Церковь иконы Божией Матери «Взыскание погибших» (Дубровка)

Православная церковь
Церковь во имя иконы Божией Матери «Взыскание погибших»
Страна	Россия
Посёлок	Ленинградская область, Дубровка, Советская улица, 18
Конфессия	Православие
Епархия	Выборгская
Благочиние	Всеволожское
Тип здания	Церковь
Архитектурный стиль	неорусский
Автор проекта	Владислав Михалин
Первое упоминание	1994 год
Строительство	2007—2009 годы
Состояние	строится, действует временный храм

Це́рковь во и́мя ико́ны Бо́жией Ма́тери «Взыска́ние поги́бших» — действующий православный храм в посёлке Дубровка Всеволожского района Ленинградской области.

Церковь относится к Всеволожскому благочинническому округу Выборгской епархии Русской православной церкви. Настоятель — протоиерей Валериан Николаевич Жиряков.

История

В 1994 году в Невской Дубровке была зарегистрирована православная община. В связи с тем, что рядом находятся места, где проходили ожесточённые сражения община была посвящена образу Божией Матери «Взыскание погибших». В 1999 году община получила в аренду здание бывшего книжного магазина, которое силами прихожан было переоборудовано под храм.

В 2003 году начались подготовительные работы к возведению нового храма. Для его строительства было выбрано место, где находился Дом культуры. Он был построен в 1960-е годы; в 1991 году сгорел, а в 2005 году к 22 апреля (день рождения Ленина) — разобран.

Фундамент новой церкви был заложен осенью 2007 года. А 15 марта 2008 года был освящён закладной камень.

13 декабря того же года на куполах были воздвигнуты кресты; храм был вчерне готов. Церковь строится по проекту архитектора Владислава Михалина.

Летом 2009 года производилась внешняя отделка. В настоящее время ведутся работы внутри храма.

Здание, в котором располагается временная церковь, предполагается оставить приходу. В его помещениях планируется размещение воскресной школы.

Архитектура, убранство

Храм каменный, пятикупольный. Здание замыкает перспективу Ленинградской улицы, церковь расположена на берегу Невы напротив Невского пятачка.

Основу проекта составил дореволюционный чертеж, адаптированный к современным условиям и местности. Церковь строится в русском стиле. В храме одновременно смогут находиться 225 человек.

Источники

• [karpovka.net/2009/06/25/6355/ В Дубровке в этом году откроют церковь в память о погибших на Невском пятачке] // Карповка.нет. — 25 июня 2009
• [aquaviva.ru/archive/2008/5/491.html «Взыскание погибших»] // Вода живая. — 2008. — № 5.

Отрывок, характеризующий Церковь иконы Божией Матери «Взыскание погибших» (Дубровка)

К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.