Церковь Спаса Нерукотворного Образа в Клязьме
| Православный храм | |
Церковь Спаса Нерукотворного Образа
| |
 Спасский храм (Алексия, митрополита Московского) | |
| Страна | Россия |
| Город | Пушкино, микрорайон Клязьма |
| Конфессия | Православие |
| Епархия | Московская |
| Архитектурный стиль | неорусский с элементами модерна |
| Автор проекта | С. И. Вашков |
| Строитель | В. И. Мотылёв |
| Основатель | И. А. Александренко |
| Дата основания | 1913 |
| Строительство | 1913—1916 годы |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 5010373002
|
| Состояние | действующая |
Церковь Спаса Нерукотворного Образа в Клязьме (Церковь Николая Чудотворца и Алексия, митрополита Московского)[1] — православная церковь в стиле модерн в посёлке Клязьма (современный микрорайон города Пушкино) Московской области (Лермонтовская улица, 20).
Содержание
Архитектура
Храм построен купцом 2-й гильдии Иваном Александровичем Александренко на свои средства. Церковь представляет собой кубический храм, завершённый главкой на горке кокошников, с пристроенной с запада звонницей на 15 колоколов, украшенный майоликовыми панно.
Храм является любопытным образцом неорусского стиля (с оттенком модерна), построенным в честь 300-летия Романовых архитектором В. И. Мотылёвым по рисунку С. И. Вашкова (1879—1914), ученика Васнецова, в 1913—1916-е годы. О годе основания свидетельствует различимая снизу надпись старинной вязью на изразцовой ленте барабана[2].
Церковь является первой в России железобетонной церковью[3], что открыло новую эпоху в церковном строительстве.
После революции храм был разорён, колокольня снесена, маковки на крыше разобраны.
История
Первоначально предполагался к освящению как Николо-Алексиевский, и по ряду сведений так и не успел стать освящённым — революция помешала началу богослужений.
В 1938 году настоятель храма митрофорный протоиерей Леонид Флоренский был арестован и в 1939 году сослан в Караганду (Казахстан). Умер отец Леонид в Караганде примерно в 1940 году[4].
В советские годы служил общежитием, складом, на 3-х этажах были устроены коммунальные квартиры, пионерлагерь, склад декораций Московского театра им. Островского.
Открыт в 1989 году, освящён как Спасский и отреставрирован.
В 2007 году сгорела относящаяся к ней Летняя деревянная церковь Гребневской иконы Божьей матери, заложенная в 1900 году. В настоящий момент (2016 год) ведётся строительство новой (уже каменной) церкви. Новая церковь состоит из двух этажей: верхний (надземный) этаж этой церкви представляет собой храм в честь Гребневской иконы Божией матери (надземный храм в честь Гребневской иконы Божией матери пока недостроен (2016 год) и в нём пока ещё не ведутся службы); на нижнем же (подземном) этаже расположен храм в честь святого преподобного Александра Свирского, где в настоящее время проходят богослужения.
Напишите отзыв о статье "Церковь Спаса Нерукотворного Образа в Клязьме"
Примечания
Литература и ссылки
- Капустина М. В. Церковь Гребневской иконы Божией Матери на Клязьме. М., 2004
- [spgreb.ru/ Официальный сайт прихода церкви Спаса Нерукотворного Образа в Клязьме]
Отрывок, характеризующий Церковь Спаса Нерукотворного Образа в Клязьме
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
