Церковь Швеции

Церковь Швеции

Герб Церкви Швеции
Конфессия	Протестантизм
Направление	Лютеранство, Высокая церковь
Управление	Епископальное
Глава	Архиепископ Уппсалы — Антье Якелен (с 2014 г.)
Соглашения	ВСЦ, ВЛФ, КВЦ, Декларация Порвоо
Территория	Швеция
Основатель	Густав I Васа
Дата основания	1536
Место основания	Уппсала, Швеция
Членов	ок. 6,4 млн
Официальный сайт	[www.svenskakyrkan.se/ www.svenskakyrkan.se]

Це́рковь Шве́ции (швед. Svenska kyrkan) — крупнейшая христианская деноминация в Швеции, крупнейшая лютеранская церковь во Всемирной лютеранской федерации и в мире, член Декларации Порвоо. Членами церкви являются около 6,4 миллионов человек или 67,5 % населения Швеции. Однако только 2 % посещает богослужения еженедельно. До 2000 года церковь имела статус государственной.

Название «Церковь Швеции» впервые появилось в законодательном акте в 1860 году (в первом законе о несогласных). Это название было необходимо для того, чтобы различать Церковь Швеции от других конфессий.

Церковь Швеции представляет собой:

• сообщество людей евангелическо-лютеранской веры в Швеции, объединяющее приходы и диоцезы;
• открытую национальную церковь, работающую с демократическими организациями и через церковное служение, охватывающую всю нацию;

Главой Церкви Швеции является Архиепископ Уппсалы. 15 октября 2013 года архиепископом была избрана Антье Якелен, которая вступила в должность в 2014 году.

Вероучение

Начало вероучения шведской церкви после реформации было заложено в 1536 году во время правления короля Швеции Густава Васы. На созванном им Синоде церкви в Швеции Каноническое право Римско-католической церкви было отменено. Этот акт официально отделил церковь в Швеции от папы. В 1572 году церковь приняла «Шведский церковный устав», в котором определялась организационная структура и характер самоуправляющейся шведской церкви. Главой церкви отныне стал король.

Официально шведская церковь стала лютеранской в 1593 году, когда Синод шведской церкви в Уппасале принял Аугсбургское исповедание, признав лютеранские вероучения обязательными для всего шведского королевства, а также издал документ лат. «Confessio Fidei», согласно которому были приняты:

• Апостольский Символ веры
• Никейский Символ веры
• Афанасьевский Символ веры
• Аугсбургское исповедание
• Решение Синода в Уппсале 1572 года
• Решение Синода в Уппсале 1593 года

В 1686 году Риксдаг принял Книгу Согласия, которая включает в себя также:

• Апология аугсбургского исповедания
• Шмалькальденские артикулы
• О власти и первенстве Папы
• Большой Катехизис Мартина Лютера
• Малый Катехизис Мартина Лютера
• Формула согласия

В XIX—XX веках были официально утверждены различные церковные соглашения, в основном направленные на экуменизм:

• Уппсальское исповедание 1909 года, для полного евхаристического общения с Церковью Англии
• Конституция Всемирного совета церквей (ВСЦ)
• Конституция Всемирной лютеранской федерации (ВЛФ)
• «Крещение, Евхаристия и Служение», также известное как «Лимский документ» (англ. «Lima Document») ВСЦ в Лиме в 1982
• Договор 1995 года об общении с Независимой Филиппинской церковью
• Вступила в Декларацию Порвоо в 1996 (англ. Porvoo Communion) для полного общения с другими 11 церквями, не являющимися католическими, но не нарушившими апостольскую преемственность.

На практике, тексты лютеранских вероучений играют второстепенную роль, вместо этого приходы опираются на лютеранские традиции, смешанные с влиянием других христианских конфессий и различных церковных движений, такие как Низкая церковь, Высокая церковь, пиетизм («Старая церковь») и лестадианство, которые могут быть установлены на местном уровне, но не имеют большого общенационального влияния.

С XX века Церковь Швеции в большинстве своем проповедует либеральное христианство и защищает права человека.

История

Христианство проникло в Швецию, как и во многие другие страны, через миссионерские монашеские ордена, моряков и торговцев. Католический монах Ансгар считается первым, кто пришёл с христианской проповедью в Швецию в IX веке. Также считается, что именно по его инициативе первые христиане в Швеции построили первую церковь, церковь в городе Бирка на озере Меларен.

Образование шведской церкви

Важным событием для христианства в Швеции был Улоф Шётконунг, который был первым христианским королём Швеции, вероятно, крещённым английским миссионером. Его политика была направлена на активное распространение христианства в Швеции. Миссионеры проповедовали христианство, строились католические монастыри, церкви, в центре поселений, как знак Божьего присутствия в мире. Задачами церкви были не только воспитание людей в христианской вере, но также образование и здравоохранение. Со временем церковь стала в стране весьма могущественной силой, в том числе богатейшим землевладельцем: площадь церковных владений превышалась общую площадь земель, принадлежащих шведским дворянам.

Реформация

В 1517 году братья Олаус (Олаф) и Лаурентиус (Ларс) Петри, сыновья кузнеца из Эребру, приехавшие в Германию для получения образования, стали свидетелями выступлений Мартина Лютера против злоупотреблений в Римско-католической церкви. В 1518 году Олаус вернулся в Швецию и стал диаконом и учителем Стренгнесской церковной школы. Первоначально к выступлениям Петри отрицательно отнеслись не только церковные иерархи, но и обычные прихожане, которые кидали в проповедника камнями и палками. Первоначально отрицательно к проповеди нового учения отнесся и новый король Швеции Густав Васа, которым в 1523 году был издан указ, запрещавший под угрозой лишения имущества и смертной казни изучать произведения Лютера. Однако сложная внутриполитическая ситуация заставила короля искать как новых союзников внутри страны, так и дополнительные источники финансирования своего правления. Вдобавок в 1524 году возник конфликт между королём и папой Климентом VII по поводу избрания нового архиепископа. В результате этого отношения с папством были прерваны и больше не возобновлялись.

Реформа Церкви в Швеции осуществлялась постепенно — с 1525 года началось проведение богослужений на шведском языке, в 1526 году на нём был издан Новый Завет, а в 1541 году — вся Библия, и король обязал все церкви купить новые книги.

В 1527 году на Вестеросском риксдаге главой Церкви был провозглашен король, а имущество монастырей было конфисковано в пользу короны. Делами Церкви стали управлять светские лица, назначенные королём.

В 1531 году архиепископом Швеции стал брат Олауса Лаурентиус. Под его руководством в 1536 году в Уппсале состоялся Церковный собор, на котором лютеранские церковные книги были признаны обязательными для всей Швеции. Целибат был отменен. В 1571 году Лаурентиусом Петри был разработан «Шведский церковный устав», в котором определялась организационная структура и характер самоуправляющейся Шведской Церкви. Пасторы и миряне получали возможность выбирать епископов, однако окончательное утверждение кандидатов стало прерогативой короля.

Вместе с тем необходимо отметить, что ввиду отсутствия ожесточенного противостояния между римскими католиками и приверженцами Реформации, которое имело место в странах Центральной Европы, изменения во внешнем характере богослужений не имели сильных отличий от таковых в Римско-католической церкви. Поэтому шведский обряд принято считать образцом высокоцерковной традиции в лютеранстве. Также формально считается, что Церковь Швеции имеет Апостольскую преемственность: так, Лаурентий Петри был ординирован в епископы Петром Магнуссоном, епископом Вестеросским, посвященным в свой сан в Риме.

Реформация была проведена и в Финляндии, в то время являвшейся частью королевства Швеции. Первым лютеранским епископом в Финляндии (в г. Або) стал Микаэль Агрикола, который составил первый букварь финского языка и перевел на финский Новый Завет и части Ветхого Завета.

В 1718 году была попытка объединения Шведской и Англиканской церкви, которая провалилась из-за сопротивления консервативного шведского епископата, обвинявшего англикан в чрезмерном кальвинизме.

Пиетизм и движения веры

С конца XVII века в стране стал распространяться пиетизм, позиции которого усились после поражения Швеции в Северной войне. Так как это стало рассматриваться как угроза единству церкви, то 12 января 1726 года был принят закон о молитвенных собраниях (конвектильплакат), который запрещал собрания верующих вне церковных зданий.

Тем не менее в начале XIX века в стране стали распространяться ривайвелистские движения веры, в проповеди которых важную роли стали играть приходские священники или просто миряне. Одним из наиболее известных проповедников того периода стал Карл Росениус. В 1858 году конвектильплакат был отменён, что стимулировало развитие свободноцерковного движения.

XX век

В 1952 году шведский гражданин получил право выйти из Церкви Швеции без вступления при этом в другую конфессию. В 1958 году шведский парламент принял закон, позволяющий женщинам быть рукоположёнными в клир (в том числе быть пасторами и епископами). Первые такие ординации были совершены в апреле 1960 года. В 1992 году Церковь Швеции вступила в Декларацию Порвоо (англ. Porvoo Communion) и подписала соглашение о полном общении с другими 11 церквями, не являющимися католическими, но не нарушившими апостольскую преемственность.

До 1 января 1996 года крещение не было обязательным условием членства в Церкви Швеции, хотя оно было необходимо для занятия выборной должности в приходе или в епархии. 1 января 2000 года Церковь Швеции была отделена от государства. Тем не менее c отделением церкви от государства вступил в силу «Закон о Церкви Швеции» (швед. Lag om Svenska kyrkan), который контролирует церковь, чтобы она была лютеранской, национальной и демократичной.

XXI век

После отделения Церкви Швеции от государства за ней был оставлен надзор за кладбищами, потому даже лица, не входящие в неё, продолжали платить похоронный сбор. Также Церковь Швеции продолжала получать государственные пособия на общественно-полезные нужды (например, на охрану церковных зданий, признанных памятниками архитектуры).

В 2007 году Церковь Швеции начала благословлять однополые браки и разрешила ординировать геев и лесбиянок. С 1 ноября 2009 года Церковь Швеции регистрирует однополые браки. Это решение было принято на церковном заседании 176 голосами против 63 и 11 воздержались. Таким образом Церковь Швеции становится одной из первых церквей в мире, отходящих от понятия гетеросексуального брака как традиционного. Согласно исследованию в 2008 году, 71 % шведов считало, что однополые браки должны быть разрешены.

8 ноября 2009 года в Церкви Швеции в сан епископа Стокгольма возвели открытую лесбиянку, 55-летнюю Еву Брунне. Торжественное богослужение c рукоположением состоялось в Уппсальском Кафедральном соборе. Брунне стала первым в мире епископом-лесбиянкой и пятой женщиной-епископом в Швеции.

Церковная структура

Высшие органы — церковное собрание (Kyrkomötet) и епископское собрание (Biskopsmötet), между из заседаниями — церковное правление (Kyrkostyrelse). Церковь Швеции разделена на тринадцать диоцезов (швед. stift). Высшие органы диоцезов — диоцезальное собрание (Stiftsfullmäktige), между его заседаниями — диоцезальное правление (Stiftsstyrelse). Диоцез разделен на «контракты» (швед. kontrakt), которые разделены на приходы (швед. församlingar). Высшие органы приходов — церковные собрания (Kyrkofullmäktige), избираемая мирянами или церковные сходы (kyrkostämma) состоящие из всех жителей прихода, между их собраниями — церковные советы (Kyrkoråd), во главе прихода стоит пресвитер (präst). Один или несколько округов могут вместе сформировать больший приход (швед. pastorat).

Диоцезы Церкви Швеции

Диоцез	Главный собор	Епископы	Действующий епископ
Диоцез Уппсалы	Кафедральный собор Уппсалы	Архиепископы Уппсалы	Антье Якелен
Диоцез Уппсалы	Кафедральный собор Уппсалы	Епископы Уппсалы	Рагнар Персениус
Диоцез Векшё	Кафедральный собор Векшё	Епископы Векшё	Свен Тидевалль
Диоцез Вестероса	Кафедральный собор Вестероса	Епископы Вестероса	Клаес-Бертиль Иттерберг
Диоцез Висбю	Кафедральный собор Висбю	Епископы Висбю	Леннарт Коскинен
Диоцез Гётеборга	Кафедральный собор Гётеборга	Епископы Гётеборга	Карл Аксель Аурелиус
Диоцез Карлстада	Кафедральный собор Карлстада	Епископы Карлстада	Эсбьёрн Хагберг
Диоцез Линчёпинга	Кафедральный собор Линчёпинга	Епископы Линчёпинга	Мартин Линд
Диоцез Лулео	Кафедральный собор Лулео	Епископы Лулео	Ханс Стиглунд
Диоцез Лунда	Кафедральный собор Лунда	Епископы Лунда	Антье Якелен
Диоцез Скары	Кафедральный собор Скары	Епископы Скары	Эрик Аурелиус
Диоцез Стокгольма	Кафедральный собор Стокгольма	Епископы Стокгольма	Ева Брунне
Диоцез Стренгнеса	Кафедральный собор Стренгнеса	Епископы Стренгнеса	Ханс Эрик Нурдин
Диоцез Хернёсанда	Кафедральный собор Хернёсанда	Епископы Хернёсанда	Тууликки Койвунен Билунд

Финансирование церкви

Шведская церковь финансируется из частных пожертвований и церковного налога. Это так называемый церковный налог (швед. Kyrkoavgift) размером в 1 % от налогооблагаемого дохода, которым автоматически облагает любой житель Швеции, даже не указавший своё вероисповедание. По умолчанию не указавший свою конфессию житель Швеции платит этот церковный налог (вместе с остальными налогами он автоматически вычитается из зарплаты) именно в Церковь Швеции (Шведскую церковь). Чтобы перевести свой налог в другую конфессию, налогоплательщик должен заявить о своем выборе в налоговой декларации или заявлением о членстве в конкретной религиозной общине (которая сама подаст декларацию со списком прихожан в налоговую службу с требованием перечислить налог данных лиц в свою пользу).

Так как неверующих этот налог обычно не интересует, то часто они «по умолчанию» остаются «членами» Шведской церкви согласно налоговой статистике. Некоторые неверующие осознанно остаются в Шведской церкви. Причина в том, что привыкшие к порядку шведы часто рассматривают крещение и венчание в церкви как традицию и обязанность, символ принадлежности не к церкви, а именно к государству. Этому есть простое объяснение — Церковь Швеции или Шведская церковь (швед. Svenska kyrkan) согласно закону о церкви 1951 года считалась государственной и коммунальной организацией, а священники считались госслужащими с обязанностью регистрации рождения и брака, организации погребений и ухода за кладбищами, за что получали зарплату именно от государства. Только с 1 января 2000 году Шведская церковь была полностью отделена от государства по закону о Шведской церкви 1998 года швед. Lag om Svenska kyrkan (SFS 1998:1591), что вызвало выход из церкви около 0,5 миллиона прихожан.

Но отношение к церкви именно как к части государства по инерции осталось у многих. Шведская церковь раньше отвечала и за погребение всех жителей, за что получала, кроме церковного, ещё и так называемый налог на погребение (размером 0,22 % от налогооблагаемого дохода). После 2000 года Шведская церковь получала налог на погребение только с прихожан Шведской церкви, а с 1 января 2013 даже для них налог на погребение был отделен от церковного налога.

Отношение к гомосексуальности

Церковь Швеции не считает гомосексуальность грехом. 27 октября 2005 года церковный Собор принял решение благословлять гомосексуальные союзы и создала соответствующий обряд. В ответ на это Русская православная церковь приняла решение о приостановке двусторонних отношений. 1 ноября 2009 года вступило в силу решение Церковного Собора о венчании однополых браков. 8 ноября 2009 года епископом Стокгольма стала открытая лесбиянка Ева Брунне.

Церковь Швеции в России

Структуры Церкви Швеции на территории современной России существовали в период между Ливонской и Северной войнами. В это время на территории Ингерманландии было основано 25 приходов. После возвращения Ингерманландии России подчинение этих приходов Церкви Швеции прекратилось. После разрушения крепости Ниеншанц были уничтожены и существовавшие там кирхи. Оставшиеся жители были переселены в новый город — Санкт-Петербург. В 1733 году императрица Анна Иоанновна подарила шведско-финской общине земельный участок (сейчас это территория между Большой Конюшенной и Малой Конюшенной улицами), на котором была возведена деревянная церковь святой Анны. После разделения прихода на шведскую и финские общины был создан отдельный шведский приход с церковью святой Екатерины. Приход существовал до 1934 года. В настоящее время деятельность прихода возобновлена, однако, несмотря на братские связи с Церковью Швеции, организационно он входит в ЕЛКРАС.

См. также

• Список кафедральных соборов Швеции
• Список архиепископов Швеции
• Конференция европейских церквей

Другие государственные или бывшие государственные лютеранские церкви

• Церковь Датского Народа
• Церковь Норвегии
• Церковь Исландии
• Евангелическо-лютеранская церковь Финляндии

Литература

• Гейссер Л. История Реформации в Швейцарии, Дании, Швеции и Англии (1850) / См.: Лютер М. О свободе христианина. [Сборник]. Уфа: ARC, 2013. С. 489—531. ISBN 978-5-905551-05-5
• Религия и церковь Швеции: от эпохи викингов до начала XXI века / Отв. ред. О. В. Чернышева. — М. : Наука, 2015. — 535 с. — ISBN 978-5-02-039184-0.</span>

Ссылки

• [www.svenskakyrkan.se/sprakversioner_en.asp Официальный сайт Церкви Швеции]

Отрывок, характеризующий Церковь Швеции

– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.
– Всю вон, а то подумают, что я держусь, – сказал Долохов.
– Англичанин хвастает… а?… хорошо?… – говорил Анатоль.
– Хорошо, – сказал Пьер, глядя на Долохова, который, взяв в руки бутылку рома, подходил к окну, из которого виднелся свет неба и сливавшихся на нем утренней и вечерней зари.
Долохов с бутылкой рома в руке вскочил на окно. «Слушать!»
крикнул он, стоя на подоконнике и обращаясь в комнату. Все замолчали.
– Я держу пари (он говорил по французски, чтоб его понял англичанин, и говорил не слишком хорошо на этом языке). Держу пари на пятьдесят империалов, хотите на сто? – прибавил он, обращаясь к англичанину.
– Нет, пятьдесят, – сказал англичанин.
– Хорошо, на пятьдесят империалов, – что я выпью бутылку рома всю, не отнимая ото рта, выпью, сидя за окном, вот на этом месте (он нагнулся и показал покатый выступ стены за окном) и не держась ни за что… Так?…
– Очень хорошо, – сказал англичанин.
Анатоль повернулся к англичанину и, взяв его за пуговицу фрака и сверху глядя на него (англичанин был мал ростом), начал по английски повторять ему условия пари.
– Постой! – закричал Долохов, стуча бутылкой по окну, чтоб обратить на себя внимание. – Постой, Курагин; слушайте. Если кто сделает то же, то я плачу сто империалов. Понимаете?
Англичанин кивнул головой, не давая никак разуметь, намерен ли он или нет принять это новое пари. Анатоль не отпускал англичанина и, несмотря на то что тот, кивая, давал знать что он всё понял, Анатоль переводил ему слова Долохова по английски. Молодой худощавый мальчик, лейб гусар, проигравшийся в этот вечер, взлез на окно, высунулся и посмотрел вниз.
– У!… у!… у!… – проговорил он, глядя за окно на камень тротуара.
– Смирно! – закричал Долохов и сдернул с окна офицера, который, запутавшись шпорами, неловко спрыгнул в комнату.
Поставив бутылку на подоконник, чтобы было удобно достать ее, Долохов осторожно и тихо полез в окно. Спустив ноги и расперевшись обеими руками в края окна, он примерился, уселся, опустил руки, подвинулся направо, налево и достал бутылку. Анатоль принес две свечки и поставил их на подоконник, хотя было уже совсем светло. Спина Долохова в белой рубашке и курчавая голова его были освещены с обеих сторон. Все столпились у окна. Англичанин стоял впереди. Пьер улыбался и ничего не говорил. Один из присутствующих, постарше других, с испуганным и сердитым лицом, вдруг продвинулся вперед и хотел схватить Долохова за рубашку.
– Господа, это глупости; он убьется до смерти, – сказал этот более благоразумный человек.
Анатоль остановил его:
– Не трогай, ты его испугаешь, он убьется. А?… Что тогда?… А?…
Долохов обернулся, поправляясь и опять расперевшись руками.
– Ежели кто ко мне еще будет соваться, – сказал он, редко пропуская слова сквозь стиснутые и тонкие губы, – я того сейчас спущу вот сюда. Ну!…
Сказав «ну»!, он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Один из лакеев, начавший подбирать стекла, остановился в согнутом положении, не спуская глаз с окна и спины Долохова. Анатоль стоял прямо, разинув глаза. Англичанин, выпятив вперед губы, смотрел сбоку. Тот, который останавливал, убежал в угол комнаты и лег на диван лицом к стене. Пьер закрыл лицо, и слабая улыбка, забывшись, осталась на его лице, хоть оно теперь выражало ужас и страх. Все молчали. Пьер отнял от глаз руки: Долохов сидел всё в том же положении, только голова загнулась назад, так что курчавые волосы затылка прикасались к воротнику рубахи, и рука с бутылкой поднималась всё выше и выше, содрогаясь и делая усилие. Бутылка видимо опорожнялась и с тем вместе поднималась, загибая голову. «Что же это так долго?» подумал Пьер. Ему казалось, что прошло больше получаса. Вдруг Долохов сделал движение назад спиной, и рука его нервически задрожала; этого содрогания было достаточно, чтобы сдвинуть всё тело, сидевшее на покатом откосе. Он сдвинулся весь, и еще сильнее задрожали, делая усилие, рука и голова его. Одна рука поднялась, чтобы схватиться за подоконник, но опять опустилась. Пьер опять закрыл глаза и сказал себе, что никогда уж не откроет их. Вдруг он почувствовал, что всё вокруг зашевелилось. Он взглянул: Долохов стоял на подоконнике, лицо его было бледно и весело.