
• «[www.pravoslavie.ru/put/73856.htm Нужен ли храм в Антарктиде]» — интервью, которое священник Константин Кравцов взял у зимовавшего в Антарктиде Иеромонаха Павла (Гелястанова)
• «[www.miloserdie.ru/article/rozhdestvo-na-antarktide/ Рождество в Антарктиде]» — статья диакона Максима Герба о жизни и служении на антарктической станции «Беллинсгаузен» в 2015—2016 гг
• «[foma.ru/antarktida-pravoslavnaya.html Антарктида православная]» — Заметки диакона Максима Герба о жизни на антарктической станции к 12-летию Храма Святой Троицы.

Отрывок, характеризующий Церковь Святой Троицы (Антарктика)

Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…