Гуансюй
| Айсиньгёро Цзайтянь | |
 | |
| 9-й Император эпохи Цин | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Время царствования: | |
| Предшественник: | |
| Преемник: | |
| Варианты имени | |
| Традиционное написание: |
載湉 |
| Упрощённое написание: |
载湉 |
| Пиньинь: |
Zài Tián |
| Посмертное имя: |
Цзин-ди (景帝) |
| Храмовое имя: |
Дэ-цзун (德宗) |
| Девиз правления: |
Гуансюй (光緒) |
| Семья | |
| Отец: | |
| Жёны: | |
Айсиньгёро Цзайтянь (кит. трад. 愛新覺羅·載湉; 14 августа 1871 — 14 ноября 1908), правивший под девизом «Гуансюй» (кит. трад. 光緒; 25 февраля 1875 — 14 ноября 1908) — предпоследний император империи Цин.
Биография
В период его правления власть фактически находилась в руках его тётки и приёмной матери — вдовствующей императрицы Цыси, которая пресекла реформаторские начинания Гуансюя — проект умеренных «Ста дней реформ» в 1898 году, целью которых было преобразовать империю по образцу японской революции Мэйдзи. В ходе этих реформ Гуансюй основал, в частности, Императорскую высшую школу — Пекинский университет.
После переворота, устроенного Цыси благодаря измене генерала Юань Шикая, император жил под домашним арестом в пекинском Запретном городе; указом вдовствующей императрицы он был объявлен недостойным сана. Европейские державы продолжали признавать его царствующим государем; формально его царствование и эра продолжались до конца его жизни, многие оппозиционеры и эмигранты планировали вернуть его к реальной власти. В 1901 во время ихэтуаньского («боксёрского») восстания против европейцев Гуансюй и Цыси были эвакуированы из Пекина в Сиань в гражданской одежде. Гуансюй умер в своём павильоне в Запретном городе за день до Цыси; ходили слухи, что она, почувствовав, что умирает, приказала его отравить, хотя молодой император был давно болен туберкулёзом. В 2008 году китайские исследователи опубликовали материалы исследования останков, согласно которым Гуансюя действительно отравили мышьяком[1].
Официальной супругой Гуансюя была родственница Цыси императрица Лунъюй, после его смерти ставшая регентшей и подписавшая отречение за Пу И в 1912 году. Любимую наложницу императора, Чжэнь, Цыси приказала утопить в колодце в 1903 году, заподозрив её в контактах с западными державами. У него не было детей; преемником Гуансюя по распоряжению Цыси стал его 2-летний племянник Пу И (император Сюаньтун).
После Синьхайской революции 1911 года был воздвигнут мавзолей Гуансюя. Сунь Ятсен положительно оценивал его образовательные реформы; коммунистический историк Фань Вэньлянь назвал его «маньчжурским аристократом, усвоившим западную философию»; Гуансюй считается основоположником модернизации Китая.
Напишите отзыв о статье "Гуансюй"
Литература
- Непомнин О. Е. [www.vostlit.ru/KartNotSerial/kart126.htm История Китая: Эпоха Цин. XVII — начало XX века]. — М.: Восточная литература, 2005. — ISBN 5-02-018400-4
Примечания
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Гуансюй
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j'ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
