Церковь Христа Пантепопта

Церковь Христа Пантепопта (то есть «Всевидящего»; Eκκλησία του Χριστού Παντεπόπτη) — единственная церковь XI века, сохранившаяся в Стамбуле. Построена не позднее 1087 г. по инициативе Анны Далассины, основавшей на четвёртом холме Константинополя женский монастырь, освящённый в честь Пантепопта. Во время латинского владычества в Константинополе (1204-61) монастырём заправляли бенедиктинцы. После падения Константинополя в церкви разместились медресе близлежащей мечети Фатих; ныне это мечеть Эски Эмарет (Eski Imaret Camii).

Уцелевшая до настоящего времени на склоне Золотого Рога монастырская церковь почти со всех сторон окружена более поздними зданиями. Пол церкви служит потолком подземного водохранилища (цистерны). Церковь Пантепопта — это первый в Стамбуле пример здания, построенного в технике смешанной кладки со скрытым рядом, впоследствии получившей большое распространение на Руси. Кроме того, это единственная купольная постройка города, крытая не свинцом, а кирпичной плиткой.

Изнутри храм четырехстолпный. Помимо нартекса, к западной стороне во времена Палеологов была пристроена паперть, разделённая на три части (боковые крыты сводами, центральная — куполом). Кроме того, с западной стороны имеется исключительно редкий архитектурный элемент — галерея в форме буквы U, видимо, построенная для личных нужд императрицы. Окна галереи открываются внутрь храма. Апсиды боковых нефов имеют форму трилистника и отделены от центральной апсиды стенами.

Во время реставрации, предпринятой в 1970-е гг., был сломан надалтарный минарет, а куполу возвращена первоначальная форма, изменённая турками на шлемовидную. Кирпичная кладка исключительно декоративна: в оформлении присутствуют и меандры, и солнечные лучи, и имитация перегородчатой эмали. Внутреннее убранство средневекового храма не сохранилось.

Отрывок, характеризующий Церковь Христа Пантепопта

– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.